– Доставив Сайруса, я смогу остаться?
– Ты сумасшедший? Я вывезу тебя из этой ловушки.
– Я смогу остаться?
– Нет, ты мне еще понадобишься.
– То есть ты не отпустишь меня никогда?
– Зачем тебе это? Ты ведь уже понял, что ждет этот мир в ближайшем времени. Тогда ты должен понять и другое, что только со мной у тебя есть шанс уцелеть.
– Я предпочел бы остаться.
– Упрямство не поможет. Ты улетишь со мной.
– Могу я хотя бы взять с собой Маритту?
– Можешь прихватить пару волосков Маритты. Я выращу тебе новую подругу. С нормальным характером и влюбленную в тебя.
– Я видел, кого ты выращиваешь. Это плохие копии. К тому же они пожароопасны.
– Сайрус поможет мне подняться на новые ступени мастерства. Новые искусственные агенты будут верхом совершенства. Так что доставить Сайруса как можно скорее – в твоих интересах тоже.
– Нет. Мне нужна настоящая Маритта, а не клон. Или заманивай Рема сам!
– Я не дам согласия. Но и не стану мешать. Будем считать, что ты придешь с багажом.
– А говорил, упрямство не поможет. – Шершень отлично понимал, что хозяин хитрит, но какие имелись варианты? Пришлось капитану сделать вид, что он воодушевился и доверяет хозяину. – Другая песня! Остальных, конечно, жалко, как ту рыбину, но хотя бы так. Хотя бы сам спасусь и Маритту вытяну из этого ящика на углях. Она, конечно, поначалу будет возмущаться… но потом поймет. Наверное, поймет. В любом случае главное – никаких белых глаз. Я знаю, чем заинтересовать Сайруса. Жди нас… троих.
– Не понимаю, о какой рыбине ты говоришь и при чем тут белые глаза, но все равно жду тебя и Сайруса.
Когда голограмма исчезла, Шершень сдал назад, к двери, постоял секунду прислушиваясь и выскользнул из комнатки в западный цех. Быстро пересек цех, проник в центральный зал и вновь замер, озираясь. Здесь все вроде бы успокоилось, ящики с полок больше не падали. Выдержав приличную паузу, чтобы удостовериться, что поблизости никого нет, Шершень двинулся дальше и вдруг увидел наемников!
Они собрались в кружок и о чем-то совещались с… Шатуном! Причем выглядело все так, будто бы Шатун у них за главного. А ведь в совещании участвовали не только наемники, но и «центровые» смаглеры Дрон и Бубновый.
«Вот тебе и Шатун, союзничек хренов, – подумалось Шершню. – Я сразу понял, что этот парень темнит. Без гиперсвязи не проверишь, но, помнится мне, ходили слухи, что Шатун сгинул в прошлом году где-то на Зарайе. Значит, я правильно засомневался. Этот кадр не Шатун. Тогда кто? Ощущение, что я где-то его видел, но где… никак не вспомню. И как его называли, тоже забыл. Эх, был бы мароманном, каждую мелочь бы помнил… ну, в смысле не сам, а мой синтетик. А так – мучайся, вспоминай».
Память наотрез отказывалась вскрывать нужные файлы, и Шершень смирился. Тем более, у него имелся другой вариант удовлетворить свое любопытство – подслушать, что говорят наемники. В частности, как они обращаются к мнимому «Шатуну».
Смаглер замер и обратился в слух. Жаль, было уже поздно. Наемники и «центровые» к этому времени закончили обсуждение своих темных замыслов и приступили к их реализации. Основная масса двинулась в сторону северных ворот, а «Шатун» отправился на восток. Это еще больше разожгло любопытство Шершня, и он решился на поступок небывалой для него смелости. Он двинулся по следам фальшивого «Шатуна» к восточному цеху. К тому самому, где хозяйничали мароманны, прибывшие на борту крейсера «Торрент».
* * *
На этот раз Момо даже не пришлось выслеживать Шершня, чтобы подслушать, о чем он говорил с хозяином. Кифер без труда засек открывшийся канал телепатической связи и установил, где находятся собеседники. Один прятался в запертой комнатке рядом с западным цехом, а другой находился на борту своего корабля, пристыкованного к западному шлюзу.
Факт, что незаметно перехватывать разговоры врага и его агента теперь удается настолько просто, удовлетворил Момо. Как сказали бы люди – мастерство кифера, как своеобразного контрразведчика, выросло. А вот маниакальное упорство хозяина в достижении цели, в стремлении захватить Сайруса, озадачило.
Враг вроде бы раскрыл карты, объяснил, зачем ему требуется Рем. Чтобы использовать его как матрицу для создания совершенного искусственного агента. Лишенного недостатков натуральных людей, но в то же время обладающего набором их лучших качеств. Сайрус действительно был одним из наиболее совершенных представителей своего вида.
Но кифер мыслил шире и глубже, чем Шершень, поэтому понимал, что враг раскрыл смаглеру только малую часть своих планов. Опять, выражаясь по-человечески, хозяин забросил крючок с наживкой, и смаглер на приманку клюнул. А вот кифер «проплыл» мимо и увидел «удочку».
Враг собирался использовать Сайруса Рема иначе. Как образец для штамповки агентуры, он был нужен врагу в последнюю очередь. Хозяин «Стальной бабочки» разглядел в дактианской тактике что-то большее, пока недоступное даже пониманию Момо.
Это непонимание раздражало кифера, но ровно настолько, чтобы мобилизоваться и подстегнуть сверхсознание. К моменту, когда Шершень покинул свою «переговорную комнату», Момо понял, в чем крылась загвоздка. До сих пор кифер, как и все его товарищи, смотрел на ситуацию лишь с одной стороны. А чтобы понять мотивы врага, следовало встать на его сторону. Даже не на его сторону, а на его место.
Момо вообразил себя врагом и почти сразу понял, чего хочет от Сайруса этот странный тип с гибридным разумом. Да, он хотел использовать дактианца. Но не как агента или образца для штамповки. Сайрус Рем требовался врагу как вместилище для его собственного разума, как идеальное тело. Ведь своего тела у врага не было!
Вот почему враг никогда не выходил из «Стальной бабочки», вот почему он общался с Шершнем телепатически и вот почему, наконец, Момо не сумел пробиться к его самосознанию сквозь виртуальную огненную стену. И странная «гибридность» разума врага объяснялась тем же. Враг собрал его из лучших образцов, найденных в освоенном людьми, фортанами и киферами пространстве галактики.
То есть, по сути, хозяин «Стальной бабочки» пока и был этой самой «бабочкой». Или точнее, использовал ее как временное пристанище. Но для выхода «в свет» ему требовался другой облик. И облик Сайруса Рема был для этого оптимальным.
Момо удовлетворенно взмахнул хвостом. Гипотеза казалась ему настолько выверенной, что кифер едва не перевел ее в ранг теории. Остановили жука две маленькие нестыковки.
Из всех его рассуждений следовал вывод, что враг – это машина, бортовой синтетик «Стальной бабочки», который скопировал лучшие образцы живых разумов и теперь движется дальше по пути превращения в идеального синтетического человека. Экспериментирует с формой и содержанием, перебирает варианты, ищет лучшие образцы и так далее.
Не взорвись Урма-17, кифер принял бы гипотезу без возражений. Но катастрофа не укладывалась в придуманные кифером рамки. Да, Эниум был способен разгадать планы врага и вывести его на чистую воду, поэтому желание хозяина «Стальной бабочки» уничтожить опасного противника было вполне понятно. Но как он это сделал? Что за оружие он использовал?