Патрик кипел от негодования: кажется, этот кошмар никогда не кончится… С каждым глотком портвейна его хваленая рассудительность таяла словно дым.
– Я не убивал брата. Но кто-то сделал это. И чем преследовать меня, мистер Фармингтон, вам лучше было бы поискать истинного виновника!
За столом воцарилась неловкая тишина.
– Так вы решили изменить ваши показания? – Серые глаза судьи Фармингтона сощурились.
На плечо Патрика вдруг опустилась крепкая рука.
– Вы уже сознались в том, что виной всему стал ваш случайный выстрел, Хавершем, – тихо произнес лорд Эйвери и прибавил, уже куда тише: – Будь осторожней со словами, сынок.
Сидящие за столом вполголоса о чем-то переговаривались, но Патрик не различал ни единого слова. Ему мучительно хотелось упомянуть второго свидетеля, но он не был ни настолько наивен, ни настолько пьян, чтобы надеяться, что эти люди ему поверят. Особенно учитывая то, что этот свидетель неведомо где находится. Черт дернул его за язык! Он проговорился, даже не успев посоветоваться с Маккензи! Ведь сейчас он прилюдно изменил свои первоначальные показания… Или ему все же удалось заронить в душу сурового судьи Фармингтона зерно сомнения и тот предпримет поиски истинного убийцы его брата?
– Ранее вы утверждали, что в тот день ваш брат тоже сделал выстрел, – произнес Фармингтон.
Патрик скрипнул зубами.
– Да. Я отчетливо это помню.
– Последующее исследование ружья вашего брата доказывает, что из него не стреляли в тот день, – покачал головой судья. – Уж будьте уверены, в рапорте коронера отражены эти несоответствия. Хочу предостеречь вас – не усугубляйте положение. Дальнейшие несостыковки в ваших показаниях не помогут делу. Скорее напротив, Хавершем.
Хоть воспоминания о последних минутах брата и были необычайно тяжелы, но Патрик помнил все до мельчайших подробностей.
– Но… был и второй выстрел! – Голос его прозвучал хрипло, в голове мутилось. – Неужели вы не подумали о том, чтобы расспросить остальных? Может быть, и они его слышали?
– Уж не намерены ли вы поучить суд вести расследование? – оскалился Блайт. – Боже, какой же вы высокомерный субъект! Всегда считаете себя умней остальных. Если вы помните, я тоже там был. И никакого второго выстрела не слыхал.
– В тот день вы были на западном берегу озера, а не на восточном, где охотились мы с Эриком, – отмахнулся Патрик от кузена, всецело сосредоточившись на лице судьи, медленно наливающемся пурпуром. – Я слышал два выстрела, один за другим! Их было два! Джулиана также слышала это. Спросите ее, мистер Фармингтон! Она скажет вам правду.
Увидев, как резко обозначились морщинки вокруг глаз судьи, Патрик вспомнил, что события годичной давности были болезненны и для самого Фармингтона. Тогда он был не менее прочих потрясен гибелью Эрика, но по долгу службы вынужден методично собирать улики…
И об этих уликах Патрик до сих пор ничего не знал.
– Однако ваша молодая жена автоматически исключается из числа свидетелей, разве не так? – Судья Фармингтон сокрушенно покачал головой. – Усидеть на двух стульях ей не удастся, Хавершем. Как, впрочем, и вам.
Октябрь в Йоркшире частенько бывает непредсказуем – и, словно в насмешку мрачному настроению Джулианы, утро выдалось солнечным и не по сезону теплым, что сподвигло гостей предпринять экскурсию на озеро.
И теперь Джулиана сидела на одеяле, поджав под себя ноги, а вокруг были разбросаны остатки лакомств от пикника. С запада дул легкий ветерок, шелестя уцелевшими листьями на деревьях и бередя ее и без того истерзанную душу. Патрик склонился над удилищем Элинор и терпеливо пытался распутать леску, одновременно объясняя Мэри, как правильно забрасывать удочку.
Откуда-то справа донеслось приглушенное ругательство, и Джулиана, повернув голову, увидела Уиллоуби, пытающегося вызволить крючок из кроны дерева. Он уныло улыбнулся, разведя руками:
– Никогда не был силен в рыбалке. Может, мне лучше присесть рядом с вами, покуда я все деревья на лужайке не ободрал?
Улыбнувшись, Джулиана похлопала ладонью по одеялу:
– Присаживайтесь, мистер Уиллоуби. Оставьте рыбалку специалистам. Возможно, если мы будем наблюдать за Патриком и Элинор, нам удастся извлечь хоть какие-то полезные уроки.
Устроившись рядом с нею, Уиллоуби вытянул длинные ноги.
– Полагаю, в этом уже нет ровным счетом никакого смысла. Увы, теперь вы знаете, сколь ничтожный я рыболов…
Джулиане вдруг стало очень жаль молодого человека. Тем более что он член семьи.
– Не стоит преувеличивать, Джордж.
– Увы, это так. Да и стрелок из меня отвратительный. Меня и на охоту-то приглашают с единственной целью – поучить стрелять. Впрочем, я не сомневаюсь, что ваше общество на охоте было бы всем куда любезней моего… – Он подвинулся ближе к Джулиане. – Но, думаю, сегодня моя несостоятельность в области рыбной ловли в кои-то веки обернулась для меня удовольствием.
– Э-э-э… благодарю вас.
Когда-то Джулиане мечталось именно о таком внимании со стороны джентльмена – ей хотелось, чтобы он откровенно пренебрег всеми развлечениями ради нее, однако сегодня в этом было нечто… не совсем правильное. Джордж сидел так близко, что Джулиана чувствовала запах бриолина, исходящий от его волос. От этого гвоздичного аромата ее даже замутило, и она слегка – совсем чуть-чуть – отодвинулась от Уиллоуби.
Патрик оглянулся на них через плечо, и в выражении его насупленных бровей ясно читалось неодобрение. Джулиана бестрепетно и даже с неким вызовом взглянула на супруга. Впрочем, провоцировать ревность Патрика сейчас было совершенно невыгодно – и менее всего это было нужно бедняге Уиллоуби. Но Джордж был совершенно безобиден, поэтому мимолетное недовольство Патрика ровным счетом ничего не значило…
– Вы нынче необычайно тихи. – Джордж оперся на локоть. – Помню, как я волочился за вами в прошлом ноябре, вынося все ваши колкости. Это было удивительно забавно. Никогда нельзя предположить, что вы скажете в следующую секунду…
Джулиана нахмурилась – признание молодого человека привело ее в некоторое замешательство.
– Просто я… полагаю, я просто задумалась. Мистер Блайт вчера вечером был несносен. – Она и в самом деле постоянно думала о том малоприятном разговоре, хотя верить этому гадкому Блайту было глупо. – Я надеялась, что прогулка поможет мне развеяться, но вместо этого… словом, только об этом и думаю.
Уиллоуби сочувственно зацокал языком:
– Я бы спас вас вчера от него, если бы знал… Неужели кузен обсуждал с вами свои версии касательно виновности Хавершема? После обеда он громче всех распространялся на эту тему.
Джулиана лишь вздохнула. Она не желала обсуждать это с Джорджем Уиллоуби и уже сожалела, что заговорила с ним на столь щекотливую тему. Однако услышанное вчера от Блайта угнетало ее настолько, что она не сдержалась.