– Гроза будет. Хорошо, смоет с нас эту дрянь, – на Лариссу невозможно было смотреть без смеха, на Траста тоже. Наверняка леший выглядел ничуть не лучше. Купание в озере никому из них не пошло на пользу.
– Будет, дружище, обязательно будет, – кивнул Зил. – Но не такая, как ты думаешь.
Крякнув, первым поднялся рыжий. Он помог встать лешему, а уж вдвоем они протянули руки Лариссе, которая немного еще покочевряжилась, прежде чем позволила парням поставить ее на ноги.
– И куда теперь? – спросила она.
– Туда, откуда грохочет, – ответил леший. – Там объединенная армия Моса, Кия и Тарны. Это война, друзья мои, князь Мор начал войну против полукровок.
Его сообщение ошарашило Лариссу и Траста.
– Братец, ты уверен? Ничего не путаешь? Мы же сами никогда не нападаем. Все войны начинали полукровки, мы миролюбивые, мы только защищаемся.
Взглянув на рыжего увальня, Ларисса скривилась. У нее было иное мнение насчет «миролюбивости» истинных людей. И девчонку можно понять, ведь она рассказала как-то парням, что кое-кто из могущественных чистокровных предлагал причислить к полукровкам и уничтожить клан Стальной Саранчи, из которого она была родом.
– Зил, откуда ты знаешь про войну?
– Знаю, и все.
Расскажи он им про отца по крови, одного из управителей наследников, они не обрадовались бы. Нет, с кулаками на него не накинулись бы, убивать и калечить не стали, но никогда не простили бы его и до конца дней стыдились знакомства с Зилом и тех дней, что вынужденно провели с ним рядом.
– Ну вот и все. Будем прощаться. Через пару сотен мер будет дорога. По ней и потопаете – и выйдете прямо к объединенному войску.
– Как это – прощаться? – не поняла Ларисса.
Рассветное солнце уже ощутимо припекало, высушивая дрянь, налипшую на ее лицо, превращая ее в ломкую корку.
Траст хлопнул глазами и шмыгнул носом.
– Я не пойду с вами, – Зил подмигнул блондинке и потрепал рыжего за плечо. – Я остаюсь.
– Что значит – остаюсь? – Ларисса нахмурилась, и тонкая корка грязи у нее на лбу покрылась трещинами. – Где ты остаешься, здесь, что ли? И зачем это?
– Я вернусь в Минаполис.
– Зил, ты это несерьезно.
– Еще и как серьезно.
– У тебя чего, братец, совсем кишки раздуло? На кой тебе в Минаполис? Нет, я понимаю, мать спасти, сестру, но сам ты не справишься, и ждут тебя там наверняка. Фелис со своими выкормышами в Инкубаторе точно засаду устроил.
Треснула ветка в густом кустарнике неподалеку, что-то там зашуршало. Обеспокоенные решением Зила Траст и Ларисса не обратили на это внимания, а вот он насторожился. Как бы намекая, что волноваться не нужно, из куста выпорхнула разноцветная пичуга и рывками, то опускаясь к самой глади озера, то поднимаясь на пару мер, полетела по своим делам.
– Так что нельзя тебе, братец, в Минаполис идти. Войско наше встретим, вместе со всеми нагрянем в Инкубатор и женщин освободим. Вообще всех-всех освободим, не только твоих!
Зил покачал головой.
– Моих точно не освободим. Их нет в Минаполисе. Они в Мосе.
– Кролик, что-то ты темнишь, – Ларисса шагнула к Зилу и легонько, так что он хекнул, ткнула его кулаком в живот. – Раз матери и сестры нет в Минаполисе, зачем тогда возвращаться в город?
Тут бы Зилу честно рассказать обо всем, что с ним случилось, о настоящем отце-тайгере, о «птице» на предплечье, но он не смог.
– Если кто забыл, напомню: меня князь Мор ищет, убить хочет. Неужели вы думаете, я к нему сам приду и голову под алебарды ратников суну?! Тебя-то, Ларисса, он не казнит, тебе-то в его койке самое место!
Траст перехватил кулак блондинки у самого лица лешего.
– Так ведь война все списывает, братец. Обиды прошлые и преступления – долой! И детка со мной согласна, так что про койку ты зря, конечно… Забыть надо про дрязги. Забыть! И всем вместе, став плечом к плечу, сразить наконец полукровок, извести их под корень, чтоб ни одного не осталось на Разведанных Территориях!
Леший почувствовал, что его вот-вот накроет: глаза его провалятся в багровую бесконечность, в глотке заклокочет.
– А если я не хочу?
– Чего не хочешь, братец?
– Не хочу под корень. Не хочу воевать с полукровками. И не хочу забывать! – снизу вверх на растерянное, испуганное даже лицо Траста, Зил сорвался на крик, но остановиться или хотя бы утихнуть не захотел, да он и не смог бы. – Не хочу! Не нужна эта война! Не надо ее! Понял?! Не надо!!!
– Все-таки, кролик, ты предатель, – Ларисса испепелила его фиалковым взглядом. – Предатель. Я всегда это знала.
– Предатель? Нет, – справившись с собой, Зил ответил ей тихо, спокойно. Оттопыренные уши пылали, его всего трясло. – Нет, не предатель. Разве можно предать то, чему не служишь? Или того, кому не клялся в верности? Разве обещал я вам быть другом до самой смерти?
Траст отпустил запястье Лариссы – и сам замахнулся на Зила кулаком.
Но не ударил.
Рука его повисла, будто ее перебили, кость сломали, а мышцы перерезали.
Зил шумно вдохнул, выдохнул – и решился:
– Траст, Ларисса, я… Не перебивайте только, послушайте! Я не предатель. Я – полукровка. Ясно вам? Мой отец – генерал Барес, и он – тайгер, а я сын ему, ясно вам?! Я – полукровка.
– Кто?! Ты?! Да ты просто сошел с ума и кишки тебе раздуло! Просто ты… Так бывает, Зил, бывает, братец… – рыжий увалень чуть отступил от лешего. Губы его посерели, на виске запульсировала синяя жилка.
– Нет, бурая гниль, не сошел! И сегодня, когда князь Мор поведет свое войско на тех, кого надо извести под корень, я буду сражаться плечом к плечу с ними, с полукровками этими. Понял, Траст? Я – я! – буду сражаться против захватчиков-чистяков. Против тебя, Траст, потому что ты будешь убивать мой народ. Да-да, не смотри на меня так! И против тебя, Ларисса, потому что ты всегда ненавидела таких, как я!
– Ты болен, братец, ты просто болен… – рыжий здоровяк еще что-то говорил о том, как вредно для здоровья попадать в плен, а потом купаться в холодной воде и дышать ядовитыми испарениями отстойника, от которых голова становится чумная, вот как у него, у Траста, сейчас, ему, Трасту, даже показалось, что братец Зил назвал себя полукровкой, а чего вы не смеетесь, ведь смешно же показалось, ха-ха, ну смейтесь же, смейтесь, чего вы.
– Ты, правда, полукровка? – поправив волосы, Ларисса спросила просто, до обидного безразлично, как бы только из вежливости губы разжала.
– Да, правда, – слова крючками цеплялись за горло лешего, но он сумел-таки их выдрать из себя.
– А почему на них не похож?
– Так получилось. Долго объяснять.
В кустах опять хрустнула ветка.