Какое-то время Меррит прокручивал в голове эту возможность. А что, неплохая идея! Одним выстрелом, так сказать, двух зайцев. Точнее, три, считая Клита. Люди Спенса следят за каждым шагом не только этой парочки, но полудохлого приятеля этой Тревис. Здорово было бы прикончить разом всех троих, мысленно облизнулся он. Только чтобы все было проделано чисто и аккуратно. Заманчиво, конечно, но… слишком рискованно.

– Нет, Спенс.

– Я знаю людей, которые возьмутся за дело. И произойдет это так далеко от Белого дома, что…

Меррит жестом руки остановил его.

– От Билла Йенси можно ожидать чего угодно, – сказал он, имея в виду генерального прокурора. – Я не могу рисковать. И потом, – ехидно добавил он, – сильно подозреваю, ты задумал это, чтобы избавиться от Бондюрана.

– Не спорю. Но таким образом мы одним махом решим сразу две проблемы.

– Это прекрасно, и все же нужно действовать осторожно. Главное, не допустить, чтобы они добрались до Ванессы.

– Не говори ерунды, Дэвид. Не можем же мы вечно держать ее под замком, да еще в Белом доме!

Президент и его подручный обменялись понимающими взглядами.

– Нет, не можем, – согласился Меррит. – Особенно если ее здоровье внезапно снова ухудшится.

Они снова переглянулись – эти двое уже давно привыкли понимать друг друга без слов. Спенс, кивнув, потянулся к телефону.

– Попрошу доктора Аллана немедленно приехать сюда.

Меррит выхватил у него трубку.

– Хочешь, чтобы у нас на руках оказалась еще одна жертва сердечного приступа?! Доктор уверен, что ты мертв. Нет уж, лучше я сам позвоню.

Глава 29

– Где тебя черти носят? – возмутился Грей, едва Барри переступила порог. – Ушла чуть ли не два часа назад, и с тех пор ни слуху ни духу.

– Зато узнала кое-что интересное, – бросила она. – Успокойся, все в порядке. За мной всю вторую половину дня таскался «хвост». Еле-еле от него избавилась. Боже, умираю с голоду! – Она сунула ему ключи от машины. – Купи что-нибудь на ужин, я пока приму душ, а после поговорим.

Часом позже все трое сидели в тесной кухоньке Дэйли вокруг стола, заваленного пластиковыми коробками, в которых продают еду на вынос. Включенный на полную громкость радиоприемник орал так, что звенело в ушах.

Барри все еще переживала, что заставила их волноваться.

– Не позвонила, потому что говорить по телефону рискованно, – оправдывалась она. – Вы не поверите, что мне удалось выяснить!

– Ральф Гэстон-младший рассказал что-то важное?

– Прямо он ничего не сказал. – понизив голос, она вкратце пересказала им свой разговор с сыном покойной сиделки. – Самое странное это то, что он постоянно твердил, что его мать прекрасно знала свое дело.

– И что тут странного?

– А то, что, насколько мне помнится, никто и не ставил под сомнение ее опытность. Тогда для чего ему это, если этот вопрос никогда не поднимался? Мне это показалось странным. Поэтому, распрощавшись с ним, я навела справки, в частности позвонила одному своему информатору из отдела тяжких преступлений, попросила поискать ее в базе данных. Опля! Оказывается, нашу сиделку уже арестовывали, только под другой фамилией.

Мужчины, переглянувшись, ошеломленно уставились на Барри.

– Несколько лет после брака с Ральфом Гэстоном, отцом нынешнего, наша сиделка продолжала работать под своей девичьей фамилией Джейн Хейзелман.

– Что-то очень знакомое, – нахмурился Дэйли. – Только не помню, где я ее слышал…

– Еще бы не слышал! Пару лет назад у нее на руках неожиданно скончался безнадежно больной пациент. Естественно, предположили эвтаназию. Сиделка все отрицала, однако родственники покойного, сплошь ревностные католики, обратились к генеральному прокурору и потребовали провести расследование. Состоялся суд, но ее оправдали за недостаточностью улик. Присяжные решили, что пациент скончался от естественных причин, вследствие рака, и с сиделки сняли все обвинения.

– Вспомнил, – кивнул Дэйли.

– Я тоже должна была вспомнить. – Барри виновато пожала плечами. – Это ведь был один из первых репортажей, который я делала для моего бывшего канала. Просто не узнала ее тогда, в морге. Конечно, она постарела, ну и обстановка была… не слишком подходящая для вечера воспоминаний.

– И хотя все обвинения были сняты, однако она тогда так перенервничала, что с ней случился сердечный приступ. Кстати, об этом тоже писали в газетах. Правда, через полгода ей даже разрешили вернуться к работе. Только это было не так просто.

– Естественно, скандал не мог не отразиться на ее репутации, хотя до того времени у нее был безупречный послужной список. Администрация клиники, где произошел инцидент, заставила ее подать заявление об уходе. Джейн взяла фамилию мужа, но ничего не изменилось. Пару раз ее брали на работу, но вскоре под каким-нибудь предлогом увольняли.

– Дай угадаю, – кивнул Грей. – Так продолжалось до того, как ее нанял доктор Аллан.

– Бам! – Барри притворилась, что стреляет в него. – В яблочко!

– То есть они пригласили сиделку, которую уже подозревали в том, что она убила пациента. Разумеется, из сострадания, но…

– Да, на случай, если Ванесса тоже умрет от естественных причин. Если не получится, а сиделка не захочет молчать, тогда умрет она – от сердечного приступа, разумеется.

– Что не вызовет никаких подозрений, поскольку в ее медицинской карте указано, что такие случае уже бывали.

Мысли всех троих текли в одном направлении. Итог дискуссии подвела Барри.

– Иначе говоря, как бы все ни обернулось, у них был идеальный козел отпущения.

– Хорошая работа, – одобрительно кивнул Дэйли.

– Спасибо. – Барри скромно потупилась.

– Полагаешь, доктор Аллан убил сиделку, обставив все так, будто это был еще один сердечный приступ? – спросил Дэйли.

Грей озадаченно поскреб подбородок.

– Все возможно, но лично я сомневаюсь. Джордж… у него кишка тонка для подобных дел. На хладнокровное убийство он вряд ли способен. В отличие от Спенса. Или Дэвида. Вспомните тогда, в клинике – я бы сказал, его гложет страх, а не чувство вины. А что насчет Гэстона? – обернувшись к Барри, спросил он. – Как думаешь, он с ними заодно?

– Нет. Его беспокоит исключительно профессиональная репутация матери.

– И что это нам дает? – спросил Дэйли.

– Не имею ни малейшего понятия, – честно призналась Барри.

Какое-то время они молча переваривали полученную информацию.

– Сдаюсь, – наконец признался Дэйли. – К тому же от этого грохота у меня уже ум за разум заходит. – Он с ненавистью покосился на оравший радиоприемник.