Наиболее серьезным шагом в этом направлении стало создание Совета экономической взаимопомощи (СЭВ). Документы об учреждении этой организации были подписаны на встрече в Софии в январе 1949 году, когда «холодная война» и экономическая блокада СССР были уже раскручены Западом на полную мощность. Безусловно, ядром СЭВ стал СССР. В состав организации также вошли: Болгария, Венгрия, Польша, Румыния, Чехословакия. [12] В 1950 г. в СЭВ вошла только что образованная Германская демократическая республика, в 1962 г. — Монгольская народная республика, 1972 г. — Куба, в 1978 г. — социалистическая республика Вьетнам. Таким образом, в СЭВ входило уже десять стран из трех частей света (Европа, Азия, Америка). Югославия не являлась членом, но участвовала в работе СЭВ.
Конечно, СЭВ не был первой в мире международной экономической организацией. Достаточно вспомнить Бреттон-Вудскую конференцию 1944 года, на которой было принято решение о создании двух важных международных финансовых институтов — Международного валютного фонда (МВФ) и Международного банка реконструкции и развития (МБРР). Эти организации начали свои операции в 1947 году. Между прочим, СССР участвовал в работе конференции в Бреттон-Вудсе, но документов ее не ратифицировал, членом МВФ и МБРР не стал. Оба этих института находились под жестким контролем США, являлись инструментами установления контроля крупнейших западных банков и корпораций над мировой экономикой. Попал бы под этот контроль и СССР. Одним из способов эффективного контроля Вашингтона над деятельностью МВФ и МБРР было установление принципа принятия решений «по капиталу». Этот принцип был естественным для капитализма, именно так управлялось любое акционерное общество. Так, общая сумма квот МВФ на конференции в Бреттон-Вудсе была определена в объеме 8,8 млрд. долл. Вот как эти квоты Вашингтон предлагал распределять в рамках «Большой пятерки» (млрд. долл.): США — 2,75; Англия — 1,3; СССР — 1,2; Китай — 0,55 и Франция — 0,45. Каждое государство — член фонда — автоматически получало 250 голосов, плюс дополнительный голос за каждые 100 тыс. долл. собственной квоты. В результате общее количество голосов равнялось 99 тыс., где США поучили 28,0; Великобритания — 13,4; СССР — 12,0; Китай — 5,8; Франция — 4,8 %. Только три страны «Большой пятерки» — США и их младшие «партнеры» — Великобритания и Франция — имели в совокупности 46,2 % голосов. Вашингтону этого было более чем достаточно для «продавливания» любых нужных ему решений в Фонде. Сталин отказался от участия в такой организации, которая не только не помогла бы экономическому восстановлению Советского Союза, но, наоборот, быстро превратила бы его в колонию Запада.
И вот на фоне недавних решений Бреттон-Вудса появляется организация нового типа. В основу деятельности СЭВ были заложены принципы социалистического интернационализма, равенства, дружбы и взаимной помощи. Принципиально иной характер новой международной организации нашел отражение даже в ее названии. Хотя СССР по своему экономическому потенциалу, территории, численности населения, военной мощи превосходил все остальные страны, входившие в СЭВ, он имел при голосовании такой же вес, как и любая другая страна. Действовал принцип «одна страна — один голос». Принятие всех решений происходило исключительно на основе консенсуса (общего согласия) всех сторон. Неукоснительно исполнялся принципы паритетного представительства во всех руководящих органах СЭВ и ротации (смены) высших должностных лиц.
Как известно, в Западной Европе интеграционная группировка, аналогичная Совету экономической взаимопомощи появилась лишь через восемь лет. Это было Европейское экономическое сообщество (ЕЭС), созданное в 1957 году на основе Римского договора, заключенного шестью государствами. Пожалуй, эта была первая экономическая организация капиталистического мира, где был использован принцип «одна страна — один голос». В последующие десятилетия в мире создавались десятки международных интеграционных группировок, где стал использоваться указанный принцип, который был обоснован и предложен Сталиным.
Несмотря на то, что СССР сам испытывал трудности с восстановлением экономики, планы экономического развития нашей страны были напряженными, Сталин шел навстречу странам народной демократии. Это проявлялось в ценообразовании в нашей взаимной торговле (льготные цены по целому ряду товаров, в первую очередь сырью и энергоносителям). Кроме того, СССР с 1947–1949 годов отказался от репарационных платежей и поставок с Венгрии, Румынии, Болгарии (бывших союзниц гитлеровской Германии), а с 1951 года — и с ГДР. Общая сумма этого «отказа» в текущих ценах превышает 130 миллиардов долларов. [13]
Следует иметь в виду, что интересы Сталина не ограничивались только Советом экономической взаимопомощи. Политическое и моральное влияние СССР и олицетворявшего его Сталина выходило далеко за пределы социалистического лагеря. За словами и делами Сталина следили во всем мире — как недруги, так и друзья. Причем вторых было несравненно больше. В качестве примера можно вспомнить беседу Сталина с послом Аргентины Леопольдо Браво 7 февраля 1953 г., т. е. менее, чем за месяц до смерти Сталина. Стенограмма этой беседы (завизирована министром иностранных дел А. Я. Вышинским, который присутствовал на встрече) была опубликована лишь полвека спустя в «Независимой газете». Обратим внимание на то, что Л. Браво — посол, представляющий правительство президента Хуана Доминго Перона. Перон стоял на последовательно антиимпериалистических и антиамериканских позициях, боролся за независимость от иностранного капитала. Это предопределило полное взаимопонимание обоих сторон указанной беседы.
Во-первых, большая часть беседы была посвящена вопросам экономической независимости государств вообще и Аргентины в частности. Участники беседы согласились, что достижение экономической независимости является непременным условием независимости политической. Вот фрагмент стенограммы: «Браво заявляет, что без экономической независимости нет и свободы. Сталин соглашается с этим. Говорит, что американцы хорошо знают, что те, кто владеет экономикой страны, владеют и ее независимостью, и что будет хорошо для Аргентины, если ее экономическая независимость будет утверждена, хотя бы постепенно. Это будет хорошо для Аргентины. Браво говорит, что именно это и делают в настоящее время Перон и его сторонники: добиваются экономической независимости, чтобы добиться независимости политической».
Во-вторых, в борьбе за экономическую независимость важнейшим направлением является национализация многих отраслей, особенно тех, которые захвачены иностранным капиталом. Цитирую: «Браво отвечает… Президент Перон начал кампанию за национализацию иностранных предприятий и уже национализировал некоторые из них, в частности железные дороги, порты, электропромышленность, городской транспорт, мясохладобойни… Браво отвечает, что нефтяная промышленность в Аргентине национализирована, принадлежит государству. Сталин говорит, что это хорошо, очень хорошо».