Хауэр тоже не спешил протягивать руку выдающемуся земляку Маритты. Что-то Максу в этом вильдере-смаглере не нравилось. Он вызывал у командора смутные ассоциации, но с кем – Хауэр уловить не мог. Определенно не с кем-то из дактианцев, но все равно окрашена ассоциация была в темные тона, как мысль о враге. Причем сталкивался командор с этим врагом недавно. Возможно, на Терранове, а быть может, и позже, уже на Эниуме.
«Вряд ли кто-то из наемников рискнул бы в одиночку подойти к нам с тыла, – мелькнула у Макса открытая для синтетика, а значит, и для Бориса мысль. – И все равно типчик подозрительный».
«Шершень, похоже, с ним знаком».
«Шершень промолчал».
«Но смотрит так, будто бы узнал. И Шатун поглядывает на капитана, как на старого знакомого».
«Все равно подозрительный».
«Прикажи Церберу присмотреть за ним, – посоветовал доктор. – А лучше отправь к северянам. Там его коллеги. И ему будет проще и нам спокойнее».
«Не сейчас. Он видел сколько нас и как мы вооружены. Выгоднее его придержать».
«Ты собрался воевать с теми, кто занял северный цех?»
«Нет. Но бдительность не помешает. К тому же на западе наши. Шатун может рассказать о нас северянам, а те проболтаются экипажу «Торрента». Тогда нас точно повяжут».
«Думаешь, Отто пока не знает, что мы здесь?»
«Пятьдесят на пятьдесят».
Кроме доктора, беседу уловили оба робокрига. Цербер не стал дожидаться прямого приказа и незаметно переместился за спину Шатуну, а Ботаник собрал оружие смаглера.
– Ну так чего? – Шатун равнодушно проследил за телодвижениями Ботаника и вернулся к Хауэру. – Я могу здесь остаться? Надолго не задержусь, глаза не намозолю, много кислорода не отниму. Закончится горячая пурга, и поминайте, как звали.
– Здесь оставаться необязательно, – заявил Рем, который не участвовал в секретных переговорах мароманнов и робокригов, а потому не знал, что Хауэр предпочел бы оставить Шатуна в поле зрения. – На другом краю базы обосновались смаглеры.
– Да? – Шатун взглянул на Шершня. – Краевые?
– Центровые, – ответил капитан. – И несколько местных.
– Я тогда с вами, если не совсем поперек нутра.
– «Центровые»? – Бозе вопросительно посмотрел на Шершня. – Это что за понятие?
– Это внутренние смаглерские дела, – нехотя пояснил капитан. – Не то чтобы вражда, но… скажем, недопонимание… между кланами. Между теми, кто промышляет на дальних рубежах, и теми, кто крутится в цивильном пространстве.
– То есть ты «краевой»?
– Да. – Шершень кивнул и взглядом указал на Шатуна. – И он тоже. С Дроном и Бубновым нам общаться не резон, даже в такой ситуации. Да еще «дикие гуси» там…
– Все-таки типы, которые ухмылялись, это не смаглеры, а наемники?
– Предположительно! Я не уверен, но… лучше подальше от них держаться. И для репутации полезно, и для здоровья надежнее.
– Хорошо, – сказал Сайрус и взглянул на Хауэра. – Я не возражаю. Маритта и Шершень, как вижу, тоже. Решение за вами.
Макс в ответ кивнул и как бы переадресовал вопрос доктору.
– А я вообще гуманист, – Бозе усмехнулся. – Не выгонять же человека наружу. Но есть одно условие. Человек расскажет что-то интересное. Или даст нам что-то полезное. Принтера случайно не найдется? Желательно большого, чтобы сразу агрегаты мог печатать, а не мелкие запчасти.
– Чего нет, того нет. – Шатун развел руками. – А насчет рассказать, это как раз запросто. Интерес гарантирую.
– Слушаем.
– Лечу я, значит, себе на Урму-Центр, никого не трогаю, ничего не нарушаю…
– По существу, – прервал его Хауэр. – Короче.
– А чего? Времени полно, вспышка быстро не угаснет. Нет? Все равно коротко хотите? Не вопрос! У меня много каналов связи всегда открыто. Ну, чтоб не прозевать, если кто-то наперехват рванет. Это обычная практика. Вон Шершень знает. Так вот, слышу вдруг, кто-то орет благим матом. Вспышка, мол! Планета гибнет! Я открываю канал и – мама дорогая! – вижу, звездец приходит, в самом прямом смысле, сразу трем обитаемым планетам под одной звездой. И впрямь вспышка, да необычная. Будто бы направленный взрыв. Точнехонько так в ближайшую планету и ее спутники. Оторопь взяла поначалу, а потом и вовсе меня парализовало. Бортовой разум вдруг возьми, да и выкинь подсказку. Оказывается, еще две вспышки похожего типа случились. Одна с неделю назад, а другая позавчера.
– Ничего не слышал. – Борис недоверчиво качнул головой. – А я два часа назад как из сети.
– Может, не обратил внимания? Эти вспышки на разных концах галактики были. Рона полыхнула, потом Автономия, а третьим стал Гаспар.
– Рона в новостях мелькала, – согласился Бозе. – Но сколько вспышек в галактике фиксируется каждую минуту…
– Это верно, – Шатун кивнул. – Только не при полном здравии звезды G-класса. Тут ведь почему я, а вернее, корабельный разум, озадачился. Приличные желтые звезды, никаких у них проблем, и вдруг – бабах! И у всех трех обитаемые планеты на привязи. В прошлом обитаемые, получается. Только в системе Гаспара, говорят, кто-то уцелел на дальнем спутнике. А все остальные спеклись.
– Интересно, – задумчиво проронил Хауэр.
– «Интересно»?! – возмутилась Маритта. – Да это же кошмар! Жуть и страшный ужас!
– А сюда тебя как занесло? – не обращая внимания на реплику вильдерши, спросил Макс у Шатуна.
– Ошибочка вышла в расчетах, – смаглер ухмыльнулся. – Вы себе звездную карту в общих чертах представляете? Ну, где Рона, Автономия и Гаспар находятся, в курсе?
– Так точно. И что?
– А-а, понял, – вмешался Бозе. – Это все окраинные звезды с обитаемыми планетами. Кроме перечисленных остаются Урма-Центр, Урма-17 и Велунд. Но Велунд не в счет, это далеко и вообще «не здесь», в другом рукаве. Ты изменил маршрут, опасаясь попасть под очередную вспышку?
– Ты прям ясновидящий. – Шатун смерил Бориса взглядом. – Доктор?
– Угадал. Как?
– Ну, я тоже не первый день на свете живу. Все правильно сказал, док. Я решил, что раз вокруг Урмы-Центр сразу две обитаемые планеты крутятся, то и шансов попасть под раздачу там больше. А оно видишь как получилось. Не центральная Урма рванула, а эта. Вроде все правильно просчитал, да все равно попал ногами в жир.
– Не ты один.
– Утешает. – Шатун хмыкнул. – Но ничего. Живы пока. Уже хорошо.
– И есть, над чем подумать, – проронил Сайрус. – Крепко подумать.
– Подозреваю, Сайрус, что ты даже не представляешь, насколько прав, – сказал Бозе, глядя при этом то ли на Хауэра, то ли сквозь него, но во всяком случае, не на дактианца. – Все, что происходило до сих пор, это были цветочки. Теперь это ясно. Теперь все сходится.