– Его глаза… все дело в его глазах, – одними губами прошептала Пруденс. – Эти глаза я по гроб жизни помнить буду! Такие холодные… словно он видел меня насквозь! Когда рассеялся дым от выстрела, он взглянул в сторону беседки, и меня словно коснулась ледяная рука самой смерти… – Голос девушки сорвался. – И на похоронах он сделал то же самое. Он… он посмотрел прямо на меня…
Всеблагие небеса! Так вот чем объясняется прошлогодняя истерика служанки… вот отчего сейчас она смертельно бледна!
– Он был в Соммерсби в качестве одного из гостей? Может быть, это кто-то из прислуги?
– Н-нет, за столом среди слуг я ни разу его не приметила. И… он не был одет как слуга. У него одежда господская…
Внезапно Джулиану обдало леденящим холодом. Так, проснувшись зимней ночью, человек вздрагивает, заслышав, как скребет по стеклу голая обледеневшая ветка… Многие из тех, кто все еще гостит в имении, присутствовали тогда на похоронах – таков уж удел гостеприимного семейства Хавершем.
Кто бы ни был этот загадочный злодей, вполне возможно, он все еще в имении.
Джулиана схватила мисс Смит за руку:
– Пруденс, ты должна поехать со мною! Ты должна все это кое-кому рассказать!
– О нет, мисс! – вновь разрыдалась Пруденс. – Не могу я! Ведь я уже рассказала вам все, что знаю! – Она силилась высвободить руку. – И мне… мне надо идти!
– Куда? Ведь ты на работе, а если уйдешь, то как пить дать лишишься места. Ты сама сказала, что нуждаешься в деньгах. – Вдруг Джулиану осенило. – Ты сказала, что зря приехала в Чиппингтон. В моих силах помочь тебе перебраться в Лидс, а взамен ты мне поможешь в одном крайне важном деле. Во сколько тебе обходятся услуги доктора, что лечит твою матушку? Скажи, сколько мне ему заплатить?
Пруденс словно окаменела:
– О-о-о… вы всерьез это, мисс? Ну, может быть, несколько соверенов… Если вы дадите мне эти деньги, то обещаю исчезнуть и никогда больше не появляться!
Выпустив руку бывшей служанки, Джулиана принялась рыться в своем ридикюле.
– Я дам тебе четыре… нет, пять золотых соверенов, но за это ты должна поехать со мною в Соммерсби и опознать человека, что застрелил сына старого лорда Хавершема!
– Но… убийцы там наверняка нет. А что, если он тогда запомнил меня в лицо? Что, если он меня убьет?
Джулиана от души пожалела перепуганную Прю, но решимость ее не угасла.
– Вот, смотри-ка сюда! – Она показала Пруденс ладонь, надеясь соблазнить ее видом пяти сверкающих монет. – Этот человек, кто бы он ни был, наверняка опасен. И если ты будешь молчать, он может навредить еще кому-нибудь!
Пруденс жадно сгребла монеты. Закрыв глаза, она взвешивала их в руке, словно борясь сама с собой. Когда ее глаза вновь открылись, из них градом полились слезы:
– Я… прошу прощения, мисс. Рада бы помочь вам, в самом деле. Прошу, берегите себя – не будет мне прощения, ежели с вами что случится!
С этими словами она бросилась к двери, откинула щеколду и стремглав выскочила на улицу.
– Подожди! – закричала Джулиана, бросаясь в погоню за беглянкой.
Сердце бешено колотилось у нее в груди. Она только что отыскала ту, в чьих руках был ключ к свободе и покою Патрика. И просто не могла теперь ее упустить!
Задыхаясь от бега и от отчаяния, Джулиана свернула в боковую аллею. Ей отчаянно мешали тонкие каблучки, а улочка, на которой она очутилась, была так узка, что передвигаться приходилось боком, подхватив юбки… К тому же здесь отвратительно воняло, а в воздухе роились бесчисленные жирные мухи. Джулиана увидела, что впереди, футах в ста, мелькнул подол платья Пруденс. Сколько дверей ведет в ближайший дом? Пять? А может, шесть?…
Джулиана устремилась туда, куда, по ее мнению, убежала Пруденс, но тотчас наткнулась на кучу отбросов возле мясной лавки и, поскользнувшись, упала ничком.
Тут ей сделалось по-настоящему дурно. Она лихорадочно пыталась очистить руки от остатков вонючей требухи. Ей хотелось завопить в голос от отчаяния, но она чудом сдержалась. Потому что ее падение в кучу отбросов было далеко не самым тяжким испытанием за этот день. Теперь Джулиана понимала, что Эрика застрелил неведомый ей пока хладнокровный убийца, а вину намеренно возложил на Патрика. А Пруденс исчезла, унеся с собой пять золотых соверенов и, что куда важней, вожделенную разгадку…
Патрик знал, что она появилась. Он почувствовал это еще до того, как увидел Джулиану.
Он всегда заранее чувствовал ее приближение, словно вся атмосфера в доме неуловимо менялась. Ничего удивительного, что столь страстная натура заставляла двигаться самый воздух… Однако на сей раз шум в холле был куда материальней, нежели просто движение эфира. Было такое ощущение, что в дом ворвалось стадо овец, которые стучат копытцами по паркету…
Наверняка Джулиана изнывает от вынужденного безделья и стремится получить от него законную долю внимания. Видит Бог, Патрик с куда большей радостью сейчас занялся бы бумагами… ведь в случае печального исхода он обязан уладить все дела в имении еще до ареста. Так что этим вечером ему явно было чем заняться…
Слушая стук каблучков Джулианы, Патрик разминал затекшие мышцы шеи. Может быть, ничего страшного не случится, если он на часик отвлечется? Выглянув в окошко, Патрик с удивлением заметил, что на лужайку уже легли длинные вечерние тени от деревьев. Стало быть, придется ему работать всю ночь. Так что у Джулианы есть еще один повод злиться.
Он поднялся из-за отцовского стола, заваленного бумагами, над которыми корпел с самого утра. Сперва Патрик не хотел этим заниматься. Долгие годы он считал, что управление имением – скучнейшее в мире занятие. И в самом деле, весь первый час он скрежетал зубами от бессилия, беспомощно перебирая листки, исписанные угловатым почерком отцовского управляющего, но, мало-помалу разобравшись во всей этой бухгалтерии, обнаружил, что здесь работают те же законы, что и в ветеринарии: необходимо выявить проблему, поставить диагноз и составить план лечения.
К вечеру Патрик работал уже куда спокойней, чувствуя, что почти достоин стать преемником отца.
Раздался стук в дверь – быстрый и энергичный, так похожий на саму Джулиану, что лицо Патрика помимо воли расплылось в улыбке. Он шагнул к дверям, уже предвкушая, как сейчас в кабинет вихрем ворвется его жена, досадуя на его долгое отсутствие и требуя безраздельного внимания. Черт подери, всю неделю она только и делала, что преподносила ему сюрпризы! Патрик полагал, что женитьба на ней была всего лишь средством для достижения его цели, но неожиданно обнаружилось, что именно это средство оказалось источником самых ошеломительных удовольствий…
Патрик открыл дверь, и улыбка медленно сползла с его лица. Нет, Джулиана вовсе не злилась, но выглядела ужасно. Настолько ужасно, что он по-настоящему испугался.
Шпильки повылетали из ее прически, а юбки были замараны кровью. Впрочем, сразу стало ясно, что это не ее кровь – к ткани кое-где прилипли ошметки требухи. Неужели Джулиана вздумала кататься верхом, лошадь ее сбросила и поранилась? А вдруг Джулиана и сама ранена? Или она решила попробовать себя в роли стряпухи и на кухне разделывала говядину?…