Эту ночь Денин снова спал плохо. Он изредка проваливался в небытие, потом снова с хрипом выныривал на мутную поверхность, как кит, в которого угодил гарпун.
Под утро ему удалось задремать на несколько минут, и ему приснился Игорь.
Вначале он слышал шорох, будто где-то в углу заскребла мышь. Но Саша-то знал, что это не мышь.
Хлопнула дверца погреба, и до его слуха донеслись шаркающие шаги. Игорь медленно тащился к ним, вздыхал и стонал.
Саша взял в руки монтировку. Кровь на ней засохла, теперь она из гладкой стала шершавой и не скользила в ладонях.
Покачиваясь из стороны в сторону, Игорь ввалился в спальню. Из гниющих порезов, оставленных «розочкой», тянулся тухлый кисель, пятнающий его одежду.
— Зачем ты убил меня, Саша? — прогнусавил он, и из дырки в его щеке выпал крупный жук. — Я ведь твой друг. У тебя нет совести. Сходи к Гудвину и попроси у него…
Денин взмахнул монтировкой, ударил, но она завязла в обезображенном лице приятеля, как в смоле или мазуте. Игорь хохотал, приближаясь к Александру.
Тот закричал, срывая голосовые связки, разлепил веки и услышал, как натужно работает его сердце. Оно напоминало насос, жутко старый, выработавший все мыслимые и немыслимые ресурсы. Скоро этому механизму придет крышка.
— На хрен! — сказал он сам себе и сплюнул.
За окном брезжил рассвет.
Саша с трудом поднялся на ноги. Кровь, покрывавшая его одежду, окончательно засохла, превратилась в твердую корку. Она сковывала все движения и отвратительно воняла.
Денин поморщился, мельком глянув на растерзанное тело Станислава. Над останками брата Игоря уже вовсю жужжали мясные мухи.
Они липли и к Саше, и, что хуже всего, к его любимой.
Александр раздраженно согнал мух с головы Тани. Одна, самая крупная, не улетала, и он попытался прихлопнуть ее. Ему это удалось.
Таня застонала.
Денин стер гадкое пятно со спины женщины и подумал, что Танюшу тоже нужно привести в порядок. Невеста на своей свадьбе должна выглядеть безупречно. Ослепительно.
Надо повесить клейкие ленты от мух. Но прежде хорошо бы навести здесь порядок.
На то, чтобы хоть как-то убраться в спальне, у Саши ушло больше часа. Останки Станислава он сбросил в подвал, используя вместо переноски скатерть.
— Не скучайте! — пожелал он напоследок покойным братьям, закрыл тяжелую крышку, разровнял сверху коврик, притопнул его ногой. — Надеюсь, вам будет о чем поговорить.
После этого Денин отогнал машину Станислава в лес. Он тщательно стер все отпечатки пальцев в салоне, забросал «девятку» ветками и поспешил обратно.
Оказавшись в доме, Александр набрал в кастрюлю воды и поставил ее нагреваться. После этого он скинул с себя окровавленную одежду и помылся. Хаос, царивший в голове еще вчера вечером, постепенно утихал. Денин вновь мыслил четко и рационально.
Если Таня была изнасилована, то его планы кардинально меняются.
Завтра свадьба. Вчера, после получения денег за комнату, он договорился с маминой подругой, Инессой Владимировной. Сама она уже не работала в ЗАГСе, но обещала завтра прислать какую-то тетку, чтобы прямо на месте решить вопрос.
После свадьбы они с Таней планировали уехать. Денег, вырученных за комнату, хватило бы на небольшой домик где-нибудь на отшибе. Им много не надо.
Но теперь…
Он не простит самому себе, если оставит все как есть.
Да, он заключил контракт с двумя отморозками, используя Стаса как посредника. Станислав рекомендовал их как лучших, причем сам их не знал. Парни серьезно шифровались и выходили на связь какими-то своими, законспирированными способами.
Сказочники. Кажется, так их называли. Два шизанутых беспредельщика.
Он оплатил сделку. Вторая часть контракта должна быть исполнена послезавтра. Именно в этот день сказочники станут искать Таню. До завершающего, третьего этапа оставалось еще два месяца.
Как там это называется? Форс-мажор? Кажется, он наступил.
При заключении договора Дениным было выдвинуто одно-единственное условие: никакого сексуального насилия по отношению к Тане. Даже намека на него!
А его надули. Как дурацкий гелиевый шарик. Как презерватив. Как последнего лоха. А он еще и деньги за это отдал.
«Хрен вам, ребятишки. Посмотрим, кто кого. Интересно, найдут ли меня здесь?»
«Найдут, — прошептал голос в его голове. — Сказочники всегда находят того, кто им нужен».
«Ну да. Тем более что контракт не завершен. Вот только Тани им не видать!»
Александр, насвистывая, ушел готовить завтрак. Он заварил чай, сделал бутерброды и разогрел блинчики с творогом.
Однако Татьяна вновь отказалась от еды, и это обеспокоило его.
— Если ты не будешь кушать, то станешь слабой, — озабоченно сказал он. — А силы нам пригодятся. Ты меня расстраиваешь…
Таня схватила его за руки, и он осекся.
— Саша, убей меня. Пожалуйста.
Денин попытался вырвать запястья, но пальцы любимой превратились в тиски.
— Отпусти меня, малышка. Что с тобой? — проговорил он, глядя, как по лицу Тани ползают мухи.
Кровь Станислава, которой были залиты грудь и плечи женщины, почернела и растрескалась. Кожа Тани стала напоминать землю во время сильной засухи.
— Не мучай меня больше. Молю тебя. Просто убей.
Александр резко рванулся, и пальцы Татьяны разжались.
— Когда кто-то жалуется на жизнь, я всегда вспоминаю одну притчу. Скорее всего, ты ее не слышала, — сказал он.
Саша помолчал, ожидая от Тани ответа, но она ничего не сказала.
— В Древней Персии жил один человек. Он потерял работу, от него ушла жена, его бросили друзья, а дом сгорел. На нем осталась лишь набедренная повязка, прямо как у дикаря. Бедолага понял, что его жизнь закончилась, и решил умереть.
Этот человек пришел к падишаху и сказал:
«Вели отрубить мне голову. Я все потерял, и мне больше незачем жить».
Падишах пожал плечами и заявил палачу:
«Такова его воля. Выполни ее. Но если он передумает, то не убивай его».
Палач повел человека на казнь. По дороге им повстречался еще один нищий, на котором не было даже набедренной повязки. Он ходил совсем голый и спросил палача, куда тот ведет этого человека?
Палач ему все объяснил, и нищий сказал:
«Я пойду за вами. Как только ты отрубишь ему голову, я заберу эти тряпки, а то мне даже нечем прикрыться».
Таня заскулила, лязгая ошейником, и Саша замолк. Он сдвинул металлический обруч на ее шее чуть выше, обнажил кровоточащую рану, края которой вздулись и покраснели. В некоторых местах вместе с кровью сочился гной.