– Что ж, ладно. Возвращайся и разведай разделяющую нас местность. И отыщи место для переправы через эту речушку. – Он повернулся к двум другим разведчикам. – А вы двое подберитесь к ним как можно ближе, но так, чтобы в случае погони успеть уйти. Мне нужны ваши зоркие глаза. Пошли!
Трое всадников вновь поскакали прочь, оставив Солсбери наедине со своими треволнениями. Если б не разведчики, он бы зашел прямиком в западню, да такую, что живым из нее и не выбраться. Может, отойти? Перевес все-таки нешуточный. Но, поиграв желваками и поразмыслив, он понял: отойти не получится. Если не пробиться к Йорку на помощь, армии короля возьмут его ближайшего союзника в осаду и уничтожат. А там перед ними откроется путь и на Миддлхэм: не успеешь оглянуться, как они уж тут как тут, со своим вердиктом о лишении прав. Сжав пальцами переносицу, Солсбери натужно наморщил лоб. Уорик, сын, сейчас уже должен дойти до Ладлоу. А значит, шансы на иной расклад тают. Куда ни кинь, а вступать в бой придется. Солсбери пробормотал себе под нос молитву, больше похожую на богохульство, и созвал к себе командиров.
Шесть десятков человек сошлось и съехалось к местоположению графа во главе колонны. Лица командиров были сосредоточенны и серьезны. Новость уже разошлась, и было видно, как кое-кто из солдат, нагибаясь, касается земли. Надо же, какое темное суеверие: вещать земле, чтобы она готова была принять их кровь.
– Выставить по правому флангу повозки, – с нарочитой уверенностью распорядился Солсбери. – Ловушку мы заметили вовремя.
Вспомнилась свадьба сына, наутро после которой их атаковали наймиты Перси, думая уничтожить. В тот день он одержал верх благодаря тому, что отошел, выдержав первый натиск. Напряжение частично схлынуло. Сейчас громить армию неприятеля не было необходимости. Надо лишь выстоять в столкновении и обойти ее. Возы можно бросить; сил хватит на то, чтобы с боем отойти к Ладлоу, до которого к югу не больше двух дней пути. Если послать вперед разведчиков, то, может, Йорк даже вышлет навстречу подкрепление. Так что выход есть; надо лишь угадать верный момент для отрыва.
Сзади с грохотом выдвигались возы – сорок две тяжелые повозки, груженные оружием, боезапасом и всякой деревянной и железной всячиной, полезной в походе. Сейчас все это как нельзя годилось в качестве заслона на фланге, но прочно закрепляться для обороны было нельзя. Сейчас надо было пробиваться к Ладлоу, а не цепляться за эту пустошь. Между тем было заметно, как лица солдат при воздвижении прочного барьера из возов светлеют. Солсбери коротко кивнул сам себе. Ну а вы как думали. Он не один год гонял в своих северных походах шотландцев. Сколько уж десятков боев за спиной. Опыта хватает, чтобы понять: число – еще не ключ к победе. Дисциплина и тактика – вот что решает исход боя. Возможно, пришло время взглянуть, что там за войско собрал король.
– Лучники, к бою! – рявкнул он своей рати. – Плавно выходим на дистанцию стрельбы. Покажем этим мотыжникам, как воюет настоящая армия.
Люди бодро зашевелились, хотя некоторые при этом все равно успевали нагибаться и притрагиваться к бурым травам, спешно крестясь и нашептывая молитвы. Щелкали плетьми артели конюхов, подгоняя все новых тягловых лошадей с возами для прикрытия правого фланга деревом, колесами и кованым железом. Лучники натягивали тетивы и вывешивали колчаны на бедро, перебирая оперение из белых гусиных перьев и попеременно взбалтывая руками, чтобы расслабить мышцы. Солсбери отвязал прикрепленный к конскому крупу щит и вдел в лямки защищенное кольчугой предплечье, отрадно ощущая увесистость. «Побеждать необязательно», – напомнил он себе. Главное – протиснуться. И ничего, что ублюдкам потом достанутся его возы: пускай подавятся и идут следом хоть до самого Ладлоу; до этого уже дела нет.
На приближении русло ручья расширялось; пришлось снова остановиться. Вот черт. За годы коварная речушка проточила себе внушительное русло – теперь с одной стороны шумящую воду отделял обрыв в четыре фута, а с другой вверх вел еще один крутой уступ, на который еще надо взобраться. Тут и без врага умаешься, пока одолеешь. В эту секунду Солсбери поднял голову и увидел тучу стрел, черным роем взмывающих над притихшими впереди деревьями и холмом.
Одли был доволен. Числом неприятель уступал по меньшей мере втрое. К тому же местность была выбрана на редкость удачно. Чтобы хотя бы добраться до расположения поборников, Солсбери придется перебираться через реку, а затем еще карабкаться на крутой откос, все это время хватая летящие градом стрелы. Одли смотрел, как они взлетают с обеих сторон, вначале как бы нехотя зависая в воздухе, а затем, словно набравшись решимости, со злой стремительностью срываются вниз и гвоздят, гвоздят. Со стороны неприятеля был в основном недолет; лишь единицы достигали гребня холма и юркали в кусты утесника; в рядах поборников от боли никто и не вскрикнул. Одли чопорно улыбнулся уголками губ. Оставалось выложить последний козырь, и место для него было бароном уже предусмотрено.
– Пушкари! – взвопил Одли через плечо. – А ну задать им жару!
И тут же обернулся проследить исполнение, невольно вздрогнув от раскатистого грохота слева и справа. В сторону Солсбери словно моргнули две смазанные точки и исчезли в ратных рядах по ту сторону реки. Одно ядро действия как будто не возымело, зато другое несколько раз подряд скакнуло, разметывая людей так, что по разбросу тел было видно, куда оно летит. Одли тихонько присвистнул. Вместо двух таких орудий не мешало бы иметь их с дюжину.
– А ну еще разок, по центру! – крикнул он. – Давай!
Орудийная обслуга засновала муравьями. Одли смотрел, строптиво поджав губы: шла минута за минутой, а пушки все еще не были готовы к выстрелу.
Солсбери, видя уязвимость своего строя, тоже не дремал. Вся середина его войска откатывалась назад, оставляя павших – где по одному, где сразу по нескольку – в местах попаданий стрел и ядер.
Одли, оскалившись, пронаблюдал второй выстрел пушек, нестройно грохнувших в недвижном воздухе. Он был менее удачным: одно ядро врезалось в землю, а второе зашибло всего одного, повернувшегося бежать. Но все равно силы Солсбери дрогнули, выдавая признаки паники. Это вызвало взрыв победного рева в рядах поборников королевы: вид бегущего врага приводил их в неистовство.
– А ну не двигаться! – рывком обернувшись, проревел Одли. – Капитаны! Держи их на месте!
Но те, к его бессильной ярости, ничего не могли сделать. Кто-то из людей уже скатывался с гребня холма, мчась на ту сторону реки. Одли чертыхнулся, осипшим от крика голосом повторяя приказ стоять на месте.
Но людская лавина уже хлынула вниз, с безумным ором и блеском радостно-бешеных глаз.
– Черт побери! – рявкнул Одли. – Коня мне, живо!
Людской напор чуть не опрокинул его самого. И без того неровное построение превратилось в беснующуюся толпу, в своей жажде преследовать врага лишая себя всякого преимущества, которое давала местность. Одли ярился на тупую беспечность этого сброда, но поделать ничего было нельзя. Он располагал девятью тысячами против вражьих трех, но закаленные ратники Солсбери запросто могли посечь этих крикунов. Усаживаясь на коня, барон видел, как первые из его дуралеев уже кидаются в реку и барахтаются там, вздымая фонтаны брызг.