— Что это такое, черт возьми?
Томми спрятал шприц в сумку и застегнул молнию.
— Наверное, у этой штуки есть какое-нибудь чудное химическое название, но федералы называют его вамблок. Между прочим, очень полезная штука. Не дает людям превратиться в вампиров, стирает кратковременную память и быстро ставит их на ноги. Не самая худшая идея федералов. Но я все равно ненавижу этих ублюдков.
— Федералы? — нахмурившись, спросил Джоэль.
— Ага, федералы. Они устанавливают правила. И если ты не хочешь, чтобы тебя поймали, то должен меня слушаться. Они умеют разбираться с нелегалами вроде тебя.
— Нелегалами?
— Послушай, приятель, вместо того чтобы повторять все, что я говорю, будто какой-нибудь дебил, может, сам глотнешь немного? — Томми ткнул пальцем в неподвижного человека, потом в Джоэля. — Похоже, тебе не повредит. Не стесняйся. Я больше не претендую.
— Я… Я не могу…
Томми расхохотался.
— Вспоминаю прошлое, приятель. Свой первый раз. Вот что я тебе скажу. Держи. — Он схватил одну из пустых бутылок, разбросанных по переулку. Затем присел на корточки, взял безжизненное запястье человека и зубами вскрыл вену, выпустив небольшой фонтанчик крови. Потом подставил бутылку, которая стала быстро наполняться темной, густой жидкостью.
— Он умрет от потери крови, — сказал Джоэль.
Томми покачал головой.
— Вамблок уже подействовал. Парень будет цел и невредим. Не стоит волноваться за этого козла. На твоем месте я бы побеспокоился о себе. — Уронив кровоточащую руку на землю, он встал и протянул бутылку Джоэлю.
— А если я не буду? Если уморю себя голодом?
— Ты не можешь умереть, — сказал Томми. — Ты уже мертв, придурок. — Улыбка Томми превратилась в гримасу. — Но если тебе не нравится быть вампиром, то тебя ждет кое-что похуже. Станешь тенью — жалким, сморщенным призраком, не вампиром и не человеком. Судьба похуже, чем у вампира, можешь мне поверить. Забудь об этом, приятель. Решайся. Пей.
Джоэль схватил бутылку, которую протягивал ему Томми. Нерешительно поднял. Кровь в бутылке казалась почти черной. Она липла к стеклу, и Джоэль ладонью чувствовал ее тепло.
— Отвратительно, — пробормотал он.
Ничего подобного. Она оказалась ароматной и сытной. Эликсир вечной жизни. Алая амброзия. Внезапно Джоэль понял, что жаждет ее больше всего на свете. Он прижал горлышко бутылки к губам и стал жадно глотать. У него перехватило дыхание. Энергия буквально вливалась в него — такого он никогда в жизни не испытывал.
Томми с одобрением смотрел на него.
— Трудно описать этот кайф, правда? — рассмеялся он. — Первый раз ни с чем не сравнится. Я тебе даже завидую, приятель. А теперь надо валить отсюда, пока никто на нас не наткнулся.
Райдингс,
неподалеку от Гилфорда
Возле большого особняка стоимостью двенадцать с половиной миллионов долларов, с семью спальнями, восемью ванными и пятью акрами земли, на которых расположились теннисные корты, крытый бассейн, беседка, конюшни и вертолетная площадка, стоял бывший каретный сарай. Последние шесть лет в этом маленьком уютном домике жила супружеская пара среднего возраста, нанятая членом кабинета министров Джереми Лонсдейлом присматривать за поместьем в его отсутствие. То есть почти все время — государственного деятеля чаще можно было найти в холостяцкой квартире в Кенсингтоне или на вилле в Тоскане, чем в его английском поместье.
В тот вечер Шэрон и Джеффри Хопли сидели у дровяной печи в уютной гостиной каретного сарая и обсуждали важную проблему — исчезновение своего работодателя. Проходили дни, а с нетерпением ожидаемого телефонного звонка все не было, и супруги стали беспокоиться. Визит полицейских лишь усилил их тревогу. Может, с мистером Лонсдейлом случилось что-то ужасное? И — что еще важнее, поскольку Шэрон и Джеффри были больше привязаны к Кастору и Поллуксу, паре датских догов, чем к самому хозяину, — что будет с их работой и их домом, если Лонсдейл так и не вернется?
Другим предметом для обсуждения в тот вечер, за кружкой молочного напитка «Хорликс» перед сном, стала неожиданная посылка. Водители компании «Федэкс», выгружавшие три больших ящика, едва не сломали пневматический подъемник грузовика — настолько тяжелым оказался груз.
Инструкции, приложенные к накладной, были четкими и ясными: ящики следовало хранить в подвале дома под замком, а открывать их и распоряжаться ими мог только мистер Лонсдейл.
Два ящика были одинаковыми, длиной футов шесть, а длина третьего приближалась к семи футам. Вдобавок он был гораздо шире и почти вдвое тяжелее. Спустить их в подвал оказалось нелегкой задачей, потребовавшей серьезного физического напряжения. В конечном итоге пришлось воспользоваться веревками и желобом для угля, не использовавшимся с викторианских времен, а когда дело было сделано, Джеффри стал угрожать, что подаст в суд на «Федэкс» за сорванную спину.
Было уже далеко за полночь, когда Шэрон повернулась к спящему рядом мужу и потрясла за плечо.
— Ты не спишь?
— Сплю, — проворчал он в темноту.
— А я не могу заснуть. Все думаю…
Джеффри приподнялся на подушке и потер глаза.
— Ну, что еще? — простонал он. — Господи, моя спина.
— Может, нужно сообщить в полицию? О тех ящиках. Понимаешь, а вдруг это поможет им найти мистера Лонсдейла.
Джеффри уже совсем проснулся.
— Наверное, хозяин просто заказал эти штуки до отъезда, — раздраженно сказал он. — Ты же читала инструкции. Он вряд ли обрадуется, если вернется и обнаружит, что мы вскрывали его личную почту.
— Эти штуки не похожи на письма. А он не возвращается, и ты это прекрасно знаешь.
— Лучше бы ты помолчала.
— Знаешь, в тех ящиках могут быть гробы, — сказала Шэрон после короткой паузы.
Джеффри протянул руку, включил ночник и удивленно уставился на жену.
— Гробы! С чего это ты решила, что там гробы?
Она пожала плечами.
— Есть в них что-то жутковатое, если хочешь знать. А ты как думаешь, что там, внутри?
— Наверное, коробки с вином или старинная мебель. А может, произведения искусства? Мистер Лонсдейл собирает произведения искусства, сама знаешь.
— Слишком тяжелые. А будь там вино, на ящиках написали бы «бьющийся груз». Тебе это не кажется немного странным?
— Не знаю, Шэрон, да мне и все равно. Может, мы наконец будем спать? Серьезно. — Джеффри выключил свет и зарылся головой в подушку.
Несколько минут в темной спальне было слышно только негромкое похрапывание Джеффри. Шэрон почувствовала, что у нее тоже слипаются глаза. Может, Джеффри прав, успела подумать она, прежде чем погрузилась в сон.