С одного бока рядом с Конором лежал Бригган, с другого – Абеке.
– Лежать на льду – самое то для обмороженных ног, – сказал Конор. – Лучше бы ты осталась в деревне и погрелась.
– Со мной все хорошо, – ответила Абеке. – Постараюсь ничего себе не отморозить. Не хочу, чтобы ты мне опять ноги растирал.
– Я тоже, – сказал Конор и тут же пожалел. Прозвучало так, будто ему противно это делать, а на самом деле он просто не хотел, чтобы она опять обморозилась.
Конор вжал голову в меховой воротник и, притаившись, стал ждать. И он ждал, и ждал, и ждал, пока не зачесался нос, а ноги не стали замерзать. Это же просто пустая трата времени! Сначала Бригган, а вскоре и он начали терять терпение. Им же нужно искать Шуко! Хватит лежать, надо сражаться и остановить Пожирателя…
Бульк! Гладкий коричневый тюлень высунул нос из воды и выбрался на лед. Никто не шелохнулся. Вслед за ним появилось еще двое тюленей. И все равно никто не пошевелился! Может, все заснули?
И вдруг, словно по беззвучной команде, охотники вскочили с гарпунами наперевес и выпустили своих духов зверей. Тюлени метнулись к лункам, но охотники бросили в них гарпуны. Три гарпуна попали в трех тюленей. Тюлени плюхнулись в воду, но охотники уже крепко вцепились в веревки, привязанные к гарпунам. Другие охотники побежали вперед и стали вбивать в лед маленькие железные колышки. Охотники, которые держали веревки, уперлись сапогами в эти колышки, чтобы не соскользнуть по льду в лунку.
Конор и его друзья тоже встали и хотели помочь, но охотники уже вытаскивали на лед туши тюленей и ликовали, хлопая друг друга по плечам.
Несмотря на голод, Конора поразил жестокий забой тюленей. Передернувшись от отвращения, он посмотрел на Абеке. Когда он пас овец в Эвре, она охотилась на антилоп в Нило.
– Думаю, они только так добывают себе еду, – сказал Конор. – Ясное дело, ферм у них нет. Либо ловишь тюленя, либо голодаешь.
Бригган ходил кругами и обнюхивал тюленей, пока охотники обвязывали их веревками, чтобы тащить домой.
Вдруг Бригган перестал принюхиваться и замер, навострив уши.
– Что такое, Бриг? – спросил Конор и тут тоже услышал нарастающий грохот, словно от гигантской лавины, которая катится по горному склону. Но никакой лавины не было.
Конор огляделся. Абеке наблюдала за охотниками, связывающими тюленей. Роллан звал Эссикс. А Тарик недоуменно смотрел на него. Видимо, больше никто не слышал этого звука.
– Эй, слушайте, – начал Конор. – Думаю, вам лучше отойти от…
Грохот нарастал, но его по-прежнему никто не слышал. Бригган, взвизгнув, убежал. Конор попытался определить, откуда идет звук.
Из-подо льда. Снизу. Из глубины.
– Абеке! – заорал он и, бросившись к подруге, схватил за руку и потащил в сторону.
– Конор, ты что де…
Слова Абеке перекрыл громкий треск. Хрясь! – и лед раскололся прямо там, где она стояла. Все бросились бежать, но трещина бежала по льду быстрее, быстрее, секунда – и Тарик исчез.
Конор увидел, что арду упали плашмя, и тоже лег на лед. Абеке с Ролланом сделали то же самое. Эссикс с криками летала над лункой, в которой плескалась ярко-голубая вода.
– Тарик! – заорал Роллан, подбираясь ближе. Конор пополз за ним и хотел подержать друга за щиколотки, пока тот нырнет за Тариком. Но тут их наставник вынырнул, хватая ртом воздух и молотя руками по воде. Что-то подталкивало его снизу.
Тарик выкарабкался на лед. Роллан подал ему руку и помог отползти подальше от трещины. А из воды вынырнул тюлень и уселся на краю лунки.
– Не убивайте этого тюленя! Умоляю! – заорал Конор.
Одна из женщин хохотнула.
– Зачем же, – сказал она. – Это мой дух зверя.
От удивления Конор разинул рот и уставился на нее во все глаза, но быстро опомнился и стал помогать Тарику. Однако ему не давала покоя мысль, что это весьма странные отношения между человеком и духом зверя, ведь питалась женщина тюленями.
Тарик лежал на льду. Его била дрожь, а губы посинели.
– Надо скорее идти, – сказала женщина.
– Но Тарик… – начала было Абеке.
– Он пойдет, – перебил ее повар. – В такой холод надо двигаться, иначе насмерть замерзнешь.
Тарик кивнул, встал и пошел.
Все, кроме него, по очереди тащили тяжелые тюленьи туши в ледяную деревню арду. Там другие жители забрали и разделали туши, приготовив еду. Женщины помогли Тарику снять мокрую одежду и переодеться в сухое.
Арду предложили путешественникам сесть на стулья из утрамбованного снега. Некоторые из жителей принесли барабаны, обтянутые звериной кожей, и стали бить в них, громко и монотонно напевая. Пир начался. У Конора нетерпеливо урчал живот, но потом он увидел угощение.
Судя по всему, арду ели мясо сырым. Женщина протянула Конору дрожащий, точно желе, розовый кусок с прослойкой коричневого мяса. Конор быстро догадался, что это жир.
Этот розовый жир арду ели в первую очередь: с упоением хлюпая и чавкая, они засасывали его в рот. Делали они это с таким аппетитом, что у Конора неожиданно потекли слюнки.
Он откусил кусочек. Какая гадость! На вкус как холодный, маслянистый жир, который трудно прожевать. Но Конор понял, что в морозной Арктике чем больше на теле жира, тем тебе теплее и удобнее. Он откусил кусок и, задержав дыхание, проглотил. Коричневое мясо было мягкое, как сырая рыба, и очень соленое. Такое чувство, будто глотнул морской воды.
А девочкам, как особое угощение, предложили костяные чашки, наполненные белой студенистой массой. Они ее съели, а потом им сказали, что это тюленьи мозги.
– Очень нежные, – сказала Майя.
Мейлин же покачала головой и будто позеленела. Тарик, который держал в руках небольшую чашу с мозгами, стал покачивать головой вперед-назад и запел: «Мозги тюленьи, мозги тюленьи – просто объеденье. Мозги тюленьи, мозги тюленьи, нежные, вкусные – неземное наслажденье!»
Роллан и Конор переглянулись, потеряв дар речи. Тарик перестал петь и снова стал серьезным.
– Мне ведь не показалось? – спросил Роллан. – Тарик, ты и правда пел сейчас песню про тюленьи мозги?
Абеке кивнула и расплылась в улыбке, показав свои ослепительно белые зубы:
– Хочу еще послушать.
Тарик выглядел таким серьезным, что Конор не сомневался: наставник никогда не признается, что пел подобную песню, что уж говорить об исполнении на бис…
– Мозги тюленьи, – запел Тарик, – мозги тюленьи. Любовь моя сильна к вам – нет сомненья. Не ешь тугие жилы… Нет, не могу, – сказал он, отставляя чашку. – Не могу заставить себя съесть тюленьи мозги.
– Ну вот, Тарик, – усмехнулся Роллан. – Подмочил свою репутацию сурового воина. Иди-ка поглодай сырые кости!