– Они просто без сознания, – сказал Джейк. – Мирно спят. Мы проникли в дом утром, до того как они проснулись, и ввели им усыпляющий препарат. Я стараюсь действовать как можно более гуманно. Если вы будете сотрудничать, они никогда не узнают, что случилось, даже не заподозрят, что им угрожала опасность. Никаких психологических травм на всю оставшуюся жизнь.
Его лицо окаменело.
– Но с предупреждениями покончено. В следующий раз, когда вы солжете или откажетесь сотрудничать, один из них умрет. И точка. Откажетесь сотрудничать еще раз – и умрет следующий. И так далее. Начиная с младшей…
Он сделал паузу и наклонился ближе.
– Джессика, верно?
– Ты мерзавец! – истерически заорал Розенблатт. – Ты проклятый мерзавец! Дотронься до них пальцем, и я увижу, как ты гниешь в аду!
– Вы думаете, мне хочется угрожать вашей семье? – тихо спросил Джейк. – Вы считаете, я получаю какое-то извращенное удовольствие, мучая беспомощных детей? Меньше всего на свете мне хочется этим заниматься. Но я буду делать то, что должен. Будьте уверены. И да, я наверняка буду гнить в аду, но я не могу позволить себе брезгливости. Кира Миллер – самая страшная угроза человечеству, с которой когда-либо сталкивался мир.
– Кира Миллер – величайшая надежда человечества! – выкрикнул Розенблатт.
Несколько долгих секунд в железном сарайчике стояла абсолютная тишина.
– Я рад, что вы решили признать свое участие и начать сотрудничать, – произнес Джейк.
– Вряд ли у меня есть выбор, – с горечью ответил Розенблатт, махнув рукой на планшет.
– Тем не менее я рад, что вы это признали. Пожалуйста, поймите – не важно, какую бы ложь они вам ни рассказывали, Миллер и Дэша необходимо остановить. Миллер отказалась от запланированной биотеррористической атаки, но она готовит кое-что посерьезней.
– Кира Миллер – самая умная, великодушная и сострадательная женщина из всех, кого я встречал.
– Она очень умна, это верно. Не стану отрицать. А еще она обманщица. Серийная убийца, которая производит впечатление святой. Редкостный талант.
– Не знаю, откуда вы взяли такие сведения, но это все неправда.
– Разве? Кира Миллер с самого начала была чистейшей социопаткой. Но вы знаете, что у ее терапии есть побочный эффект? Она превращает образцового гражданина в человека с манией величия. В могущественного безумца, необузданного монстра, которым вы считаете меня.
– Конечно, я знаю. Я сам применял эту терапию. Вы прекрасно понимаете, что только так я мог подготовить ту работу по пространству Калаби-Яу, которую вы нашли.
Розенблатт покачал головой.
– Но я повторяю – вы совершенно ее не знаете. Она усиливает себя – так мы это называем – намного реже, чем может. Почему? Потому что она лучше всех нас знает, что это ведет к социопатии, и боится выпустить джинна из бутылки. А знаете, почему наша группа такая маленькая? Основное ядро устанавливает высочайшую планку для новых членов. Если человека считают достойным членства, его личность и этика тщательно проверяются, причем такими методами, которые может изобрести только усиленный интеллект. И только если прогноз, причем с вероятностью почти сто процентов, показывает, что этот человек способен выдержать усиление и не превратиться в чудовище, его приглашают в группу. И только так, каким бы многообещающим он ни был. Кира осторожна до абсурда, – закончил Розенблатт.
Это было чистой правдой. Он приезжал в Институт в надежде добавить в команду математика или физика мирового класса, но его цель не увенчалась успехом. Они нашли в Институте трех ярких ученых, которые прошли первый уровень сканирования, и Розенблатт прибыл в Принстон для проведения следующих тестов, без их ведома. Все провалились. По крайней мере, по меркам Киры. Розенблатт был уверен, что ван Хаттен из Стэнфорда, которого проверяли пару недель назад, пройдет, но Кира голосовала против. Новые члены не появлялись в их группе уже несколько месяцев, и Розенблатт начинал убеждаться, что их и не будет. Опасения Киры и Дэша только возрастали. Чем чаще ядро группы проходило через усиление, тем глубже они осознавали опасность абсолютной власти и уровень ставок, по которым идет игра. И тем сильнее опасались сделать хотя бы один неверный выбор.
Им исключительно повезло с пятью членами – основателями группы: Миллер, Дэшем, Коннелли, Гриффином и Мецгером – главным советом, от которого после трагической гибели Мецгера осталось только четверо. Каждый из них до усиления был чрезвычайно стабилен, высокоморален и сострадателен. Тем не менее ни один из них не соответствовал нынешней планке. Зная об этом, они не доверяли даже усиленным себе. Они настаивали, что все члены группы, и в первую очередь – они сами, должны принимать капсулы только в специальном помещении, запираемом снаружи.
Но Джейк был прав. Один-единственный человек, сорвавшийся с цепи, одна проскочившая ошибка – и под угрозой может оказаться весь мир. Ярким примером этого был Алан, брат Киры. Если б его не удалось остановить, страшно подумать, какой ущерб он мог бы причинить.
– Она вас одурачила, – просто ответил Джейк. – Она обещала вам долголетие? Поэтому вы так ей верны?
– Я верен ей, потому что верю в то, что она делает. Она и все остальные. Вы видели, чего я способен добиться во время усиления. Всего за пять часов! Только представьте, какой прогресс мы можем предложить человечеству…
– Вы наивны. Во-первых, вся эта тема с долгожительством – фальшивка. Инъекция ничего не дает. Это просто главная приманка для доверчивых простаков. Вам известно, чем она и Дэш занимались в течение последнего года? Они ответственны за несколько крупных терактов по всему миру. И я располагаю неопровержимыми доказательствами того, что они планируют намного худшее.
– Если они настолько неопровержимы, так покажите их мне, – недоверчиво огрызнулся Розенблатт.
– Чтобы убедиться в их истинности, вам потребуется слишком много времени. А я потеряю элемент внезапности.
– Очень удобная позиция, – заметил Розенблатт.
Джейк побагровел.
– Наш разговор подходит к концу, – процедил он сквозь сжатые зубы. – Я хочу услышать от вас, где найти Миллер и Дэша. А потом – имена всех остальных членов вашей маленькой клики.
– Я расскажу вам все, что знаю, – ответил Розенблатт.
Он бросил взгляд на экран планшета. На свою беспомощную семью и вооруженных людей, стоящих рядом.
– Но я не могу рассказать, где их найти, – с нарастающей паникой в голосе продолжил он. – Они и двое других членов главного совета намного осторожнее, чем вы можете представить. Они постоянно перемещаются и, пока не возникнет необходимость, не сообщают о своем местонахождении даже друг другу. А я – всего лишь младший член группы.
Джейк стал мрачнее тучи.
– Доктор, я вас предупреждал, – спокойно произнес он, потом что-то сказал в телефон.
На экране планшета появился один из людей Джейка. Он поднял крупнокалиберный пистолет, и на лбу младшей дочери Розенблатта высветился маленький красный кружок. Семилетняя девочка, одетая в ярко-желтую ночную рубашку, спала с безмятежностью ангелочка.