Может быть, сейчас Алена столкнулась с одним из таких глюков? Да запросто. Вот и нужно проверить, так это или не так.
Пожимая плечами – мол, все это чепуха, я уверена, что чепуха! – она достала из сумки телефон и набрала номер Инны.
– Ты жива еще, моя подружка? – спросила, когда та взяла трубку.
– Частично, – отозвалась Инна. – Только что притащилась домой – без рук, без ног. Завтра новый виток – идем с Леонидой в «Экскурс». Деньги отбивать за неиспользованную путевку.
– Куда вы идете? – Отражение прижало к сердцу руку, и Алена догадалась, что она сделала то же самое.
– В «Экскурс». Ну, турфирма такая. Я же тебе говорила, что моя клиентка оплатила путевку в пансионат…
– В какой? – быстро спросила Алена.
– Кажется, в «Буревестник»… Нет, вру, в «Юбилейный».
– Точно?
– Точно.
Отражение коварно улыбнулось. Алене казалось, что она-то не улыбается, но отражение…
Вот вам и глюки!
– Слушай, а как отчество и фамилия твоей Леониды?
– О, они потрясающе живописно звучат: Леонида Леонтьевна Литвинова.
– Понятно, – хрипло проговорила Алена, стараясь не смотреть в зеркало.
– А что?
Может, предупредить подругу, что завтра ее и ее клиентку ждут в «Экскурсе» изрядные неожиданности?
Нет. Алена все еще не верит. Отражение верит, а она – нет.
– Да так, ничего. Я тебе, может, еще позвоню сегодня.
– Золотая, не звони, Христа ради! – взмолилась Инна. – Я даже родного мужа отошью, если будет приставать. Из меня Леонида все силы выпила, зараза такая. Так что спокойной ночки!
– Спокойной ночки, – пробормотала Алена.
Что ж это делается на свете?! Получается, Леонида – не Леонида, а…
А кто?
Кажется, Алена знает, кто.
Она выскочила из номера, наудачу стукнула в дверь Нестерова – разумеется, никто не отозвался – и быстро пошла по дорожкам мимо корпусов, вглядываясь в номера над дверьми.
Было еще светло – в июле темнеет поздно, хотя и раньше, чем в июне, когда ночь почти не дает себе труда зачернить небо, – и Алена нервно озиралась. Впрочем, дорожки были пусты, такое впечатление, что пансионат затаился. Наверное, затаишься тут! Небось все, кто остался, жалеют, что не уехали. Все-таки вдруг здесь шляется убийца…
Пожалуй, нет. Не шляется. Сидит в своем номере.
– Куда ж ты идешь, безумная? – пробормотала Алена. – Пойди хоть Нестерова разыщи, возьми на помощь!
Она свернула к столовой. Окна освещены – менты или ужинают, или совещаются. На крыльце маялся Колобок.
Алена прошла мимо, не останавливаясь. Господин Юматов мог бы снять многие вопросы… но вряд ли захочет это делать. Кажется или он смотрит в ее сторону как-то подозрительно?
Алена помахала ему с самым приветливым видом и свернула к бару. И даже вошла в него. И даже подошла к стойке, за которой скучала очередная хорошенькая барышня.
Напиться, что ли, для храбрости?
Нет, напиваться она не будет, а вот бутылку вина купит. Это будет предлог… Хороший предлог!
Кстати, бутылка, если судить по разным криминальным киношкам, хорошее оружие защиты. Да и нападения тоже, смотря по надобности.
Выйдя из бара с бутылкой «Хванчкары» в руках, Алена взглянула в сторону столовой. Колобка на крыльце не было. Вот и отлично.
Она снова побрела меж корпусами, вглядываясь в цифры на стенах, пока не нашла двойку.
Поднялась на крыльцо, не удержалась, воровато оглянулась…
Никого.
Общая дверь коттеджа была открыта. Алена с облегчением перевела дух. Честно говоря, она опасалась, что обитатели второго коттеджа забаррикадировались в связи с криминальной обстановкой, но здесь царило опасное легкомыслие.
Такое же, как то, что владело сейчас ею самой.
В холле горел свет и был включен телевизор. По НТВ как раз началась программа «Сегодня», но ее почему-то никто не смотрел.
Из холла вели две двери. Заглянула в правую: номера один, два, три. Не то. Открыла правую: четыре, пять, шесть. Вот оно.
Подошла к шестой двери, постучала…
Тишина.
Склонилась к замочной скважине – тихо.
Алена выключила свет в коридоре и опять заглянула в скважину. Темно. То ли в номере нет никого, то ли…
Включила свет, стукнула в двери с цифрами «четыре» и «пять».
Никто не отозвался. Возможно, эта часть коттеджа необитаема. Ну что ж, все благоприятствует ее безумному замыслу.
– Перчатки надо было надеть, вот что, – пробормотала Алена.
Все-таки чтение и сочинение детективов не прошло даром!
Но в любом случае перчаток не было в наличии и взять их было неоткуда.
А впрочем, почему неоткуда?
Алена поставила в уголок бутылку, вернулась в холл и заглянула в стенной шкаф. Правильно: такие есть в каждом коттедже. Порошки, моющие средства, швабры, щетки, тряпки… Перчатки, ура!
– Не переодеться ли и мне уборщицей? – пробормотала себе под нос с мрачным юмором.
А пока надела холодные резиновые перчатки пронзительного розового цвета и вернулась в коридор, встала перед дверью с цифрой «шесть». Постучала, нажала на ручку… заперто… подергала дверь… снова нажала на ручку, а потом с силой саданула дверь плечом.
И тотчас отскочила в ужасе: что ж она делает-то?! Она же дверь ломает!
Да, ломает.
Странно, что общение в течение целого дня с работником милиции привело ее в конце концов к уголовно наказуемому деянию. Зря говорят: с кем поведешься, от того и наберешься. Вранье все это.
Надо уходить.
Или продолжать?
– Кто там? – послышался в тот момент хриплый голос, и замок на двери, которую Алена только что пыталась выломать, заскрежетал.
Она отпрянула, еле успев сорвать перчатки и швырнуть их в угол. Схватила бутылку, занесла было, словно готовясь стукнуть по голове того, кто появится на пороге, потом спохватилась, опустила свое единственное оружие…
Дверь открылась. На пороге стояла Леонида. Вернее, та женщина, которая называла себя Леонидой Леонтьевной Литвиновой.