Осколок маски выпал из руки и разлетелся фарфоровыми крошками. Мир вернулся. Нахлынул темнотой, запахами и страхом. По полу скребли когти заползающего в двери сипактли.
– Уходим! – сказал Вот, протыкая монстра мечом.
Я подхватил Ежика на руки, и мы выбежали на лестницу. Две луны встретились на небе, маленькая наползла темным пятном на большую, вызвав частичное затмение.
Мы успели пересечь площадь и добраться до начала улицы, когда Илва вскрикнула:
– Оглянитесь!
В темноте у пирамиды вновь шевелились сипактли.
– Вторая волна, – сказал Мекатль. Из его единственной ладони спустился камень с зубцами, и воин добавил, коротко, жестко, так, что мороз пробежал по коже: – Бегите.
Вот побежал по улице, я и Илва остановились в нерешительности.
– Да бегите же! – закричал воин-ягуар, раскручивая оружие над головой. – Я их задержу.
Мы поспешили следом за Вотом. Позади слышался шум боя: хрипение сипактли и звуки, которые издавало поющее в воздухе оружие Мекатля. Светлячок еще долгое время мигал в ночи, пока не исчез в темноте.
Мы возвращались к проходу в город-всех-дорог.
– А где ж этот ясный огонь? Почему не горит?
Сто лет подпираю я небо ночное плечом…
– Фонарщик был должен зажечь, да, наверное, спит,
Фонарщик-то спит, моя радость… А я ни при чем.
Булат Окуджава «Ночной разговор»
Ежик висел в кромешной мгле. Оставались только мысли и воспоминания, но мальчишка не был уверен в их правдивости.
Изредка появлялся Вот.
– Отдай мне программу, – требовал он.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – отвечал Ежик.
Возможно, Вот говорил о его мыслях, странных, непонятных, которые прочно засели в голове. Мальчишке казалось, что они пришли откуда-то извне, залезли в его голову, как паразит. Стоило к ним обратиться, как перед глазами возникали слова «BHRet» – программа, написанная Черным Хакером для переноса в реальность игровых умений. Для ее применения накопите должное число уровней». Получается, что Ежик украл ее у этого дядьки? Но он ничего не воровал! Программа сама пробралась в его голову! Он лишь захотел спрятать черную коробочку, когда крепко сжимал ее в кулаке. Тогда это казалось очень важным.
Иногда программа появлялась сама во время сна. Тогда мальчишка видел шепчущую пропасть и стоял на ее краю. Хотелось сделать шаг, но едва он поднимал ногу, как просыпался от страха.
– Отдай программу, – просил Вот, и ворон на его плече копировал слова хозяина: «Пр-р-рограмму. Пр-р-рограмму».
– Я не могу этого сделать, – плакал Ежик.
Он уже хотел сдаться и вернуть то, что принадлежало этому дядьке, но не знал, как это сделать.
Иногда Вот отпускал его в Хвергельмир. На считаные минуты Ежик забывал и не мог никому рассказать, что его держат в плену. Но во время его отсутствия кто-то управлял его телом, потому что каждый раз Ежик оказывался в другом месте. Стоило Хакеру поманить его обратно, и мальчишка снова повисал во тьме.
– Понимаешь, – говорил Вот. – Сложилась такая ситуация, что мне очень надо попасть на твой компьютер. Мне просто больше некуда возвращаться. А взломать канал квантовой связи, чтобы вернуться вместе с тобой, без твоего разрешения нельзя. Открой доступ, и мы вместе отправимся к тебе домой.
– Нет!
Ежик не мог позволить этому черному дядьке так поступить. Не хотел. Что-то ему подсказывало, что тогда будет еще хуже.
Оставалось лишь ждать в полной темноте и стоять по ночам на краю пропасти, боясь сделать шаг.
Они встретились на площади Вормса – отец и сын, вспомнившие друг друга. Крепко обнялись, но я видел их пустые глаза – в них не было радости. Душевная связь между Олегом и Ежиком оборвалась, будто игра навсегда забрала души близких людей, оставив взамен подделки. Ничего, главное, чтобы они не забывали, кем являются на самом деле. Реальность, когда мы до нее доберемся, расставит все на свои места. Игра сотрется из памяти, как страшный сон.
– Мы скоро уйдем отсюда, вернемся домой, – тихо говорил Олег, гладя Ежика по голове.
Тела погибших людей лежали на площади. Возле мертвого Мейнарда скулила крылатая жаба. Ее тявканье переходило в завывания, которые резко обрывались, наступала короткая тишина, а затем вновь раздавалось тихое поскуливание. Снежинки падали на тело волшебника, но больше не таяли, покрывая синие татуировки белым, пропитывающимся кровью пухом.
Приготовленные к сожжению мертвые тролли были свалены кучей среди обгоревших бревен у входа в город. Некоторые щупальца еще слабо шевелились. Оставшиеся в живых монстры отступили в лесную чащобу.
– Они вернутся, – сказал Олег. – Не скоро, но вернутся.
– Да, – ответил я. – Но здесь не будет тебя, чтобы организовать оборону. Мы уходим. Да и место для памятника занято, генерал.
– Город купит услуги наемников с побережья. Люди научились сражаться, почувствовали победу.
Ежик, стараясь не смотреть на мертвого Мейнарда, попытался схватить жабу. Та извернулась и цапнула его за палец. Ежик отбросил жабу в сторону, она упала, подвернув крыло, и забилась на снегу.
– Сегодня, – сказал Олег. – Хочу уйти сегодня, чтобы покинуть этот город. Что-то внутри меня уговаривает остаться здесь навсегда. Я должен сражаться, защищать Вормс от порождений леса.
– Вновь и вновь, – проговорил я.
– Что?
– Говорю, защищать вновь и вновь. Бессмысленная война, которая лишь у наблюдателя со стороны может вызывать интерес. «Посмотрите, как здорово он пробил мечом тролля! Вот это прием! О! Как он его щупальцем, поднял и швырнул, видели? А в какой смешной позе лежит вот этот после хэд-шота!» Когда рядом погибшие друзья и воняет горелым мясом, хочется свернуть программеру, создавшему игру, его тощую шею.
Вот ушел час назад по своим делам, пообещав вскоре вернуться.
– Сволочь, – сказала жаба, переворачиваясь на брюхо. – Сволочь, сволочь… Хочу печеньку.
И опять затявкала, подняв к небу широкую голову. К нам подошла Илва и опустила руку Олегу на плечо.
– Хороший у тебя сын, – сказала она. – Спокойный.
Ежик исхитрился поднять жабу, сжав обеими руками так, что она не могла добраться до его пальцев. Висела и дергала в воздухе короткими лапами.
– Папа, можно ее взять с собой? – спросил Ежик, оглядываясь на нас. – Ну, пожалуйста.
– Можно, – ответил Олег. – Жаль, что убежала моя саламандра.
«Куда взять, в реальность?» – захотелось спросить мне.