Гуров видел, что их вывезли на какую-то поселковую дорогу. По логике, нужно было просто ехать вперед, что он и делал, пока они не выехали на трассу, где увидели указатель «МКАД 5 км». Только сейчас Лев достал свой сотовый, в котором значились восемь пропущенных вызовов от Крячко. Понимая, что Станислав совсем извелся, он набрал его номер.
– Лева, твою мать! – раздался возмущенный баритон. – Что за дела, где тебя носит?
– Не спрашивай, – отозвался Гуров. – Новости есть?
– Ха! Еще какие! Между прочим, насчет Плисецкого! Не зря он с нами темнил!
– Что, есть что скрывать? – покосившись на Леонида Максимовича, уточнил Лев.
– А то как же! Вот собираюсь завтра тряхануть его на эту тему!
– Зачем же завтра? Тем более что он рядом со мной. Давай-ка подъезжай к Академической, я буду там через двадцать минут.
– Лева, ты в уме? – возмутился Крячко. – Я уже дома! К тому же принял вишневой наливки – мне тесть подогнал на двадцать третье февраля.
– Вызови такси. Я оплачу.
– Заметано! – обрадовался Крячко.
Плисецкий встревоженно посмотрел на Гурова и спросил:
– Вы разве не отвезете меня домой?
– Я вообще-то не в такси работаю, – сухо ответил Лев. – Кроме того, у меня к вам есть разговор.
– Лев Иванович! – Долго молчавшего Плисецкого теперь прорвало. – Я вам клянусь, что я ни при чем! Меня заставили, понимаете? Меня похитили, привезли к Бурову и сказали, что убьют, если я вам не позвоню и не назначу встречу у мусорных баков! Вы понимаете? Что мне оставалось делать?
– Думаю, вы все же преувеличиваете, – заметил Гуров. – Вы боитесь, и боитесь явно, а Буров этим пользуется. Впрочем, я собираюсь говорить с вами не об этом эпизоде.
– А о чем? – с беспокойством спросил Плисецкий.
– Скоро узнаете, – успокоил его Лев.
Крячко стоял на обочине, засунув руки в карманы.
– С тебя пять сотен, – сообщил он, усаживаясь в машину. Но тут же воскликнул: – Фу, чем так воняет? Труп, что ли, разложившийся перевозите? – Он покосился на Плисецкого и добавил: – Давай выйдем, я тут не могу находиться.
Они вышли из машины и отошли на несколько метров.
– Ну что, Стас? Ты был у жены Плисецкого? Она что-то сказала? – сразу спросил Гуров.
– Видишь ли, Лева, какое дело… – размеренно проговорил Крячко. – У жены я был. Только она ему как бы не совсем жена…
– Гражданский брак, что ли? Ну и что?
– Да нет, Лева… Гражданский брак, – язвительно проговорил Крячко, – был у Плисецкого совсем с другим человеком!
– Только не говори мне, что его любовница – все-таки та несчастная женщина-инвалид, что была с ним в машине! Кстати, знаешь, кто она? Дочь Виталия Любимова и сводная сестра Романа!
– Лева, я не собираюсь говорить, что она любовница Плисецкого, – глубоко вздохнул Стас. – У него вообще… нет любовницы! И быть не может!
Гуров нахмурился.
– Да, Лева, да! – кивнул Крячко. – У него нет любовницы, потому что есть любовник! Точнее, теперь нет!
– То есть они с Любимовым…
– Правильно понимаешь. Я еще сразу подумал, что он на педика похож! Только вот наличие жены меня смутило. Но как раз она-то мне глаза и раскрыла! И вообще кое-что интересное рассказала.
– Ну, так выкладывай, не томи!
Светлана Плисецкая открыла дверь и смерила Крячко холодным взглядом голубых глаз. Она явно была не слишком довольна его визитом, хотя сразу узнала.
– Добрый вечер! – расплылся в улыбке Стас.
– Как вы вошли? – резко спросила она вместе приветствия. – Почему вас пропустила консьержка?
Крячко спокойно показал ей свое удостоверение и сказал:
– Вы даже не представляете себе, какие двери способна открыть вот эта скромная книжица. Может быть, позволите войти и в вашу, Светлана Владимировна?
Плисецкая чуть подумала и посторонилась, пропуская его в прихожую.
– Только уж извините – не могу уделить вам много времени. Мне через полчаса забирать дочь из музыкальной школы, – предупредила она.
– Этого нам вполне хватит. Если, конечно, вы будете со мной откровенны, Светлана Владимировна.
– Смотря о чем вы собираетесь спрашивать, – фыркнула та. – К примеру, есть вещи, о которых я не откровенничаю ни с кем!
– Вы невероятно любезны, Светлана Владимировна! – с чувством произнес Крячко, пряча улыбку. – Ей-богу, вы одна из самых обаятельных женщин, с которыми я встречался! С вами удивительно приятно общаться!
Плисецкая поджала губы, уловив явную иронию в его словах.
– А мне незачем вас обаять! – огрызнулась она. – Я так понимаю, вы пришли сюда в связи со смертью Романа? Сразу скажу: все вопросы – к моему мужу, я тут ни при чем.
– С мужем вашим мы непременно побеседуем отдельно. А сейчас я пришел именно к вам!
– Но что вам нужно от меня? – недоуменно спросила она. – Я-то вам зачем?
– Ну как же! Вы жена человека, у которого убили компаньона. Самый близкий, можно сказать, человек. Значит, можете обладать ценной информацией.
Брови Плисецкой удивленно поднялись, а затем она рассмеялась, но не беззаботным смехом, а, скорее, саркастическим.
– Самый близкий человек, говорите? Ну-ну, – покачала она головой, отсмеявшись. – Вы лучше прямо задавайте свои вопросы, а я конкретно буду отвечать.
– В случае смерти Романа кто становится хозяином центра?
– Не знаю, наверное, муж, – пожала плечами Светлана.
Крячко продолжал смотреть на нее так выразительно, что она вспыхнула и медленно проговорила:
– Вы что… Полагаете, что смерть Романа могла быть выгодна… мне?
– А почему нет? Выгода налицо, – не стал ходить вокруг да около Крячко, понимая, что в этом случае зря потратит время.
Женщина пару секунд постояла в задумчивости, потом резко бросила:
– Проходите!
Крячко прошел в зал, где стояли диван и два кресла. Светлана заняла одно из них и закурила. Заговорила она первой:
– Я бы не стала об этом говорить – ни вам, ни кому бы то ни было еще, – потому что соблюдаю свою часть договора. Но, поскольку смерть Романа все перевернула с ног на голову, к тому же вы все равно в связи с этим все узнаете, расскажу. Так вот, никакой выгоды от смерти Романа я не имею. У нас с мужем заключен договор, по которому я получаю ежемесячное содержание в фиксированной сумме, и никакой дополнительный доход моего мужа на нее не влияет. Более того, я живу в квартире, которая оформлена на моего мужа. Я лишь имею право здесь проживать вместе с дочерью, пока я его жена. Он живет в соседней – в этом же отсеке, за стеной. Но у меня нет ключей от его квартиры, более того, я ни разу там не была!