Детство в том виде, как мы его знаем, появилось только тогда, когда труд взрослых стал недоступным для ребенка, начал требовать большой предварительной подготовки. Оно и было «создано» человечеством как период подготовки к жизни, к «взрослой деятельности», в течение которого ребенок должен приобрести необходимые знания, умения и способности. И каждый период детства несомненно призван сыграть в этой подготовке свою особую роль.
В чем состоит роль школы любого типа, понять нетрудно. Она приобщает ребенка к тем знаниям и умениям, которые необходимы для конкретных видов человеческой деятельности – работы на разных участках общественного производства, науки, культуры. Вместе с тем она развивает и необходимые для этих видов деятельности способности. Лучше или хуже – это уже касается качества самой школы, того, насколько успешно она справляется со своими задачами.
С дошкольным детством дело обстоит не так ясно. Систематического усвоения знаний и умений, разложенных по «полочкам», соответствующим основным видам человеческого труда, здесь еще нет. Деятельность ребенка не ограничена рамками учебных предметов, мир для него не расчленен на физические, химические, биологические, социальные и другие типы явлений. Жизнь дошкольника заполнена особыми «детскими» видами деятельности – он без конца возится с разными предметами, – играет, рисует, лепит, возводит постройки из кубиков.
«Что это дает? Если здесь у ребенка и складываются какие-нибудь “предварительные способности”, то неизвестно, какие и как. Не лучше ли все это отменить и начать сразу же, как только малыш мало-мальски начнет понимать речь, “предметное” обучение по школьному типу, формирование литературных, математических, технических, музыкальных и других способностей? Особая быстрота развития и чувствительность к внешним влияниям, свойственная ребенку, тогда не пропадет зря. Семена упадут на благодатную почву и, быть может, мы вырастим выдающийся талант». Так рассуждает сейчас немало людей – ученых и неученых.
«Да ведь это невозможно, – скажет иной неискушенный читатель. – Не станет ребенок учиться, а если и станет, то ничего не усвоит, не поймет: мал еще, не то внимание, память, мышление». Но научные данные говорят: возможно. В последнее время и у нас, и за рубежом проведено немало опытов раннего обучения детей, которые закончились бесспорным успехом.
Американский профессор О.X. Мур создал «говорящую» пишущую машинку. Нажмешь на клавишу – машинка произносит соответствующий звук, да еще буква появляется на светящемся экране. Дети 2–3 лет, играя с машинкой, быстро обучаются читать и печатать. Если ребенок начал учиться в 3 года, то месяцев через четырнадцать он уже может печатать собственные «сочинения». На множительном аппарате дошкольники печатают собственную газету, в которой помещают свои стишки и рассказики.
Успешно обучает пятилетних детей элементам высшей математики математик и логик П. Суппес. А один из выдающихся американских психологов Джером Брунер пришел к выводу, что «любому ребенку на любой стадии развития можно с успехом преподавать любой предмет в достаточно полноценной форме».
Сотрудники российского психолога П.Я. Гальперина задались специальной целью проверить, может ли соответствующим образом поставленное обучение изменить сам тип мышления дошкольника, выучить его рассуждать – так, как это обычно свойственно только ученикам средних и старших классов школы. Эксперимент удался. В 5–6 лет дети смогли усвоить полноценные логические понятия, основы научного подхода к изучаемым явлениям.
Нередко подобные опыты проводят и родители, прививая детям интерес к математике или физике, начиная с самого раннего возраста систематически знакомить их с этими областями знания или усиленно обучать музыке, рисованию.
Все это говорит о принципиальной доступности для маленьких детей знаний, умений и форм мышления, которые обычно усваиваются гораздо позднее, и вопрос о «предметном» обучении малышей и формировании соответствующих способностей приобретает практическую почву.
Можно совсем рано начать готовить ребенка к «карьере» математика, физика, биолога или музыканта. Но предварительно следует выяснить, что он при этом приобретает и что теряет, служит ли раннее формирование специальных способностей залогом того, что они окажутся и более значительными.
Очень часто «раньше» путают с «лучше». «Виноваты» в этом в значительной мере биографии некоторых великих людей. Известно, что Лопе де Вега в 5 лет сочинял стихи; Моцарт в том же возрасте писал менуэты, с шести лет выступал в концертах, исполняя и собственные пьесы, а в восемь создал первую симфонию; в 5–10 лет создали свои первые сочинения Пушкин, Лермонтов, Диккенс, Гальдони, Маяковский, Блок, Есенин, Лист, Рубинштейн, Прокофьев, Шостакович; Брюллов в 9 лет был принят в Академию художеств. Уже в дошкольном возрасте поражали успехами в математике К.Ф. Гаусс, С.В. Ковалевская.
Список весьма впечатляющий, хотя еще и далеко не полный.
Но… Глюк «открыл» себя и создал действительно сильные произведения в 60 лет, произведения Руссо поднялись выше посредственности в 40, Бальзак стал известен в 30, Ньютон, Эдисон, Эйнштейн, Лобачевский не отличались в школьные годы успехами по математике, а крупный российский математик академик Н.Н. Лузин в гимназии вынужден был иметь по математике репетитора. Значит, поздно – далеко не всегда плохо. Что же касается начавших рано и окончивших ничем – то их список занял бы много страниц, если бы только его можно было привести. Увы, они остались неизвестны человечеству.
«Детская талантливость (в живописи, в поэзии, в музыке), – писал большой знаток творчества детей К.И. Чуковский, – очень часто иссякает с годами, и я знаю немало двенадцатилетних поэтов, которые через семь-восемь лет, утратив поэтический дар, становились отличными конструкторами, моряками, геологами».
Это в такой же мере относится к успехам детей в области математики, физики, биологии.
Один из наших выдающихся математиков, многие годы отдавший воспитанию математически одаренных детей, академик А.Н. Колмогоров отмечает, что «ранние детские способности и склонности к счету часто быстро угасают даже при их культивировании старшими». «Случаи, когда подростки в десять-двенадцать лет изучают и усваивают высшую математику, – говорит он, – у меня всегда вызывают опасения, не являются ли они результатом болезненного отклонения от нормальных путей развития».
Советский психолог Н.С. Лейтес, посвятивший специальное большое исследование детям, проявлявшим, казалось бы, выдающиеся умственные способности, приходит к выводу, что «опережение ребенком своего возраста еще не дает надежных оснований для суждения о его будущих возможностях, а отсутствие раннего развития не исключает вероятности последующего подъема».
Вряд ли, когда ребенок, подававший большие надежды, не оправдывает их, можно говорить об исчезновении уже появившегося таланта. Просто впечатление талантливости, больших способностей возникает из-за того, что дети в каком-то отношении опережают сверстников, но потом темп развития снижается и то, что было удивительным для ребенка, выглядит совершенно заурядным для взрослого человека.