Йомен не ответил. Он сидел, сцепив руки в замок, и разглядывал Эленда.
– Ты сомневаешься в моей искренности, – продолжал тот. – Не могу тебя в этом винить, поскольку привел армию к твоему порогу. Могу ли я как-то переубедить тебя? Что я должен сделать, чтобы ты согласился вступить в переговоры?
Опять никакого ответа. На этот раз Эленд решил подождать. Зал погрузился в тишину.
Наконец Йомен заговорил:
– Ты вульгарный кривляка, Эленд Венчер.
Эленда это разозлило. Возможно, из-за обстановки, возможно, из-за того, что Йомен слишком легкомысленно отверг его предложение. Так или иначе, Эленд отреагировал на колкость, как делал много лет назад, когда не был королем-завоевателем.
– У меня есть такая плохая привычка, – заметил он. – Боюсь, ни годы правления, ни обучение хорошим манерам не изменили того факта, что я чудовищный грубиян. Вероятно, это наследственное.
– Ты считаешь все это игрой. – Взгляд поручителя сделался суровым. – Ты явился в мой город, чтобы убивать моих людей, а потом пришел потанцевать на моем балу, рассчитывая, что вся знать перепугается до полусмерти.
– Нет. Нет, Йомен, это не игра. По всей видимости, скоро конец света, и я делаю все, что в моих силах, чтобы как можно большее количество людей смогло его пережить.
– Захват моего города имеет к этому какое-то отношение?
Эленд покачал головой:
– Лжец из меня никудышный, Йомен. Поэтому буду с тобой откровенен. Я не хочу никого убивать. Я уже сказал, что хотел бы заключить перемирие, и дело с концом. Дай мне сведения, в которых я нуждаюсь, объединим наши запасы, и я не стану принуждать тебя отдать город. Отвергни мое предложение – и все станет намного сложнее.
Йомен ненадолго замолчал. Где-то рядом по-прежнему играла тихая музыка, пробиваясь сквозь глухой шум сотни вежливых разговоров.
– Знаешь, почему я не люблю людей вроде тебя, Венчер?
– Из-за моего невыносимого обаяния и мудрости? Сомневаюсь, что дело в красоте, – хотя, возможно, по сравнению с лицом поручителя, даже мое лицо выглядит завидно.
– Да как такой человек, как ты, вообще оказался за столом переговоров? – помрачнел Йомен.
– Все дело в моих учителях: угрюмой рожденной туманом, саркастичном террисийце и банде неучтивых воров, – притворно вздохнул Эленд. – Вдобавок к этому, я с самого начала был невыносимым человеком. Но прошу, продолжай меня оскорблять – я не хотел перебивать.
– Ты мне не нравишься, потому что у тебя хватает наглости считать, будто ты заслуживаешь того, чтобы захватить этот город.
– Так и есть, – кивнул Эленд. – Он принадлежал Сетту; половина солдат, отправившихся со мной в поход, служила ему, и это их родина. Мы пришли освобождать, а не завоевывать.
– Эти люди, по-твоему, хотят, чтобы их освобождали? – Йомен кивком указал на танцующие пары.
– Разумеется. Йомен, если кто-то из нас и самозванец, то это ты. У тебя нет прав на Фадрекс, и ты это прекрасно знаешь.
– Мои права даны мне Вседержителем.
– Сам Вседержитель не имел права нами управлять. Потому мы его и убили. Теперь власть принадлежит народу.
– Неужели? – Йомен по-прежнему держал руки сцепленными в замок. – Припоминаю, что жители твоего города избрали королем Ферсона Пенрода.
«Хорошо подмечено», – мысленно признался Эленд.
Йомен подался вперед:
– Вот почему ты мне не нравишься, Венчер. Ты худший из лицемеров. Ты притворяешься, что позволишь людям управлять собой, но, когда они тебя отвергли и избрали другого, ты послал свою рожденную туманом, чтобы она вернула город тебе. Ты правишь силой, а не по общему согласию, поэтому не смей говорить мне о правах.
– В Лютадели были… особые обстоятельства, Йомен. Пенрод сотрудничал с нашими врагами и купил себе трон при помощи манипуляций с голосованием в Ассамблее.
– Значит, система не совершенна, – парировал Йомен. – Система, которую создал ты, и ты же поместил ее на место той, что ранее обеспечивала порядок. Народ нуждается в стабильном правительстве, им нужны те, кто будет за ними наблюдать. Нужен правитель, которому доверяют, – правитель, обладающий настоящим авторитетом. Таким может стать лишь человек, избранный Вседержителем.
Эленд внимательно посмотрел на поручителя. Досаднее всего, что он был с ним почти согласен. Йомен говорит то же самое, что говорил и сам Эленд, хотя поручитель и вкладывал в свои слова несколько иной смысл.
– Только человек, избранный Вседержителем, может обладать настоящим авторитетом… – повторил Эленд, хмурясь. – Это же из Дартона, не так ли? «Призыв доверия»?
Йомен чуть помедлил.
– Да, – наконец подтвердил он.
– Если говорить о божественных правах, то я предпочитаю Галлингскоу.
– Галлингскоу был еретиком. – Йомен резко и категорично взмахнул рукой.
– Это делает его доводы неверными? – поинтересовался Эленд.
– Нет. Это демонстрирует, что он был не способен мыслить здраво, – иначе дело бы не дошло до казни. Вот это как раз и влияет на достоверность его доводов. Кроме того, нет никакой божественной искры в обычном человеке, о которой он говорил.
– Вседержитель был обычным человеком до того, как взошел на трон.
– Да, – не стал спорить Йомен, – но Вседержитель прикоснулся к божественному у Источника Вознесения. Это наделило его Осколком Вечности и стало Основанием его власти.
– Вин, моя жена, прикоснулась к той же божественной силе.
– Я в это не верю, – возразил Йомен. – К тому же Осколок Вечности был уникальным, стихийным, несотворенным.
– Вот только не надо цитировать Урдри, – погрозил пальцем Эленд. – Мы оба знаем, что он был скорее поэтом, чем настоящим философом: он игнорировал традиции и не делал подлинных ссылок. Если хочешь, чтобы я усомнился, вспомни что-нибудь из Хардрена. Его высказывания послужат куда более сильными доводами.
Йомен открыл рот, чтобы привести какие-то аргументы, но, видимо, передумал.
– Это бессмысленно, – вместо этого проговорил он. – Философский спор не отменяет того, что твоя армия разбила лагерь под стенами моего города, и того, что я тебя считаю лицемером, Эленд Венчер.
Эленд вздохнул. На мгновение ему показалось, что они могли бы прийти к взаимному уважению как ученые люди. Но была одна проблема: Эленд видел во взгляде Йомена искреннюю ненависть и подозревал, что для нее имелась более глубокая причина, чем его, Эленда, лицемерие. Ведь, в конце концов, он был женат на женщине, которая убила бога Йомена.
– Йомен, – подался вперед Эленд. – Я понимаю, что между нами есть разногласия. Но кое-что мне кажется ясным: мы оба заботимся о жителях этой империи. Оба изучали политическую науку и оба, по всей видимости, уделяли особое внимание текстам, в которых среди прочего благо народа ставится на первое место. Что и должно в первую очередь интересовать правителей. Мы должны договориться.