Становится тоскливо.
Отказался бы от заказа… пусть сами прут несуществующий рояль в несуществующую виллу. Но в Диптауне слишком много безработных, чтобы можно было выпендриваться.
– Сударь!
Девушка спускается по ступенькам с веранды. Игриво покачивает бедрами, улыбается. На ней самый минимум одежды, внешность моделирована в стиле «манга» – слишком большие глаза, пропорции фигуры от девочки-подростка.
– Сударь, вы грузчик?
– Да, сударыня, – мрачно говорю я.
– Вы приехали носить рояль?
«Носить»… Умница.
– Да.
– Знаете, а его не привезли… – никакой печали в ее голосе нет. – Говорят, много заказов. Вы сможете приехать завтра?
– Подавайте заявку, сударыня. Кто-нибудь да приедет. Но я…
– Извините, извините пожалуйста! – Девочка – само очарование. – Мне так неудобно! Это все муж, он вечно занят, это его вина… Но он попросил заплатить вам за беспокойство!
Молча подаю заявку.
Девушка не глядя подписывается, оплачивая полную стоимость погрузочно-разгрузочных работ. Думает, морща лобик. Потом достает из кармана банкноту.
– Спасибо, – опускаю деньги в карман для чаевых, заботливо предусмотренный на спецовке. Через миг денег там уже нет. Половина ушла на счет компании, половина – на мой. Как и положено в серьезной фирме средней руки.
– Может быть, выпьете кофе? – взгляд ее в меру интригующий, в меру скромный.
Смотрю на часы. Вздыхаю:
– Не знаю… так много заказов на сегодня…
– Знаете, а мне надо еще передвинуть в спальне трельяж! – вспоминает девушка. – Вы не поможете? Мы бы сразу оформили новый заказ.
Все с ней ясно.
Неопытная искательница приключений. А муж, вероятно, умный человек.
Как и я.
– Ваше желание – наше исполнение, – позволяю себе капельку двусмысленности.
Передвинуть трельяж занимает не больше времени, чем заполнить бланк заказа. Потом мы пьем кофе с ликером. Я улыбаюсь, меня крайне занимает развязка. Куколка хлопает большими глазами, потихоньку придвигается ближе. Наконец, она оказывается на моих коленях, мы долго и с удовольствием целуемся. Я бдительно слежу за продвижением ее шаловливой ручки.
– А… а? – произносит девушка. Голос уже подрагивает, но к возбуждению примешивается недоумение. Глаза все более и более округляются, посрамляя даже стандарты японских комиксов. Увы, хентая не будет…
– Сударыня, я ведь служащий серьезной фирмы, – объясняю я. – Это тело – только для физической работы. Для развлечений оно не приспособлено. Неужели вы не знали?
– Гад!
Впору смеяться, но я сижу с каменным лицом. Поднимаюсь с диванчика, одновременно ссаживая с колен хозяйку и застегивая спецовку.
– Сударыня, если что-то в моем поведении не удовлетворило вас, вы можете обратиться к руководству с официальными предложениями. Я тоже думаю, что небольшая доработка не помешает…
– Пошел вон, быдло!
Мне не обидно. Мне смешно. А выйдя из дома и оседлав мотороллер, я даже могу позволить себе расхохотаться.
Эта функция организма «дружелюбному рабочему» разрешена.
Но я не смеюсь.
В Диптауне – вечер. Как только я закончил работу, так и наступил вечер – это мне нравится. Конечно, например, вон для того бедолаги, спешащего по улице с портфелем, раннее утро. А для кого-то шумный, яркий, праздничный вечер царит всегда.
Ну и пусть. Мне не жалко.
В офисе «HLD» заступает на работу вторая смена. Над соседним шкафчиком горит красный огонек – Илья то ли еще не пришел, то ли уже ушел на работу. Кое-где переодеваются сотрудники, но их я почти не знаю, так – «привет-привет»…
А день был неплох. Три заказа, причем два в общем-то ни за что. Да еще и забавное недоразумение… неужели кто-то не знает, что пролетарские тела из комплекта «Виндоус-Хоум» – бесполы, как подобает мулам и рабочим пчелам?
Насвистывая веселенький мотивчик, вытягиваю из шкафчика тело мотоциклиста. Он вполне полноценный мужчина, одна беда, настолько стандартен, что любовные приключения ему не светят. Впрочем, он мне дорог не этим. Чем проще тело, чем непритязательнее, тем легче ему проскальзывать по перегруженным серверам. Кое-кто упрямо не желает этого понять, обвешивается побрякушками, рисует сложные, индивидуальные черты лица… Что ж, каждому свое.
Лоб в лоб… Гляжу в зеркальный шлем, жду, пока отработает программа. И запихиваю «дружелюбного рабочего» в шкаф. Отдохни до завтра, дорогой!
Я тоже отдохну…
В диспетчерской все еще дежурит Таня. При виде меня смущенно улыбается, и я подхожу к окошку.
– Леня, ты уж извини…
– Да ничего, больше заработать смог.
– Так ты серьезно… занес пианино в одиночку?
– Да.
Она смотрит на меня в полной растерянности. Вздыхаю:
– Таня, думаешь, я просто так в грузчики пошел? Я ведь семь лет в мебельном магазине отработал! Всякое доводилось делать. И тащить пианино одному – не впервые. Чао!
Ну вот… теперь девчонка станет гадать, насколько широки мои реальные плечи…
Меняю мотороллер на мотоцикл, размышляя о том, что легенда шита белыми нитками. Придется уходить из «HLD». Жалеть особо не о чем, но… но как же мне это надоело! Нелепый труд, безумные фирмы. Виртуальный садовник, расклейщик объявлений, маляр, грузчик…
Только на что еще рассчитывать?
Если во мне нет ничего, совсем ничего, что нужно этому яркому, праздничному, щедрому миру вокруг?
Последнее время я предпочитаю напиваться в глубине. Как и все виртуальщики, впрочем. Во-первых, для здоровья полезнее. Похмелье может случиться, организм его придумает, но хоть печень не пострадает. А во-вторых, и это главенствует, в виртуальности пить куда дешевле. Никто не станет платить за нарисованное спиртное ту же цену, что и за реальное. Бутылка «Бейлиса» тут стоит полдоллара, отличный шотландский скотч – восемьдесят центов. Русская водка – почти доллар, но водки я и в реальности могу выпить…
Есть, конечно, и подпольные кабаки, где все еще дешевле. Там могут продать коллекционное бургундское пятидесятилетней выдержки за пару баксов. Не пойму лишь зачем. Те, кто знает вкус такого вина, по дну жизни не ползают. А мне его пить бесполезно, все равно не отличу от молдавского каберне.
Так что я иду в честный, законный кабак – «Царь-рыба». Он славен тремя вещами: наличием общедоступных и понятных русскому человеку напитков, хорошей рыбной кухней и живой музыкой. Иностранцы здесь попадаются редко – и это особенно приятно. Разве что отдельные, пожившие в России, – вот они могут оценить ощущения от ухи с дымком, пива «Очаковское специальное» и старого рока.