Демид раскашлялся еще сильнее.
– Даш, – Сашка дернул Дарью за руку, – а у тебя в машине на заднем сиденье коробка пирожных лежит, это в Центр?
– Пирожных? – удивилась Даша. – Хм, значит, она не съела, а спрятала. Тащи сюда, съедим!
Сашка принес большую золотистую коробку…
– Это самые вкусные и дорогие, – сказал он, – а чьи они?
– Были моей троюродной сестры, а теперь твои…
– Дашенька, – отец Георгий поставил чашку на стол, – что ты собираешься делать?
– Сейчас спать, а завтра начну работать. Александр, ты мне поможешь? Дело серьезное, я думаю, работы на час, потом отдыхать сутки…
– А что за работа? – спросил Сашка.
– Будем твою тетю Лену возвращать в биологическое прошлое.
– Конечно, помогу, только я не знаю как! – воскликнул Сашка.
– Слава Господу! – прошептал отец Георгий. – Радуйся, Демид, завтра чудо божественное узрим!
В одиннадцатом часу вечера Агей влетел в квартиру Даши. Ее не было…
– Ничего, дождусь, любимая, я упрямый, – сказал Агей вслух и рухнул как подкошенный на кровать.
Он уснул мгновенно, и сны ему не снились.
Утро тридцать первого августа выдалось на редкость туманным и холодным. Из тумана на дороге, ведущей к Центру Преображения, появилась черная правительственная машина с эскортом эсэсовцев. В машине ехали Алекс и голубоглазая блондинка Рината.
Алекс мрачно смотрел в клубы тумана и думал о Диле.
…Дил появился в столпе света посреди своей комнаты в замке. В его руке была золотая чаша, доверху наполненная чем-то красным. Дил улыбался, он был величественно ужасен: он только что принял жертву на далеком Крите и теперь блаженствовал, впитав в себя новую чужую жизнь… Распятый ему больше не грозил, влияние на Земле стало абсолютным…
…Ребенок Венеры родился ранним-ранним утром очень легко, о своем явлении миру он известил громким криком. Венера заглянула в глаза младенца и ахнула: его глаза были цвета живой темной ртути… Ольга, онемевшая от счастья, провела к внучке трех священников. Один из них тут же окрестил чадо…
– Теперь необходим скипетр, что хранится в заброшенном храме в горах. Это символ власти, жезл, которым царь царей пасет народы… Это защита для младенца, которая сделает его невидимым для Сатаны, – пояснил шепотом один из священников.
Юнона сидела на краю бассейна с золотыми рыбками, туманный восход щекотал душу. Было неспокойно, Юна физически ощущала будущее…
…Вацлав тихо вышел из дома. Он на цыпочках прошел в сад и взглянул на дочь, которая вскрикивала и бултыхала в воде руками, пытаясь поймать золотую рыбку. Вацлав рассмеялся совсем неслышно и, счастливый, отправился в институт.
Алина и Олеся болтали на кухне. Олеся никогда не видела Алину такой радостной и красивой.
– А что ты за чепуху пьешь? – спросила Алина, разливая кофе.
– Ананасовый сок, – ответила Олеся, и обе рассмеялись.
…Генерал Торин встретил утро в одиночестве. Едва открыв глаза, он позвонил в Управление и тут же получил доклад о задержанном человеке, видимо сумасшедшем, призывавшем на еще пустой центральной площади к революции.
– Еду, – Торин утра не заметил…
…Егор Торин не спал уже час, он думал о Венере. Она стала еще красивее и ни разу не накричала на него. Правда, ничего и не сказала. Но ее сестра… Надо же, такая красавица! Как ненастоящая! Даша сказала, что Егор очень хороший человек, а ему никто еще этого не говорил… Венера слушает старшую сестру. Может, еще можно надеяться?
Егор счастливо улыбнулся и повернулся к спящей рядом проститутке. Бог мой! Какая она блеклая и как там ее зовут? Егор наморщил лоб, но не вспомнил имя.
– Слышишь, слышишь, ты, соня, – Егор покачал девушку за плечо, она испуганно открыла желтоватые глаза.
– Что такое? – пробормотала она.
– Как ты думаешь, я хороший человек? – спросил он.
– Сотня сверху, и я скажу, что люблю тебя, – и девушка плюхнулась в подушку лицом, снова уснув.
Егор не разочаровался. Даша сказала бесплатно, от души…
…Митрополит Георгий служил заутреню. В церквушке стояла вековая тишина, несколько прихожан сонно вдыхали какой-то особенно прохладный сегодня запах ладана…
…Даша мирно спала под прохладное дуновение ветра, ей снилась Земля, красивая, вся в цветах. Множество людей, среди которых нет безбожников или дьяволопоклонников. Она идет с открытыми сиреневыми глазами между людей по цветущему полю, она ищет Агея, он где-то здесь… Она должна сказать ему, что у них будет ребенок…
– Санек, пойдем, не мешай Даше спать, – сказала Елена Байка-лова. – Смотри, какое утро. Я не встречала розовых туманных рассветов уже пятнадцать лет… Идем, у озера нас ждет Демид, он уже купается и кричит, что жизнь прекрасна, пойдем…
– Тетя Лена, Даше снится самый красивый сон, какой я видел.
– Нехорошо подглядывать чужие сны…
– Но я никогда не видел такую добрую планету, как у Даши во сне, к тому же мы не чужие, а родственники. Вы не понимаете!
– Почему?
– Даша ищет Агея, а он, наверное, сейчас ищет ее, у них будет ребенок…
…Агея разбудил ветер. Еще не осознавая пробуждения, он пошарил рукой по кровати, словно что-то потерял.
– Даша? – он открыл глаза. – Ты дома?
Никто не отзывался. Агей прошел по всем комнатам, Даши не было. Всего лишь суббота…
– Хороша же ты, Дарья, – вслух сказал Агей. – Бросила меня одного. А если я от переживаний умру… из-за тебя? Нет, из-за вас?
…Профессор Байкалов смотрел на фотографию жены.
– Простишь ли меня, Леночка? Агейка-то уже вырос. Как же мне жаль, как безумно жаль, как страшно все то, что я натворил!
С фотографии на него весело смотрела красивая женщина с выразительными глазами и пышной шапкой каштановых волос. Здесь его жене тридцать пять, он сам фотографировал ее в день пятилетия Агея, а сейчас? Пятьдесят пять. Сколько же времени потрачено на ошибки под влиянием чужой воли!
…Марина ликовала: ну и что, что Байкалов раскрыл ее тайну, зато сегодня приезжает Алекс! Разберется с выходками мутантки и увезет ее или отправит на чистку! Байкалов-старший уже староват для директора Центра, его место отдадут Агею, а Агея – ей! Нет, сегодня великолепное прохладное утро, сменившее необычайно жаркие летние дни. Сегодня Агей полюбит ее! Алекс это обеспечит!
– Посмотри, Ян, какое утро! – Визель высунулся из окна и с удовольствием потягивал сигарету.
– Миша, так ты воздух-то не засоряй дымом.
Ян расстегнул халат и потянулся. Он не спал вторые сутки, анализируя вместе с Визелем деятельность Центра за последние пятнадцать лет. Ян высунулся из окна.