Джейк замолчал и приложился к бутылке, которую держал в руке. Вспомнив о стоящей перед ним бутылке, Розенблатт последовал его примеру.

– Любопытно, но каждый секретный военный компьютер содержит доклад, основанный на безупречных источниках, согласно которому все, сказанное мной, не соответствует действительности. Все доказательства и обвинения против Киры Миллер – фальшивка, а сама она в худшем случае неправильно понятый герлскаут. Ее просто подставили. И Дэша тоже. И, хуже того, они с Дэшем были убиты еще до того, как их невиновность стала очевидной.

Джейк умолк и выжидающе уставился на Розенблатта, как будто для продолжения ему требовалась правильная реакция физика.

– Но вы не считаете, что эти данные верны, – подал свою реплику Розенблатт.

Джейк еще несколько секунд разглядывал своего скованного пленника.

– Верно, – наконец произнес он. – В действительности я знаю, что они неверны. Кира Миллер и Дэвид Дэш по-прежнему находятся в добром здравии. Даже без ее ай-кью-коктейля они – внушительная парочка. Однако, располагая возможностью многократно усилить свой интеллект, они могут подчинить себе весь мир. Они в силах превращать в свои игрушки целые страны и правительства. Кроме того, нам известно, что они с какими-то целями завербовали избранных людей в особую группу. Большинство из них, как мы полагаем, простаки, даже не подозревающие об эндшпиле Миллер и Дэша, – в чем бы он ни заключался. Обычный человеческий интеллект не в состоянии этого предвидеть.

Джейк сделал паузу.

– Однако, при всех наших знаниях, мы не могли идентифицировать ни одного из их рекрутов, – сказал он и указал на жилистого физика. – До сих пор.

– Меня? – недоверчиво переспросил Розенблатт. – Вы к этому ведете? Вы думаете, что я как-то связан с теми людьми? Я впервые о них слышу. И об этом вашем магическом эликсире – тоже.

Джейк не обратил внимания на вспышку физика.

– Они проделали исключительную работу, когда заметали следы, – продолжил он с нотками восхищения в голосе. – А учитывая, что у них не было оснований полагать, будто кто-то считает их живыми, их труды впечатляют еще сильнее. В конце концов мы осознали: наша главная надежда – отыскать анонимные научные работы, которые настолько опережают время, что невозможны без ай-кью-стимулятора Киры Миллер. Мы взломали сотни и тысячи компьютеров, в том числе тех, которые принадлежали лучшим в своей области ученым и математикам вроде вас, и тех, за которым работали сотрудники научно-ориентированных компаний и институтов. Мы анализировали все содержимое этих компьютеров. Мы использовали лучшие суперкомпьютеры и экспертные системы.

Джейк сделал паузу и снова поднес к губам бутылку с водой.

– Я даже близко не понимаю технологии, которые применялись для сортировки содержимого, – продолжил он, – и поиска материалов, свидетельствующих о необычайном прорыве. Но мы справились.

Он помолчал.

– По правде говоря, в основном система выдавала ложные тревоги, но ваша работа оказалась настоящей. Прорывом нечеловеческих размеров.

Джейк поднял бровь.

– Возможно, вам будет интересно узнать, что кроме вас компьютер указал еще на одного человека. Автора кусочков и обрывков работ, которые на самом деле никуда не ведут, но исключительно продвинуты. Генерального директора частной физической лаборатории под названием «Эдванст Физикс Интернэшнл» в Дэвисе, штат Калифорния.

Джейк пристально смотрел на Розенблатта, выискивая следы какой-то реакции, но физик оставался невозмутим. Во взгляде спецагента на долю секунды промелькнуло разочарование.

– Еще один ни в чем не повинный человек, которого вы собираетесь третировать? – поинтересовался Розенблатт.

– Думаю, мы оба знаем ответ, – сказал Джейк, игнорируя ядовитый выпад своего пленника. – Да, я бы с удовольствием поболтал с ним. Но он умер от пулевой раны в живот, вероятно, спугнув поджигателя, который спалил его лабораторию. Одиннадцать месяцев назад. Как вы прекрасно знаете. Когда мы попытались проследить его биографию, то уткнулись в непрошибаемую кирпичную стену. И это еще сильнее убедило нас, что он связан с Миллер и Дэшем.

Он поднял брови.

– Впрочем, это не важно. Я абсолютно уверен, что, помимо всего прочего, вы сможете поведать нам и его историю. Поможете прояснить ситуацию.

Розенблатт открыл рот, чтобы ответить, но передумал и ничего не сказал.

Джейк подался вперед и впился взглядом в своего пленника.

– Доктор Розенблатт, мы подошли к моменту истины. Мне нужно, чтобы вы рассказали мне все. Это ваш последний шанс. Следующего не будет. С этой минуты я не стану терпеть ничего, кроме сотрудничества на сто пятьдесят процентов.

– Я сотрудничаю, – возразил Розенблатт. – Вы просто взяли не того парня. Я понятия не имею, как эта работа попала в мой компьютер. Я знаю только одно – я его не создавал и туда не записывал.

Джейк нахмурился.

– Сказать, что я разочарован, значит не сказать ничего, – прорычал он.

Он сдернул планшет со стола и провел пальцем по экрану. Когда планшет вновь оказался на столе, вместо документа на экране появилась видеотрансляция. Трансляция из гостиной дома Розенблатта в Омахе, штат Небраска. На бордовом кожаном диване сидели двое людей Джейка, обвешанных оружием. Им было скучно, но от этого они не казались менее опасными.

А на полу растянулись жена Розенблатта и трое их маленьких детей.

3

У физика перехватило дыхание, от лица отхлынула кровь.

– Что вы сделали с моей семьей? – закричал он и дернулся вперед, едва не сломав себе левую руку, все еще прикованную наручниками к стулу; казалось, Розенблатт даже не почувствовал боли.

– Я пытался предупредить вас, что не играю в игры, – прошептал спецагент. – Я пытался сказать, что вы предпочли бы пытки. – Он грустно покачал головой и сказал: – Хорошие новости в том, что с ними ничего не случилось. – Потом, помолчав, добавил: – Пока. – Достал из кармана мобильный телефон и выложил его на стол. – А как долго это останется правдой, зависит от вас.

Камера начала перемещаться по комнате, передавая изображение на планшет Джейка. Один из его людей стоял на бежевом коврике Розенблатта, перед красно-коричневыми книжными полками и роялем. Камера остановилась на семейной фотографии физика. Розенблатт, высокий и худой, с коротко стриженными вьющимися каштановыми волосами, держит за руки пяти– и семилетнюю дочь. Его жена, невысокая и пухленькая, стоит за спиной у их восьмилетнего сына, Макса. Все пятеро довольно улыбаются.

Джейк поднес серебристый мобильник к губам.

– Покажите ему, что с ними все о'кей, – приказал он.

Через пару секунд на экране вновь появилась семья Розенблатта. Камера поочередно придвигалась вплотную к каждому из них и на несколько секунд замирала. На экране было видно, что все они дышат, хотя и слабо.