Обнаружились в каюте и кое-какие деньги — не слишком много, всего несколько купюр разного достоинства — и пара кредитных карточек. Кредитки трогать не стали, а наличные после недолгих раздумий решили прихватить: на всякий случай. С возвратом, разумеется.
До плотной жилой застройки шли вдоль живописной, утопающей в густой зелени набережной минут сорок. Прохожих практически не было, только уже напротив фонтана — видимо, того самого, в который часом ранее Эмма чуть не врезалась, когда искала место для швартовки — навстречу попались пара вышедших на утреннюю пробежку грузных теток в спортивных костюмах. Голицын обратился, было, к ним, желая спросить дорогу до консульства, но уши «спортсменок» были заткнуты наушниками, а мысли, похоже, и вовсе витали где-то среди непокоренных олимпийских вершин — внимания на Ивана не обратили.
— Надо углубиться в город, — предложил Голицын, провожая обиженным взглядом удаляющихся неспешной трусцой бегуний. — Найдем какого-нибудь полицейского или даже лучше таксиста.
Маклеуд не возражала.
Они свернули в выходящий на набережную сквер, прошли мимо огромных часов, расположенных прямо на склоне зеленого холма, циферблат которых был составлен из живых цветов, и оказались на широкой — по три полосы в каждую сторону — но по-прежнему пустынной улице. Огляделись по сторонам.
— Вон, смотри, газеты продают! — проговорила Эмма, указав рукой на киоск на противоположной стороне дороги. — Можно там спросить.
— Погоди, есть кое-что получше, — Иван кивнул в сторону припаркованного у тротуара автомобиля — белого в красную полоску с синим проблесковым маячком на крыше. — Вон, кажется, полиция, спросим у них.
— Давай, — согласилась Эмма. — А я пока все же газетчиков потрясу.
— Прошу прощения, месье, — тщательно подбирая французские слова, проговорил Голицын, подойдя к машине и вежливо постучав в стекло. — Вы не могли бы мне помочь?
— Что вам угодно, месье? — молодой полисмен в круглых «гаррипоттеровских» очках и темно-синей фуражке с низкой тульей плавно опустил стекло пассажирской двери.
— Мне нужно найти консульства Альгера, — сказал Иван. — Не подскажете, как туда пройти?
— Одну минуту, месье, — любезно улыбнулся полицейский, затем обернулся к водителю и что-то у него спросил — Голицын разобрал только «какого-то Альгера», затем, по-видимому, не получив удовлетворительного ответа, откинул крышку ноутбука, который до этих пор держал на коленях. — Альгер, Альгер… Это ведь где-то в Южной Америке? — спросил он вдруг.
— Э… Нет, месье, не совсем… — растерялся Иван. — Это инопланетяне.
— Какие еще инопланетяне? Изволите шутить? — полисмен оторвался от компьютера и, нахмурившись, сурово посмотрел на Голицына.
— Нет, нет, что вы! — горячо воскликнул тот. — Ну, Альгер же… Помните, два года назад по всему миру заваруха была? Ну, когда еще Белый Дом в Вашингтоне разрушили Биг Бэн в Англии? Ну? Альгер!
— А, ну, было дело, — вроде как не без труда припомнил полисмен. — Ну, так их же всех выставили тогда с Земли, разве не так?
— Так. Но сейчас в Женеве открылось консульство…
— Молодой человек! — повысил голос полицейский. — Перестаньте морочить мне голову! Нет в Женеве консульства никаких инопланетян! Нет, и не было никогда! И не будет, надеюсь! А теперь кончайте свои шуточки и проваливайте подобру-поздорову — если не хотите повести выходные в участке!
— Нет, нет, месье! — испуганно отшатнулся Иван. — Извините, месье… Наверное, я что-то перепутал…
— Да уж! — стекло дверцы поднялось, окончательно прерывая разговор.
— Ничего не понимаю… — обескуражено пробормотал Голицын, на всякий случай отходя от полицейской машины подальше.
— Ну, что? — Маклеуд с газетой в руке как раз завершила переход пустой улицы.
— Ерунда какая-то… Говорят, нету никакого консульства, и не было никогда! — развел руками Иван. — Не могла же Рут мне все наврать! Да и зачем ей?!
— Мало ли зачем, — пожала плечами Эмма. — Впрочем, на этот раз эта твоя драгоценная Рут, может, и не при чем.
— В смысле — не при чем?
— Ты сюда посмотри, — Маклеуд протянула ему свою покупку.
— На французском? — Иван поднес газету к глазам. — Честно говоря, я не очень хорошо читаю по-французски…
— Я так вообще не читаю. Но на английском были только старые, а это свежая. Да тут и не надо ничего читать, ты просто на дату посмотри!
— На дату? Ну, 15 июля, если не ошибаюсь, и что?.. — он опустил газету. — Что?! — резко рванул ее обратно к лицу. — Июля?!
— Точно. 15 июля, суббота. Это сегодня, — кивнула Эмма.
— Но… Должно же быть… Как же?..
— Очевидно, сдвиг. Только на этот раз не на часы, а сразу на месяцы. Но и заход, согласись, выдался необычный. В общем, сегодня мы с тобой еще даже на Зиту не улетели. Я, к примеру, сейчас, должно быть, по вечернему Мельбурну гуляю. А ты?
— Я на Сопроле торчу, Нивга жду… Хотя нет, еще даже не на Сопроле, на Землю как раз собираюсь… Блин, как ты можешь быть так спокойна?!
— А что я, по-твоему, должна в истерике биться, катаясь по тротуару? — огрызнулась Маклеуд. — На самом деле, это следовало предвидеть. Сдвиг есть сдвиг. Куда без него?
— И… И что же нам теперь делать? — потеряно спросил Голицын.
— Не знаю, — развела руками Маклеуд. — Надо думать. Ясно одно: никаких официальных представителей Альгера мы на Земле не найдем. Разве что зимы дождемся, когда тут консульство откроется.
— Если только оно вообще откроется… — пробормотал Иван. — А что, если его потому и открыли, что узнали про новые Врата?
— Новые? То есть, ты думаешь, их раньше не было? Врат? Или о них просто не подозревали? — уточнила Эмма.
— Я не знаю… Но понимаешь… У меня такое чувство, что это я их прорубил. При помощи «Исполнителя Желаний», — высказал он, наконец, вслух давно терзающее его подозрение. Не знаю, как, но прорубил, — он коротко рассказал девушке о пережитом в тоннеле.
— Ну, при переходе, положим, чего только не привидится, — задумчиво проговорила Эмма, выслушав его сбивчивый рассказ до конца. — С другой стороны… Впрочем, с этим разберемся потом, — мотнула головой она. — Важнее решить, что делать сейчас.
— Что делать, что делать, — проговорил Голицын. В его мозгу внезапно созрело решение. — В консульство идти, как и собирались. Только не Альгера, конечно, раз его тут нету пока.
— А какое же тогда? — прищурилась Маклеуд.
— России.
— России? — скептически прищурилась Эмма. — А почему, к примеру, не Австралии?
— Объясняю. Ты сейчас где, ты говоришь?
— В смысле? — не поняла девушка.