Я поморщилась. Все та же песня. Униматься это восточное семейство не собиралось, желая получить сомнительное счастье в моем лице.
— Наладить отношения, как я понимаю, пока не получается? — спокойно уточнил он, глядя на меня едва ли не с грустью и опять становясь похожим на святого с иконы.
Разочарованным мужчина вовсе не казался. Лично я для себя это выражение лица понимала как «буду стараться еще больше».
Нет, старался он хорошо, это приходилось признавать. Я бы сказала, даже отлично. Другая бы оценила. Проблема в том, что я оставалась такой же, как раньше, да и он был все тем же Кан Му Ёном, который слишком многих женщин укладывал в свою постель.
— Я тебе не доверяю, — слегка напряженно произнесла я и сделала еще один глоток чая, прикрывая глаза от удовольствия. Просто замечательно. — У меня ни единой причины тебе верить.
— Ты мать моего ребенка, — удивленно произнес он, как будто это должно было все объяснить. — Чего ты можешь бояться? Это самая надежная гарантия из всех возможных.
Налицо конфликт менталитетов. И разная жизнь. Ну что я могла ему сказать? Что иметь ребенка, как я убедилась на примере моей матери, это в Айнваре вовсе не гарантия того, что мужчина тебя не бросит или не испортит тебе жизнь? Я помнила своего отца, слишком хорошо помнила. Он не любил мою мать, да что там не любил, он ее даже не уважал. Мама говорила, будто когда-то было иначе, но спустя десять лет брака папа превратился из принца в чудовище и с огромным удовольствием издевался над женой и ребенком. А ведь мама клялась, что выходила замуж по большой любви. А тут предлагают брак по расчету, который повлечет переезд в другую страну, где я совершенно чужая, даже внешне. К тому же я попаду в полное владение матери Кана… Оно мне надо?
— Ты знаешь, часто для мужчин это не причина… оставаться людьми, — процедила я, глядя на Кан Му Ёна почти что с ненавистью. Сейчас я видела в нем Рэймонда Адамса, моего собственного отца, с которым мы виделись год назад. Извиняться передо мной дорогой родитель даже и не думал. Вел себя так, будто не было ни маминых слез, ни моих синяков.
— Для меня — причина, — спокойно сказал Кан. — Я не знаю, что сейчас творится в твоей голове, но это точно не имеет ко мне никакого отношения.
О да. Он-то вырос в полной семье. С двумя старшими сестрами, как я недавно узнала. С обоими родителями. Ему не понять моих страхов. Наверное, я даже завидовала ему.
— Может, и имеет. Не хочу проверять. Да и знаешь, я не готова рисковать своим благополучием и благополучием моего ребенка ради семейной жизни с кем-то вроде тебя.
Отец тоже сперва только изменял. Жена — вот она, всегда рядом, дома, преданно заглядывает в глаза, угождает… Пытается удержать всеми силами. А вокруг вертятся другие женщины: моложе, красивей, эффектней. И они вовсе не прочь встретиться с привлекательным мужчиной. А отец… он был действительно красив. Я пошла в него, не в маму. Мама выглядела совершенно обычно. А потом не стало и этого — работа легко забирает привлекательность, особенно если вкалываешь по двенадцать часов в сутки, а дома тебя встречают криками и побоями.
Актер смотрел на меня так, будто пытался забраться в мою голову.
— Ты ведь и не собиралась выходить замуж, верно? — неожиданно произнес Кан Му Ён. Он казался немного растерянным и удивленным. — Ты в принципе никогда не собиралась замуж, Лиллен. Я же по твоим глазам вижу. Ты бы просто завела в будущем ребенка, верно?
Признаться, я об этом раньше не задумывалась, но… я действительно не собиралась становиться чьей-то женой. Даже мысли такой не было. Я хотела найти идеального возлюбленного, это верно. Но не идеального мужа. Брак не казался мне на самом деле чем-то действительно привлекательным.
— Какая тебе разница? — вздохнула я, не желая продолжать разговор. Тоже мне, психолог выискался…
Он все-таки сумел забраться в мою голову.
— Огромная. Хочется узнать причину твоей фобии. Ведь я собираюсь на тебе жениться. В чем твоя проблема, Лиллен?
Хотела было ответить «в тебе», но тут в дверь громко постучали, так что разговор пришлось прервать. Услышав проклятый звук, я буквально обмерла от страха.
Ребята бы сами дверь открыли. У них ключи свои. Кого тогда черти принесли?
В дверь снова стали долбить со всей дури. Как будто пожар…
— Твой бешеный приятель говорил, что квартира давно пустует и никому не придет в голову сюда явиться, — шепнул растерянно Кан. — Сиди здесь.
И сам пошел в коридор.
Ага. Вот так я и послушалась этого тощего дохляка.
Разумеется, на цыпочках пошла следом за ним.
— Соседи! Вы нас топите! — донеслось из-за двери. Поглядев в глазок, от которого сперва пришлось отпихнуть моего невольного, прости Создатель, сожителя, я увидела женщину лет сорока. В домашнем халате, раздраженная, на правом глазу тушь потекла. Ну, словом, обыкновенная домашняя клуша, у которой что-то стряслось к квартире. Ничего необычного.
Точно! Засранец же душ недавно принимал. Даже этого нормально сделать не может… Так глупо спалиться на, казалось бы, мелочи… Придется теперь открывать и разбираться…
— От тебя одни проблемы, — разозленно прошипела я, уже готовая открыть дверь, но Кан оттащил меня.
— Нет там никакой воды и не было, — напряженно зашептал в самое ухо мужчина, крепко прижимая меня к себе, чтобы я снова дверь не попыталась открыть. — Я, знаешь ли, аккуратен. Пришли за нами. Нашли…
Вместо злости теперь мной овладел липкий удушающий страх. Если Кан не врал, то нас, выходит, действительно вычислили? Так быстро? И кто?.. Как?.. И что же теперь делать?..
По телу пробежала волна дрожи. Мое наказание прижало меня к себе еще ближе. Так стало чуть спокойней. Я хотя бы была не одна. Кан пусть и не ахти какой герой, но все же мужчина. Причем, кажется, мужчина, который собирается меня защищать. Пусть и из-за своего идиотского «отцовского инстинкта».
— Что делать? — практически беззвучно прошептала я, глупо надеясь, что это подобие мужика найдет способ решить наши общие с ним проблемы. Говорила я очень тихо, но он все равно услышал и ответил мне:
— Пока просто сидим тихо и дожидаемся, когда они уйдут. На квартире хорошая защита стоит, сразу ее не взломать. У нас еще есть время. Не волнуйся. Хорошо?
Я судорожно кивнула. Хотя как тут перестать беспокоиться? Но говорил Кан Му Ён настолько уверенно… Да и верить ему хотелось… Кому мне в этот момент было еще верить, кроме отца моего ребенка?
— Они не будут ломиться сюда сразу. Попытаются сперва вытащить нас наружу обманом. Если пытаться вскрыть дверь, то кто-то непременно обратит внимание. У нас с тобой пока есть время.
Женщина действительно подолбилась в дверь еще минут пятнадцать и ушла куда-то. Я все это время смотрела на нее в глазок. И когда она спускалась по лестнице, заметила, что у нее на ногах ботинки со шнуровкой. Кто будет натягивать такую обувь, чтобы подняться к соседям, живущим этажом выше? Должно быть, Кан прав.