Еремина отпустили домой? Этот факт тоже никак не отнесешь к разряду проблемных. Напротив, теперь я могу беспрепятственно общаться с ним и задавать любые вопросы, возникающие по ходу расследования. А уж то, что предположение о наличии на изъятых с места преступления патронах отпечатков пальцев подозреваемого не подтвердилось, и вовсе положительный момент. То, что у него пистолет пропал, тоже давно известно. Вот если бы его вдруг нашли в доме моего клиента, это серьезно прибавило бы проблем.
Машина моя все еще не на ходу, и из-за этого я потеряла мобильность? Так и этот вопрос решился, пусть временно, но решился же. Сосед Еремина с радостью согласился катать меня по округе столько, сколько потребуется. Может, даже лучше, что не сама я за рулем. Сосед – местный житель, он отлично ориентируется в окрестностях. И даже в роли консультанта выступить может, так как знает половину жителей Целинного и добрую треть Иванихи. Нет, не об этих проблемах я была предупреждена. Чует мое сердце, настоящие проблемы еще впереди.
* * *
Я как в воду глядела! Настоящие проблемы начались с самого рассвета. Находясь в объятиях Морфея, я сквозь сон услышала шум и истошные крики за окном моей спальни. Выглянув наружу, я увидела поразительную картину. Во дворе дома Еремина стоял полицейский «уазик». Двое полицейских тащили упирающегося Еремина по двору, а Катерина Матвеевна в цветастом халате, накинутом поверх ночной сорочки, и в неизменных громоздких заколках на спутанных волосах цеплялась то за одного полицейского, то за другого и истошно голосила:
– Не пущу! Ироды! Произвол творите! Не пущу!
Она повторяла это без передышки, на одной высокой ноте. От этого слова звучали одновременно и страшно, и одинаково. Я подскочила с постели, втиснула ноги в джинсы, кое-как натянула свитер и, обуваясь на ходу, помчалась во двор Еремина. К тому времени как я туда добежала, полицейским удалось дотащить Валентина до машины. Теперь им предстояла нелегкая задача – оторвать от задержанного ополоумевшую женщину и умудриться засунуть его в отделение с решетками на окнах.
– Господа полицейские, что здесь происходит? – строго произнесла я.
Полицейские зло посмотрели в мою сторону и молча продолжили свое дело. Катерина Матвеевна, не отпуская ног Еремина, в которые она вцепилась мертвой хваткой, едва переводя дыхание, прокричала:
– Татьяна, беда! Полицаи Валечку увозят!
– Что здесь происходит, я вас спрашиваю! – гневно повторила я свой вопрос.
– Шли бы вы своей дорогой, девушка. Не мешайте проводить задержание, – подал голос тот полицейский, что был званием постарше. – Не видите, мы при исполнении.
– Ах, вы при исполнении? Хорошо, тогда и я приступлю к исполнению своих профессиональных обязанностей, – доставая телефон и демонстративно включая камеру, заявила я. – И раз уж зашел разговор о профессиях, позвольте представиться. Татьяна Иванова, штатный журналист газеты «Тарасовский вестник». Простите, что не могу предъявить удостоверение, но ведь и вы мне свои не показали. Уверена, что ни эта несчастная женщина, которую вы вот уже два метра волочите полуголую по холодной земле, ни так называемый задержанный ваших удостоверений в глаза не видели.
Я выдала первое, что пришло мне на ум. Несмотря на это, выдумка моя подействовала на полицейских, как холодный душ на пьяницу. Тот, что был постарше, приосанился, насколько позволяла ситуация, и грозно приказал:
– Прекратите снимать, гражданка. Иначе нам придется задержать и вас.
– Не раньше, чем вы отпустите несчастного человека и представитесь. Как положено, по всей форме, – парировала я.
– Девушка, будьте благоразумны. Вы же видите, что в данном случае мы не в силах выполнить вашу просьбу.
– Отчего же? Просьба моя вполне законна и легко выполнима, – возразила я. – Отпустите мужчину. Ваши руки освободятся, и вы сможете показать мне удостоверение. Откуда я знаю, быть может, вы переодетые преступники и в данный момент совершаете похищение человека. Докажите обратное, и я выключу камеру.
– Но ведь он сбежит, – вступил в разговор молоденький лейтенантик.
От натуги лицо у него покраснело, и стало видно, насколько он молод. Я сразу решила, что это его первое задержание. Парнишка старается отличиться, вот и пыжится изо всех сил.
– Помолчи, Мамин, без тебя разберусь, – буркнул тот, что постарше.
– Ну, куда он побежит? Ведь на нем даже обуви нет. Вы ж его прямо из постели вытащили, – запричитала Катерина Матвеевна. – Пустите, ироды! Я кричать буду.
Полицейские переглянулись. Тот, что постарше, приказал:
– Ладно уж. Отпусти его, Мамин. Никуда он не денется.
Мамин обиженно убрал руки. Валентин выпрямился, потер запястья и, нагнувшись, поднял Катерину Матвеевну с земли. Та, оказавшись в вертикальном положении, ухватила Мамина за рукав и закричала:
– Беги, Валенька, я их задержу!
– Не собираюсь я ни от кого бегать! – возмутился Валентин. – Катерина Матвеевна, прекратите этот цирк! Берите пример с Татьяны. Она же спокойна, вот и вы успокойтесь. Произошло недоразумение. Сейчас господа полицейские все нам объяснят, и ситуация разрешится сама собой. Без побегов.
Катерина Матвеевна сникла, отошла к крыльцу и устало плюхнулась на верхнюю ступеньку. Мы с Валентином вопросительно смотрели на полицейских. Тот, что постарше, прочистил горло и представился:
– Старший лейтенант полиции Балашкин Михаил Федорович. Это Мамин Алексей Александрович, стажер, – он указал на второго полицейского. – Гражданин Еремин, вы задержаны по подозрению в совершении особо тяжкого преступления и обязаны проехать с нами в участок.
– Позвольте с вами не согласиться, господа полицейские, – заявил Валентин. – Вероятно, произошло недоразумение. Меня освободили под подписку о невыезде. Вчера, около трех часов дня. Вы можете проверить это, позвонив по телефону следователю, ведущему мое дело.
– К сожалению, ошибки никакой нет. В районный отдел полиции поступил сигнал. При въезде в село Иваниха найден автомобиль марки «Жигули». Владелец, гражданин Тычков, мертв. Вы подозреваетесь в причастности к его смерти. И если у вас нет железного алиби на прошедшую ночь, то вы крепко влипли, – сообщил нерадостное известие Балашкин.
– Тычков? Кто это? – недоуменно пожал плечами Валентин. – Я не знаком с этим человеком. Почему в его смерти обвиняют именно меня?
– Все детали вы узнаете от следователя. А с погибшим вы наверняка знакомы. Тычков Филипп Григорьевич, уроженец села Иваниха. Проживает, вернее, проживал по улице Крайней. Это так, для справки, – отчеканил Балашкин. – Даю вам на сборы десять минут. Пройдемте в дом.
– Алиби? Вы спрашивали про алиби? – встрепенулась Катерина Матвеевна. – У Валька железное алиби. Даже железобетонное! Я всю ночь глаз с него не спускала. Как вернулся с фермы, так я возле него и сидела. На минуточку вышла, коровку подоить, а тут вы налетели!