– Возможно.
– А если твой план не сработает?
– Возможно.
– И что тогда?
– Попробуем другой вариант. Может, помолчишь для разнообразия? Кто-нибудь может нас услышать. Просто сиди и жди.
Барри послушно сложила руки на коленях и погрузилась в молчание. Обитая чем-то мягким скамья уже не казалась такой удобной. Спустя час терпение Барри лопнуло.
– Знаешь, играть в разведчиков совсем не так весело, как я думала. Я бы даже сказала, скучно.
– Шшш… – Грей приложил палец к губам, приказывая ей замолчать. Раздался слабый скрип. Потом где-то неподалеку негромко хлопнула дверь. И тут Барри услышала голоса, мужской и женский.
– Только не гони, – попросила женщина.
– Ладно.
– У тебя сегодня двойная смена?
– Нет. Вернусь домой около восьми.
– Хорошо, тогда я приготовлю тебе завтрак.
Мужской голос теперь звучал громче – хозяин дома явно направлялся к пикапу.
– Сладких снов!
– Пока.
Они услышали, как заскрипел гравий под чьими-то ногами, что-то лязгнуло – видимо, мужчина отпер дверцу пикапа. Машину слегка качнуло, когда он забрался в кабину. Грей, заметив, что Барри открыла рот, собираясь что-то спросить, сурово покачал головой. Она поняла намек.
Двигатель, пару раз чихнув, бодро заурчал. Они почувствовали слабый толчок, когда трейлер тронулся с места. Не успели они отъехать, как из встроенных динамиков зазвучала мелодия в стиле «кантри».
– Поедем с музыкой, – одобрительно кивнул Грей. – И славненько – по крайней мере теперь нас вряд ли услышат.
– Значит, он работает в Тэйбор-Хаус?
– Судя по рабочему комбинезону, он либо техник, либо уборщик.
– Какая она?
– Ты о клинике? Бывший особняк в георгианском стиле. Много зелени, территория обнесена высокой стеной. Очень уединенное место, до ближайшего шоссе миль десять, не меньше. Не сразу и отыщешь. У ворот дежурит охранник. Один вход, он же выход.
– Стало быть, ты рассчитываешь, что этот тип поможет нам пробраться внутрь, – сообразила Барри.
– В этом и состоит мой план.
– А если на входе охранник заглянет в трейлер?
– Вряд ли. На лобовом стекле машин медперсонала имеется специальная наклейка.
– Хороший план.
– Скажешь это, если выберемся отсюда целыми и невредимыми, а не в пластиковых мешках.
Содрогнувшись от одной мысли об этом, Барри поспешила сменить тему.
– Что сказал Амбрюстер?
Грей в двух словах пересказал разговор с сенатором.
– Ты ему веришь? – спросила Барри.
– Понадобится, надавлю на него еще раз. Но пока он держит слово. А я постараюсь сдержать свое.
– Просто не верится, что они купились на эту дурацкую байку о некомпетентности персонала!
– Сенатор кому угодно выкрутит руки.
– И все равно… это несколько странно.
– Отнюдь. Если выкрутить руки не удастся, сенатор просто вырвет их с корнем, такие у него привычки. Послушай, он потолковал с нужными людьми и убедился, что до них дошло, ясно? Он всеми силами пытается вернуть свою дочь – у меня нет причин в этом сомневаться. Ради того, чтобы сохранить Ванессе жизнь, он готов заключить сделку с самим дьяволом – иначе говоря, со мной.
Да, все правильно. А то, что двигает Греем, и так ясно. Любовь. Барри старалась об этом не думать. Впрочем, как и о том, каким образом Ванесса отблагодарит своего верного рыцаря, когда все закончится.
Она даже набросала нечто вроде сценария: Ванесса остается в живых, после чего разводится с Дэвидом Мерритом. Итак, она свободна и может жить долго и счастливо со своим героем, вырвавшим ее из лап кровожадного мужа-убийцы.
А Барри получит то, чего, собственно, и добивалась – эксклюзивное интервью, которое даст новый толчок ее карьере и вознесет ее на вершины, о которых она даже не осмеливалась мечтать. Она ведь именно этого хотела, не так ли?
Почему-то при этой мысли в ней неожиданно вспыхнула злость.
– Держу пари, ты не догадался прихватить с собой карты, чтобы убить время? – сварливо пробормотала она.
– Соскучилась? Может, тогда переоденешься, пока есть время? – Грей кивнул на бумажный пакет. – Там твой наряд для сегодняшней вечеринки.
Внутри пакета обнаружилась униформа медсестры – брюки и рубашка бледно-кораллового цвета, белые мягкие туфли и нечто вроде комбинезона морпеха.
– Медсестры носят форму разных цветов, так что вряд ли ты станешь выделяться.
– А комбинезон для кого?
– Для меня.
Что ж, если Грей так спокоен, стало быть, ей тоже не о чем волноваться. Она постарается держаться так же невозмутимо, как он. Барри стащила кроссовки, потом расстегнула и вытащила из-за пояса джинсов рубашку. Оставалось утешаться тем, что на окнах шторки.
Расстегнув ремень, она стянула с себя джинсы. Аккуратно свернула их и сунула в бумажный пакет. За джинсами последовала блузка, и Барри осталась в одном белье, мысленно поздравив себя с тем, что оно не только совершенно новое, совсем недавно купленное в бутике «Виктория Сикрет», но еще и из одного комплекта.
Жаль, конечно, что она не модель, вздохнула она про себя. И даже не Ванесса Амбрюстер Меррит. Что ж, остается надеяться, что в полумраке разница будет не так уж сильно бросаться в глаза.
Внезапно они с Греем заметили, что машина притормаживает. Грей бросил взгляд на часы.
– Вряд ли мы уже добрались до места. Почему он остановился?
– Может, решил заправиться?
– Не знаю, – буркнул он, осторожно раздвинув шторки. – Ничего не видно.
Какое-то время трейлер катился вперед, потом замер на месте. Радио умолкло – видимо, водитель заглушил двигатель. Послышался звук открываемой дверцы. Трейлер снова качнуло – водитель вышел из кабины.
– Привет, сладенькая, – услышали они мужской голос. – Заждалась меня?
Дэйли весьма серьезно отнесся к отведенной ему роли подсадной утки.
Вскоре после того, как он высадил Барри с Греем, в глаза ему бросился серый седан, который вот уже несколько минут подряд двигался за ним, держась на безопасном расстоянии. Попетляв по улицам, Дэйли окончательно убедился, что это «хвост».
Возможно, Грей оказался прав, и у него в машине спрятано следящее устройство. А может, этим ублюдкам просто повезло, и они снова его засекли. Или же секретная полиция Меррита работает куда лучше, чем надеялся Грей. От этой мысли Дэйли прошиб холодный пот. Как бы там ни было, вряд ли эти мерзавцы рискнут напасть на старого, больного человека прямо посреди людной улицы, решил он, и ему сразу стало легче на душе.