– С кем?
– С Чуприным.
– А-а. – Девушка пару раз моргнула.
– Где я могу его найти?
– Там. – Наманикюренный пальчик указал направо.
– Спасибо. – Рогожин сгреб удостоверение и направился в сторону черной двустворчатой двери.
Когда он вошел, в его сторону мгновенно обратилось десятка два лиц: мужчины и женщины, яркие, будто собрались на карнавал. Рогожин остановился, пытаясь понять, куда попал.
– Вы кто?! – Манерный голос принадлежал парню с ядовито-зелеными волосами, державшему в руках ножницы и баллон с лаком. – Опоздали, что ли?
Рогожин продемонстрировал удостоверение:
– Полиция.
– Мы что-то нарушили? – Парень обернулся к остальным, словно ища у них поддержки. – Но у нас просто кастинг!
– Мне нужно видеть Василия Максимовича Чуприна. – Рогожин обвел присутствующих взглядом.
– Вася! – крикнул парень, бросая ножницы на трюмо, перед которым сидела девушка с рыжей копной волос, напоминавших закрученную спиралью гору. – Это к тебе.
Из толпы выступил мужчина лет тридцати. Худощавый, коротко стриженный, с искрящейся серьгой в ухе.
– Я вас слушаю, – проговорил он, нервно дернув головой.
– Вы – Чуприн? – уточнил на всякий случай Рогожин.
– Да-да! В чем дело? Мы тут очень заняты.
Полицейский показал удостоверение.
– На несколько слов.
Чуприн огляделся. Они с опером словно находились в центре сцены: все пялились на них и чего-то ждали.
– Ладно, только ненадолго.
– Конечно.
Рогожин и Чуприн вышли.
– Я не понимаю, что вы хотите, – проговорил, дернув головой, Чуприн. – Давайте сюда. – Он показал на четыре кресла, стоявшие вокруг журнального столика. – Пока нет никого.
Они сели напротив друг друга. Чуприн зажал ладони между коленей и выжидающе уставился на полицейского.
– Так что вам нужно? – спросил он.
– Помните дело об избиении? Вы обвиняли некоего Мечева в том…
– Что он поднял на меня руку! – перебил Чуприн. – И что? Суд мне не поверил. Все решили, что я оболгал его из ревности. Я даже боялся, что мне придется отвечать за клевету! – Он фыркнул. – Бред! Я пострадал, и я же оказался виноватым! – Он покачал головой.
– Мечев был вашим любовником?
– Это не давало ему никакого права бить меня! Эта скотина сломала мне руку в двух местах, не говоря уж о сотрясении мозга. Я три недели провалялся в больнице.
– Расскажите, из-за чего возникла ссора.
– Зачем? Я тогда все подробно изложил. Между прочим, представляете, через что мне пришлось пройти во время всего этого? Один гей жалуется на другого из-за того, что тот его отметелил!
– Нелегко вам пришлось, – терпеливо проговорил Рогожин.
– Да уж!
– Так что стало причиной?..
– Он решил, что я рылся в его вещах.
– В смысле? Разве вы не жили вместе?
Чуприн фыркнул:
– Жили, естественно! Поэтому я и решил, что ничего страшного не случится, если я наведу порядок и разложу его барахло. Лучше бы я этого не делал.
– Вы нашли что-то особенное?
Чуприн пожал тощими плечами:
– Да нет.
– Тогда почему…
– Он так разъярился? Понятия не имею.
– Не знаете до сих пор?
– Нет. Думаю, у него малость с головой не в порядке! – раздраженно сказал Чуприн. – Это все? Мне действительно надо работать.
Рогожин встал.
– Есть подозрения, что ваш бывший любовник – убийца, – сказал он. – Так что вам, можно сказать, еще повезло.
– Как? – Глаза у Чуприна вылезли на лоб. – Кто?
– Мечев.
– Это невозможно!
– Почему это?
– Он не такой! Совсем! – Чуприн вскочил с кресла.
– Он вас избил, – напомнил Рогожин.
– Он был в ярости. Но чтобы убить?!
– И тем не менее. Если вдруг вспомните еще что-нибудь, позвоните. – Рогожин протянул Чуприну свою визитку. Тот взял ее и машинально сунул в задний карман джинсов.
– Говорю вам, он не мог никого убить! – проговорил Чуприн почти умоляюще. – Тот инцидент… это было… случайно. Он просто разозлился.
– Вы знаете, кто обеспечил ему алиби?
– Да. Танцоришка из стрип-клуба. – Чуприн презрительно скривился. – Пьер! На самом деле его зовут Петр Жуков.
– Почему он это сделал?
– Думаю, это очевидно.
– Они были любовниками?
– Естественно.
– Откуда вы знаете? Мечев сказал вам?
Чуприн покачал головой:
– Нет, он ничего не говорил. Но, по-моему, это и так ясно. Разве нет?
– Что ж, спасибо. И извините, что отнял у вас время.
– А… кого он убил?
– Пока не могу сказать.
– Вы уверены, что это он?
– Абсолютно.
Когда Рогожин уходил, Чуприн смотрел ему вслед в полном недоумении.
* * *
Коровин позвонил через сорок минут после того, как состоялся их с Самсоновым разговор.
– Мы смогли установить местонахождение телефона, – сказал он сразу. – Но с радиусом четыреста метров.
– Где? – сглотнув, спросил Самсонов.
– Записывай, Валер. Не дай бог, забудешь.
Через минуту Самсонов уже собрал людей и начал раздавать приказы: нужно было вызвать кинологов, «Скорую» и еще целую кучу народа. Прошло почти двадцать минут, прежде чем полицейские погрузились в машины и помчались за город. За то время, пока Коровин с техническим отделом определял источник сигнала, один из оперов успел съездить домой к Башметовым и взять вещи Вероники – для кинологов.
– Значит, никаких построек? – говорил Самсонов, сидевший рядом с Дреминым, который вел машину. – Понятно. И раньше не было? Ага. Только карьер. Может, там остались какие-нибудь бараки для рабочих? Все снесли? Уверен? Ладно, спасибо.
Отключившись, Самсонов сунул телефон в карман и потер лицо ладонями.
– Скоро все кончится, – проговорил Дремин, не поворачивая головы.
– Да.
Больше говорить было не о чем. Ника либо жива, либо нет.
Дорога заняла почти час. Когда полицейские приехали на место, кинологи уже были там. Им отдали вещи Вероники и Мечева, прихваченные из его квартиры, и они приступили к делу.