– Она слишком мала, чтобы слушать о некоторых вещах, – пробормотала Миртаи. – Гелан был славный юноша, но у него были особенные вкусы. Он любил не женщин, а других юношей.
Сэр Бевьер задохнулся.
– Ох, Бевьер, – сказала Миртаи, – неужели ты и вправду так наивен? Такое, знаешь ли, встречается нередко. Так или иначе, с Геланом мне было хорошо. Во всяком случае, он не пытался взять меня силой. Он любил поговорить, а потому научил меня говорить по-эленийски и даже немного читать. Такие, как он, ведут довольно сложный образ жизни, и он нуждался в постоянном друге. Меня учили всегда выслушивать то, что говорят старшие, так что постепенно Гелан открыл мне всю свою душу. Когда я немного подросла, он купил мне красивые платья и сам даже иногда надевал их, хотя, мне кажется, только шутки ради. Некоторые его друзья одевались в женские наряды, но это все было так, не всерьез. Они просто веселились. Именно тогда для меня наступило то трудное время, когда девочка превращается в женщину. Гелан был очень добр и все понимал; он разъяснил мне, что происходит, и я не испугалась. Он хотел, чтобы я надевала самые красивые свои платья, и всегда брал меня с собой на встречи с людьми, которые не знали о его предпочтениях. Дакония ведь эленийское королевство, а у эленийцев какие-то странные взгляды на таких, как Гелан. Почему-то они вмешивают в это дело религию. Так или иначе, то, что при Гелане всегда была молодая рабыня, приглушало подозрения.
Бевьер потрясенно уставился на нее.
– Может, тебе нужно помочь принцессе принести воды? – почти нежно спросила у него Миртаи. – Это часть моего детства, так что я должна рассказать и о ней. Если тебя так смущает эта тема, можешь не слушать. Я пойму.
Лицо Бевьера потемнело.
– Я твой друг, Миртаи, – сказал он. – Я останусь.
Миртаи улыбнулась.
– Он такой милый мальчик, – сказала она почти тем же тоном, каким всегда говорила эти слова Сефрения. Спархок был слегка озадачен тем, насколько проницательна и восприимчива оказалась эта молодая атана.
Миртаи вздохнула.
– Гелан и я любили друг друга, но не той любовью, которую обычно имеют в виду люди, когда говорят о мужчине и женщине. Любовь ведь бывает самая разная – как и люди. У него, однако, было много врагов – очень много. Гелан был напористым торговцем и почти всегда заключал выгодные сделки. В мире немало мелких людишек, которых задевает такая удачливость. Однажды один эдомский купец так разозлился, что хотел убить Гелана, и мне пришлось применить свою ложку, чтобы защитить его. Как я уже сказала, ее черенок недостаточно длинный, чтобы убивать чисто, так что грязи и крови было немало. В тот вечер я испортила очень красивое шелковое платье. Я сказала Гелану, чтобы он купил мне хорошие кинжалы, и тогда я смогу убивать, не портя одежды. Идея сделать двенадцатилетнюю рабыню своим телохранителем вначале застала его врасплох, но потом он увидел все ее преимущества. Он купил мне вот это. – Миртаи коснулась одного из кинжалов с серебряными рукоятями, которые она всегда носила на поясе. – Я всегда высоко ценила и берегла их. Я изобрела способ прятать их под одеждой, когда мы выходили в город. После того как я этими кинжалами убила нескольких людей, обо мне разошлись слухи, и враги Гелана больше не пытались убить его.
В Вереле были еще юноши, подобные Гелану, и они часто ходили друг другу в гости, потому что в своих домах могли не скрывать своих наклонностей. Все они были очень добры ко мне. Они давали мне советы и покупали красивые безделушки. Они мне очень нравились, потому что все они были вежливые и умные, и от них всегда хорошо пахло. Я терпеть не могу, когда от мужчин плохо пахнет. – Миртаи со значением глянула на Кринга.
– Я моюсь, – запротестовал он.
– Не слишком часто, – слегка критическим тоном заметила она. – Ты много ездишь верхом, Кринг, а у коней очень резкий запах. Мы поговорим о частых купаниях после того, как я наложу на тебя свое клеймо. – Миртаи рассмеялась. – Я бы не хотела пугать тебя раньше времени.
Спархок вдруг осознал, что весь рассказ Миртаи – это часть обряда Перехода, что, скорее всего, она уже никогда больше не будет так открыта и откровенна. Только сегодня, на одну ночь, она опустила свои защитные барьеры, столь типичные для атанов. Он был всем сердцем горд, что Миртаи пригласила его выслушать ее воспоминания.
Миртаи вздохнула, и лицо ее погрустнело.
– У Гелана был особый друг, которого он очень любил, – некий смазливый юнец по имени Маджен. Мне не нравился Маджен. Он пользовался любовью Гелана и говорил ему всякие гадости. Он был легкомыслен, себялюбив и весьма, весьма дорожил своей смазливой внешностью. Кроме того, он был неверен, а это омерзительно. Со временем Гелан ему надоел, и он влюбился в другого безмозглого красавчика. Мне, наверно, следовало убить их обоих, еще когда я только узнала об этом. Я всегда потом жалела, что не сделала этого. Гелан по глупости разрешил Маджену пользоваться красивым домиком на окраине Верела и сказал при этом, что в своем завещании отписал этот дом Маджену на случай, если с ним что-то случится. Маджен и его новый приятель хотели заполучить этот дом и сговорились против Гелана. Как-то ночью они заманили его в этот дом и настояли на том, чтобы он пришел один. Там они убили его и бросили тело в реку. Когда это случилось, я несколько дней плакала, потому что очень любила Гелана. Один из его друзей рассказал мне, что случилось на самом деле, но я молчала и не спешила ничего предпринимать. Я хотела, чтобы эти двое чувствовали себя в безопасности и решили, будто вышли сухими из воды. Меня унаследовала сестра Гелана – вместе с остальным его имуществом. Она была славная женщина, но очень религиозная. Она не знала, что делать со мной, как со мной обращаться. Она сказала, что хочет быть моим другом, но я посоветовала ей продать меня. Я сказала, что знаю убийц ее брата и собираюсь поквитаться с ними и что лучше продать меня тому, кто собирается покинуть Верел, чтобы избежать толков о мертвецах, убийстве и тому подобном. Я думала, что ее трудно будет уговорить, но она быстро согласилась. Она очень любила своего брата, а потому одобрила мой замысел. Она продала меня эленийскому купцу, который собирался отплыть в Варденаис, и сказала, что отдаст меня ему в день отплытия. Она предложила выгодную цену, так что он не особо спорил.