– Пришлось подстроиться под остальной мир. Я не могу быть таким, как раньше.
– И поэтому ты превратился во Вседержителя?
Эленд ответил не сразу. Было очень странно слышать, как кто-то другой задает те же самые вопросы и выдвигает те же самые доводы, которые он сам уже не раз обдумывал. Он ощутил укол страха: если Телден заговорил о подобных вещах, значит он не зря боялся. Возможно, так все и было на самом деле.
Но внутри его горело другое, более сильное чувство. Чувство, порожденное Тиндвил и взращенное за целый год, пока он боролся, чтобы навести порядок в том, что осталось от Последней империи.
Доверие к самому себе.
– Нет, Телден, – твердо сказал Эленд. – Я не Вседержитель. В Лютадели действует парламент, и по его образцу создаются другие во всех городах, которые я присоединил к своей империи. Мне впервые пришлось вести армию ради того, чтобы завоевать, а не ради защиты. И лишь потому, что Йомен и сам отнял этот город у моего союзника.
– Ты провозгласил себя императором, – хмыкнул Телден.
– Потому что людям это нужно. Они не хотят возвращаться во времена Вседержителя, но скорее сделают это, чем будут жить в хаосе. Здешние успехи Йомена доказывают, что все именно так. Люди хотят знать, что кто-то о них заботится. На протяжении тысячи лет у них был господь-император, и теперь не время оставлять их без правителя.
– Пытаешься меня убедить, что ты лишь украшение? – Телден скрестил на груди руки.
– Едва ли. Но я надеюсь им стать. Мы оба знаем, что я мыслитель, а не король.
Телден нахмурился. Он не верил. И Эленд вдруг почувствовал, что это его не заботит. Сказанное вслух, исключительно из желания противостоять чужому скептицизму, каким-то образом только уверило его в собственной правоте. Телден не понимал, потому что ему не пришлось пережить того, что пережил Эленд. Молодой Эленд и сам бы не согласился с тем, что ему приходилось делать сейчас. тот юнец все еще жил в глубине души императора, и Эленд намеревался сохранить его навсегда. Главное, чтобы внутренний голос перестал вызывать в нем сомнения.
Эленд положил руку на плечо друга:
– Все хорошо, Тел. Мне понадобились годы, чтобы убедить тебя, что Вседержитель – ужасный император. Я осознаю, что придется потратить столько же времени, чтобы ты поверил, что я буду хорошим.
Телден лишь печально улыбнулся.
– Собираешься сказать, как сильно я изменился? – усмехнулся Эленд. – В последнее время это очень популярное замечание.
– Я подумал, что это и так ясно, – засмеялся Телден. – Нет нужды говорить очевидное.
– А что же ты хотел сказать?
– Ну… – замялся Телден. – Просто я собирался отругать тебя за то, что ты не пригласил меня на свадьбу! Ты меня обидел, Эл. Я столько времени убил, давая тебе советы по части отношений с женщинами, и когда ты наконец-то выбрал себе девушку, то даже не соизволил мне сообщить, что женишься!
Эленд рассмеялся и, проследив за взглядом Телдена, посмотрел на Вин. Уверенная и могущественная, но одновременно нежная и грациозная. Эленд улыбнулся с гордостью. Даже в самые славные времена лютадельских балов он не видел другой женщины, которая привлекала бы столько же внимания, сколько сейчас Вин. А ведь, в отличие от Эленда, она пришла на этот бал, не зная здесь никого.
– Я чувствую что-то вроде отцовской гордости. – Телден положил руку на плечо Эленду. – Я же когда-то считал, что ты безнадежен, Эл! Думал, однажды ты войдешь в библиотеку и уже не выйдешь обратно. Мы найдем тебя через двадцать лет, а ты будешь сидеть, весь покрытый пылью, и в семисотый раз перечитывать какой-нибудь философский трактат. Но вот ты здесь, женатый – и на какой женщине!
– Иногда я тоже не понимаю, как такое могло случиться. И даже не могу придумать ни одной причины, по которой она могла бы согласиться быть со мной. Просто… пришлось ей довериться.
– Так или иначе, все вышло отлично.
Эленд вскинул бровь:
– Припоминаю, ты как-то пытался отговорить меня от встреч с ней.
Телден покраснел:
– Тебе придется признать, что когда она появлялась на балах, то и в самом деле вела себя подозрительно.
– Да, – согласился Эленд. – Для благородной дамы она была слишком похожа на настоящего человека. А теперь, если ты меня простишь, мне бы хотелось кое-что сделать.
– Конечно, Эл.
Перед тем как они разошлись, Телден отвесил Эленду легкий поклон. Это движение в исполнении бывшего друга показалось немного странным. Теперь они точно были не знакомы – хоть и разделяли общие воспоминания.
«Я не сказал ему, что убил Джастеса, – пересекая зал, подумал Эленд. Толпа перед ним услужливо расступалась. – Интересно, знает ли он об этом?»
Чуткие уши Эленда уловили, как люди начали возбужденно шептаться, сообразив, что он собирается сделать. Он дал Йомену достаточно времени, чтобы тот взял себя в руки, – теперь настал момент встретиться с ним лицом к лицу. Эленд пришел на бал отчасти для того, чтобы испугать местную знать, но главной причиной все-таки было желание побеседовать с их королем.
Йомен видел, как Эленд направляется к нему, и, стоило отдать поручителю должное, не выглядел испуганным предстоящей встречей. Однако к еде так и не притронулся. Эленд не стал дожидаться приглашения сесть за стол, но все же помедлил, чтобы Йомен смог взмахом руки приказать слугам приготовить для него место прямо напротив себя.
Эленд сел. Он доверился Вин. И в какой-то степени стали и олову, что горели внутри его на случай атаки со спины. С этой стороны стола больше никто не сидел, а соседи Йомена удалились, как только Эленд занял свое место, и теперь два правителя остались наедине. В другой ситуации это могло бы выглядеть смешно: двое мужчин, сидящие напротив друг друга за большим и совершенно пустым столом. Белая скатерть и хрустальная посуда выглядели достойно, точь-в-точь как во времена Вседержителя.
Когда в одну из зим казна оказалась пустой и люди начали голодать, Эленд продал все предметы роскоши, принадлежавшие ему…
Блюдо короля унес молчаливый слуга, руки Йомена со сплетенными пальцами лежали на столе. Он изучал Эленда внимательными глазами, обрамленными затейливыми татуировками. Йомен не носил корону, однако в самом центре его лба была закреплена единственная металлическая бусина.
Атиум.
– У Стального братства есть одна поговорка: не садись за один стол со злом, если не хочешь наесться зла.
– Значит, хорошо, что мы не едим, – с легкой улыбкой парировал Эленд.
Ответной улыбки не последовало.
– Йомен, – сразу посерьезнел Эленд. – Я пришел сюда не как император, который ищет, какие бы еще земли захватить, но как король, которому отчаянно нужны союзники. Мир стал очень опасным местом: сама земля не то борется с нами, не то разваливается прямо у нас под ногами. Прими мою дружбу, и на этом с войнами будет покончено.