— Что вы там шепчете? — не унимался капитан. — Давайте, выкладывайте, что это такое! Кто вы такие, в конце концов?!

— Э… Успокойтесь, месье, — примирительно проговорил Иван. — Тут явное недоразумение. Мы понятия не имеем, что это была за штуковина…

— Как же! Так я вам и поверил! А пистолеты эти странные у вас тоже случайно оказались? Где они кстати? — оба «Шилка», разумеется, давно вернулись в походное положение — не имея опыта и не разглядишь.

— Это были такие ракетницы, — принялся объяснять Голицын. — Сигнальные ракетницы. Наверное, выпали за борт, когда тут все мотало из стороны в сторону…

— Не морочьте мне голову! Ракетницы! Да я… — капитан внезапно поперхнулся, обломок багра с глухим стуком вывалился из его рук, глаза закатились, и яхтсмен, как стоял, плашмя, рухнул на палубу. Секунда — и сверху на него повалился Иван, последним проблеском сознания успев узнать печально знакомое ощущение заряда парализующего бластера — такое ни с чем не спутаешь…

— Это, оказывается, Леман — Женевское озеро, — сообщила Маклеуд.

— Женевское? — переспросил еще не до конца пришедший в себя Голицын. — То есть, у них тут где-то рядом Женева?

— Как ты догадался?

— Это мы удачно упали! — проигнорировал сарказм Иван. — Нет, кроме шуток, очень удачно…

Приподнявшись на локтях на узкой койке (голова закружилась, но не сильно), Голицын уперся взглядом в обмякшее тело в золотом комбинезоне Стражи, лежащее у противоположной стены каюты.

— Ранолец? — нахмурившись спросил он.

— Лучше: ранолка, — усмехнулась девушка. Примостившись за столиком в углу, она изучала какие-то бумаги — кажется, карты.

— Вот как? — где-то глубоко в груди у Ивана больно кольнуло — теперь и он узнал в Страже Шог-Ра. — Выходит, она прошла за нами через Врата?

— Очевидно, так.

— И это она в нас стреляла?

— Да. Вынырнула на поверхность, пока мы препирались с капитаном, и прямо из воды принялась палить. Чудом не накрыла всех разом — время прицелиться как следует у нее было, но, видно, поторопилась. Или на волне качнуло, прицел и сбился. В общем, капитана и тебя — наповал, а меня только задело слегка — хорошо, не правую руку. Ну, я и давай стрелять в ответ — вслепую, практически. Но попала, хоть и не сразу. Видел бы ты, сколько вокруг рыбы всякой напарализовало — полшколы можно ухой накормить. Это я уже когда ее на борт поднимала, заметила.

— А на фига ты вообще ее вытащила? — хмуро спросил Голицын. — Пусть бы себе плавала с теми рыбками…

— Когда действие парализующего заряда закончится, она бы тут же захлебнулась и утонула.

— Ну и черт бы с ней! Она бы, небось, нас с тобой не пожалела. Еще бы и добила, как Сварама!

— Сколько раз можно повторять: Сварама убили туземцы, стопроцентные земляне, между прочем!

— Ну да, конечно, а в астероидном потоке нам тоже негры африканские засаду устроили!

— Еще пара слов в таком духе, и я начну жалеть, что поспешила вколоть тебе антидот! — скривилась Маклеуд. — Еле разобралась, кстати: у них, у ранольцев, там все как-то по-идиотски устроено. Вместо иглы маленький такой шарик, прикладываешь его к коже, сжимаешь, и он уже сам всасывается. Первый неправильно сжала — так он мне прямо в пальцы всосался, зараза — от неожиданности чуть бластер этот трофейный за борт не выронила. Вот была бы веселуха! И вместо благодарности — как всегда, сплошные упреки!

— Благодарю тебя, о, избавительница! — протянул Голицын.

— Так что ты там говорил, что нам, вроде как, повезло? — сменила тему девушка.

— Что? — не сразу понял Иван. — А, про Женевское озеро! — сообразил он. — Про саму Женеву, в смысле. У нас же там теперь консульство!

— У вас — это у кого? У России?

— При чем тут Россия?! Хотя, у России, наверное, тоже есть, но я про Альгер!

— Что про Альгер?

— Консульство у Альгера. В Женеве.

— Что еще за бред?! Откуда? С чего ты взял?

— Мне Рут писала… — при звуках этого имени Эмма слегка поморщилась, но со своей койки видеть этого Голицын не мог. — На Зиту, студенческой почтой.

— Какой почтой?

— Студенческой… Не важно! Суть вот в чем: у них на курсе несколько человек, включая нее, внезапно выдернули с Сопрола и отправили на Землю. Обустраивать консульство Альгера. И именно в Женеву! Ты не знала?

— Откуда? — пожала плечами Маклеуд. — Я же, в отличие от некоторых, не веду тайных переписок с третьекурсниками… Гм… Если правда… Интересно… — проговорила она задумчиво. — Просто так такие вещи не происходят…

— Не иначе, ждали, что мы прилетим, — усмехнулся Иван. — А вообще, какая разница?! Произошло — и произошло. Значит, были причины. Наше дело — воспользоваться ситуацией.

— Тут ты, пожалуй, прав, — кивнула после короткой паузы девушка. — Консульство Альгера — это как раз то, что нам с тобой сейчас нужно. По крайней мере, ясно, куда идти.

— Ну, так за чем же дело стало? — Голицын рывком поднялся с койки, покачнулся, но все же удержался на ногах, опершись рукой на стену каюты. — Поднять паруса!

— Вот с парусами, как раз, ничего не выйдет, — развела руками Эмма. — Мачта за бортом плавает. Но есть двигатель.

— Двигатель? Отлично! Полный вперед! А где, кстати, наш капитан? — вспомнил вдруг он.

— Лежит в соседней каюте, — качнула головой в направлении двери Эмма. — Я его не стала пока что оживлять — во избежание дурацких вопросов.

— Да? А кто же тогда поведет яхту?

— Я.

— Ты? А ты умеешь?

— Пару раз ходила дома, в Австралии — до Школы еще. Дело не хитрое, в общем-то. Дойти — точно дойдем, самое трудное — швартовка. Ладно, на месте разберемся, — она поднялась из-за стола. — Пошли, поможешь.

— Слушаюсь, мэм! — чуть картинно отсалютовал Иван.

3

Самым трудным оказалась не собственно швартовка, а найти для нее свободное место. Причалы вдоль набережных Женевы имелись в изобилии, но все подходы к ним были наглухо забиты стоящими аж в три-четыре ряда яхтами, катерами и лодками всевозможных типов и размеров. Потыркавшись тут и там (утро уже вступало в свои законные права, но, к счастью, рыскающая в розовых лучах рассвета вдоль берега покореженная посудина не привлекла ничьего внимания — даже когда едва не въехала под струи гигантского фонтана, бьющего прямо из воды), Эмма, наконец, пристроила «Game Over» у самого дальнего, едва ли не загородного пирса.

Прежде чем сойти на берег, переоделись. Среди вещей яхтсмена (выяснилось, кстати, что имя капитана — Мишель Любэш, в каюте нашлись соответствующие документы) отыскались две пары джинсов и несколько рубашек. Голицыну они пришлись почти впору, Маклеуд оказались великоваты, но затянувшись ремнем и подвернув штанины, Эмма заявила, что жить можно. Неплохо было бы еще, конечно, рукава закатать, но тогда на всеобщее обозрение сразу предстанет «Шилк» — пусть и в походном положении, но лучше попусту не рисковать.