Билл и в мыслях не держал, что Лейси однажды умрет. Она казалась ему вечным существом, эхом прошлых поколений, которое не сгинуло и не сгинет никогда. А Лейси взяла и умерла. Билл был неимоверно расстроен потерей, а кроме того, теперь он знал наверняка, что скоро придет и его очередь.
– Лейси завещала домик Маку, – повторил Билл. Вспомнился недавний разговор во время шторма. – Он обещал остаться. – Подхватив жену на руки, Билл прошептал в ее ароматные волосы: – Пусть хоть кто-нибудь останется.
Мак заскочил за вещами, когда Марибель была на работе. Побросав одежду в мешки для мусора, вытащил любимые компакт-диски, собрал оплаченные квитанции и фотографии родителей. Телевизор он покупал сам, но решил его оставить. Кухонная утварь тоже принадлежала ему, однако он ничего не взял, за исключением открывалки для бутылок в форме кита, бывшей когда-то в собственности Максимилиана. На газовый гриль они сложились вместе, но и тут Мак не стал мелочиться. Бросил пожитки в багажный отсек джипа, сел в салон и недолго посидел перед домом. Оставить записку? Пожалуй, следовало бы, только что тут скажешь…
Забот в клубе было предостаточно. Мак разгребал песок, и не было этой работе ни конца ни края – все равно что пытаться съесть гигантскую миску спагетти. Он старался переключить все внимание на боль физическую, которая не в пример легче боли душевной. Угораздило же его в одночасье лишиться и Лейси, и Марибель.
Натрудившись вдоволь, Мак отнес вещи в домик Лейси. Вытащил из общей кучи открывалку и откупорил бутылочку «Мишлоб». Устроившись в любимом кресле старушки, он решил кое-кому позвонить.
Для начала – Хавроше.
Трубку взяла секретарша и елейным голосом прокурлыкала:
– Тот самый Мак Питерсен? Наш вице-президент по поездкам и размещению?
– Н-да, – неуверенно ответил Мак. – А можно позвать к телефону Ховарда?
Переключили на Ховарда. Тот с ходу зычно заорал:
– Как я распереживался! Ну и потрясло вас. Мы все смотрели в новостях. Что с отелем?
– Нормально, стоит. Правда, работы тьма. Пахать и пахать.
– Похоже, тебе так просто оттуда не вырваться, – предположил Хавроша.
– Ты знаешь, я никуда не поеду, – выпалил Мак. – Потому и звоню.
Хавроша молчал.
– Я решил отказаться, Ховард, – добавил Мак. – Мне придется остаться здесь. Я к тебе очень хорошо отношусь, и ты сделал мне фантастическое предложение… Просто нутром чую: мое место здесь.
Хавроша молчал.
– Ховард, алло?
Мак ломал голову, что с ним сейчас происходит. Расстроен ли он, растерян или зол. Быть может, сбит с толку – поди разбери.
– Да-да, слушаю, – откликнулся наконец Хавроша. – Ты знаешь, удивительное дело. Сидим вчера с Тоней, а она и говорит: «Не представляю, как будет в «Пляжном клубе» без Мака. То ли ехать туда, то ли нет».
– Вот и хорошо, вам не придется выбирать. Конечно, ехать, – ответил Мак. «Прощай, новая работа».
– Ну да, – пробасил Хавроша. – Пожалуй, так.
Теперь предстояло позвонить Дэвиду Принглу. Мак отхлебнул пива.
– Дэвид, это Мак. Мак Питерсен.
Дэвид хохотнул.
– Сейчас ведь только сентябрь. Не надеялся услышать тебя раньше октября.
– Да ну!
– Так что решил? – спросил Дэвид. – У тебя в запасе было целое лето. Надумал?
– У Венделла не переменились планы? – спросил Мак.
Дэвид хмыкнул. Наверное, сейчас он откинулся в кресле, обитом кожей.
– Нет. Он уже снял помещение, где будет отмечать уход на пенсию.
– Ясно.
– Ну, тогда продаем?
– И никаких перспективных парней на горизонте? – спросил Мак. – За лето никто не появился?
– Мак, я говорил, как обстоят дела. Никто не станет рвать жилы ради чужого хозяйства. Венделл держался из любви к твоему отцу.
– Я понял, – ответил Мак. – Продавай. – «Прощай, ферма».
– Размещу объявление завтра же утром, – заверил Дэвид. – Надеюсь, ты понимаешь, что мы на этом не разбогатеем.
– Конечно.
– А с домом что?
– Ничего, – сказал Мак. – Я возвращаюсь. Сам там приберу.
– Надумал податься в наши края?
– Как только закроется отель, сразу приеду. Еще пара недель.
– Тогда позвони, как прибудешь, – сказал Дэвид. – Подпишешь кое-какие бумаги. Ладно, жду с нетерпением. Ты, наверное, совсем взрослый стал.
– А то, – улыбнулся Мак.
На следующий день Мак стоял на ступеньках церкви Святой Марии на Федерал-стрит и приветствовал тех, кто пришел отдать последнюю дань Лейси Гарднер. На нем были серые в полоску брюки от давно забытого костюма. По сути, требовалось делать то, к чему он привык: перекинуться парой фраз и показать, что каждому пришедшему здесь рады. Похоронный консьерж. Менеджер печали. Ванс, Лав и Билл с Терезой сновали между рядов, рассаживая людей, сам же Мак предпочел остаться у входа – успеет еще насидеться. Отвечать на звонки в отеле, исполняя функции администратора, поручили Клариссе Форд. Та явилась «на службу» в ярко-синем костюме, распространяя вокруг аромат ландышей.
– Здесь не курят, – сказал ей Мак.
– Хорошо, – ответила та. – Я бросаю.
Тайни появилась в церкви с мужчиной. Это был молодой человек с усиками и стянутыми в хвост волосами.
– Познакомься, Мак, – сказала она. – Стивен Рук.
Мужчины поздоровались за руку. «Наверное, ее парень», – подумал Мак.
– Стивен – мой муж, – проговорила Тайни.
– Муж? – удивился Мак. – А я и не знал, что ты замужем. – И с неловкой улыбкой обратился к Стивену: – Тайни никогда ничего о себе не рассказывает.
Стивен обратил к небу ладони, как бы желая сказать: «Что ж поделать».
– Стивен глухой, – пояснила Тайни.
– Ой, прости. Скажи, что я извиняюсь.
– Он все читает по губам, – сказала она.
– Спасибо, что пришли, – добавил Мак.
Стивен вновь воздел к небу руки и направился с Тайни в церковь.
Здесь собрались старинные знакомцы Лейси. Они здоровались с Маком за руку и рассказывали о себе. Одни знали ее по яхт-клубу, другие – по Санкати, кто-то был завсегдатаем ее шляпного магазина. Из Бостона прибыли лечащий врач и дантист, да еще иранец-дворецкий из ее бостонской квартиры, худощавый смуглый мужчина по имени Ром. Он сунул Маку в лицо моментальный снимок, где стояла Лейси с его детьми на фоне Чарльз-ривер.
– «Нантакет милее всего на свете», – говаривала она. Теперь, оказавшись здесь, я начинаю ее понимать.
Приехал ректор из Рэдклифа с двумя спутницами – Меган и Мередит. Мак, хоть убей, не различил бы их. Лейси они величали исключительно «мисс Гарднер» и рассказывали всем о своей инициативе по сбору средств на образование «Гарднеровского фонда помощи молодым женщинам-предпринимательницам».