– Мам, папа тебе уже сказал? – спросил мальчик.
– О чистоте Гарриного зелья? Он только об этом и говорит, – ответила она.
– Ты не представляешь, как это здорово, – рассмеялся Гарри. – Папа отвезет экстракт в Лондон, на сертификацию, а потом мы будем продавать его во Францию.
– Подумать только! – улыбнулась Лизетта. – Круг замкнулся.
– И в этом – твоя заслуга, – неожиданно сказал жене Люк и победно поднял стакан. – Ребята, у меня есть тост. Давайте выпьем за мою красавицу-жену, которая уговорила меня приехать в Тасманию и выращивала здесь лаванду. Безумный план удался: теперь мы готовы к промышленным поставкам.
– За Лизетту! – дружно воскликнули работники.
– Ох, прекратите! – Лизетта смущенно потупилась.
– Твое здоровье! – сказал Люк. – В июне мы с тобой поедем в Лондон.
Лизетта восторженно ахнула, и Люк лукаво подмигнул жене.
К началу февраля лаванду убрали с полей, семена сохранили для посева на будущий год. Урожай 1963 года еще необходимо было оценить, но самая трудоемкая работа осталось позади. Наступило знойное австралийское лето – время отдыха. Лизетта уговорила Люка отправиться на рыбалку вместе с Томом.
Люк очень не хотел расставаться с семьей, особенно теперь, во время каникул, когда Гарри и Дженни с радостью забросили книжки, а Гарри швырнул свои школьные ботинки через весь двор.
– Ну что, полегчало? – спросила у сына Лизетта.
Тот счастливо закивал.
– А теперь пойди и отнеси их в дом, – рассмеялась она. Гарри очень огорчился, узнав, что отец уезжает рыбачить.
– Что, папы дома не будет? – огорченно спросил мальчик.
– Ему надо отдохнуть, побыть с друзьями, – объяснила Лизетта. – Он и так никогда с фермы не уезжает.
– Он же в Лондон собирается, – напомнила Дженни.
– Поездка в Лондон – это работа, – укоризненно сказала Лизетта. Дочь с хитринкой поглядела на мать, но Лизетта не сдавалась: – Послушайте, у отца мало друзей.
– У него вообще друзей нет, – встряла Дженни.
– А как же Том? – удивленно спросила Лизетта.
– Том не считается, он почти как родственник.
– Ох, Дженни, прекрати! – вздохнула Лизетта. – Отцу надо развеяться, побыть с приятелями. У Тома много знакомых в окрестностях Хобарта. И вообще, обидно, что со мной, оказывается, вам неинтересно.
– Мам, я не это имел в виду, – ответил Гарри.
– Знаю, – улыбнулась она. – Пусть едет, не нойте. Дня через три вернется.
Дети нехотя согласились, что отцу полезно отдохнуть, и выбежали во двор.
– К четырем часам возвращайтесь! – окликнула мать вдогонку.
Гарри и Дженни побежали по тропинке, обсаженной африканскими тюльпанами: тяжелые соцветия помпонами висели на длинных зеленых стеблях. Густой запах лаванды сменился пьянящим ароматом роз.
– Через неделю каникулы кончатся, меня снова в школу отправят, – уныло вздохнул Гарри.
– Хорошо тебе, ты уже взрослый, а мне пятнадцать еще когда будет! – откликнулась Дженни.
– Не ной! Дома здорово, а в школе-интернате…
– Зато она в Лонсестоне, – завистливо напомнила Дженни. – А вообще я хочу, чтобы меня послали учиться в Хобарт. Или даже в Мельбурн.
– Ага, размечталась! – фыркнул Гарри. – Мама никогда не согласится.
– Зато папа согласится.
– Ну конечно, папа ради тебя на все готов, но…
– Ох, молчи! Уже и помечтать нельзя, – вздохнула Дженни.
Он шутливо пихнул сестру в бок, и они помчались к свинарнику.
– Хорошо бы никогда не уезжать с фермы, – сказал Гарри.
– А я, наоборот, хочу побыстрее отсюда сбежать.
– Мы с тобой очень разные, – заметил брат. – Это хорошо.
Впереди тропинку неторопливо пересекала ехидна.
– Я хочу увидеть мир, – пояснила Дженни. – Хочу стать модельером и…
– Тебе никто не запрещает!
– Да? – переспросила Дженни. – По-моему, родители мечтают, чтобы мы с тобой остались на ферме.
– Они надеются, что мы останемся, но вряд ли запретят нам делать то, что мы хотим.
– Папа постоянно твердит о семейном деле, – напомнила девочка.
Гарри осторожно отогнал колючего зверька с дороги на обочину.
– Фермой займусь я, – успокоил он сестру. – А ты будешь развивать международные связи, особенно, если нашу лаванду сертифицируют в Лондоне.
– Конечно, сертифицируют, – убежденно ответила Дженни.
– Вот и будешь разъезжать по миру, – кивнул Гарри. – Так что не ной, лучше пойдем ежевику собирать, а то мама не похвалит. Она сегодня хотела французский ягодный пирог испечь.
– Ой, вкуснятина! – облизнулась Дженни.
* * *
Дети, заливисто смеясь и весело переговариваясь, вбежали в дом с заднего крыльца. Лизетта укоризненно покачала головой: по радио передавали ее любимую передачу. Когда голос Линдала Барбура сменился музыкальной заставкой, дети гордо выставили на стол лукошки, до краев полные спелых ягод. Лизетта улыбнулась и захлопала в ладоши:
– Великолепно!.. Ох, а что это у вас губы синие?
– Мистер Барнс обещал меня до Лилидейла подвезти! – гордо сообщил Гарри.
– Ты, как обычно, ни минуты не теряешь, – заметила мать, укладывая раскатанное масляное тесто в форму.
– Всего неделя каникул осталась, – пожаловался мальчик.
– Тогда сбегай за хлебом, – попросила Лизетта. – Папа обязательно забудет.
– А где папа? – спросила Дженни.
– В Лонсестон уехал, за удочками.
– И меня с собой не взял?! – удрученно воскликнула девочка.
– Тебе интересно разглядывать рыбацкие снасти? – удивилась мать.
– Нет, но я бы целый час витрины рассматривала.
– Дженни, тебе не восемнадцать, а всего одиннадцать! – напомнила Лизетта. – Отец тебя одну ни за что не оставил бы.
– Мне почти двенадцать!
– Не выдумывай, – строго сказала Лизетта.
– Надо нам всем с папой поехать, – заявил Гарри.
Тут входная дверь распахнулась, и на пороге появился Люк, нагруженный походными принадлежностями.
– Это ты на три дня столько набрал? – поинтересовалась Лизетта.
– А что, пригодится, – ответил Люк с хитрой улыбкой.
Лизетта недоуменно наморщила лоб, но дети сразу поняли отцовскую затею.
– Мы все едем! – воскликнул Гарри и бросился обнимать отца.
– Люк, я терпеть не могу рыбалку, – вздохнула Лизетта.