Это была магия. У него оказалась волшебная монетка.
Он улыбнулся.
– Мам, все отлично. Спасибо за завтрак.
Она сделала затяжку и выдохнула дым в сторону от стола.
– Ты уверен, что ничего не хочешь мне рассказать? – спросила она.
Он проглотил комок в горле.
– Я… я люблю тебя, мама.
– Это говорит твой желудок, – она встала, развязала фартук, не вынимая изо рта сигарету. Опустив рукава, она ощупала руками волосы, чтобы убедиться, что все в порядке. – Я лучше пойду. Не знаю, сколько ты сможешь съесть, но мне теперь лучше. Знаю, в последнее время я много работаю и хочу тебе это возместить.
Мама повесила фартук на спинку стула:
– Какие планы на первый день свободы?
– Хочу встретиться с Натаном, – ответил он с набитым ртом. – В библиотеке.
Она улыбнулась.
– Дай девушке передохнуть, а?
Эфраим закашлялся.
– И приберись, прежде чем уйдешь. Просто забрось все в посудомоечную машину.
– У нас и посудомоечная машина есть?
Мама покачала головой:
– Что на тебя нашло? Что бы с тобой сейчас ни происходило, надеюсь, оно пройдет быстро.
Когда она ушла, Эфраим со всех ног побежал в свою комнату, взял копилку, вывалил все ее содержимое на незаправленную кровать и принялся лихорадочно рыться в монетах. А что, если она исчезла, как и все остальное?
Мать так изменилась с прошлой ночи. Но она была такой, когда жила с отцом. А потом все стало плохо. Эфраим не мог поверить, что вернул ее.
Вот она! Он вытащил монетку из кучи мелочи. Снова и снова крутил находку в пальцах, чувствуя, как мягко гудит металл.
Эфраим не знал, каким будет его следующее желание, но понимал: нужно все тщательно спланировать. Не стоит торопиться: третье желание вполне могло стать последним. Их же вечно только по три выдают, так ведь?
Лето обещало быть интересным.
Эфраим приковал велосипед к перилам перед входом в публичную библиотеку Саммерсайда. Остановился у каменных львов, замерших по обе стороны от двери. Они были наполовину уменьшенной копией львов, стоявших у главного входа Нью-Йоркской публичной библиотеки, – немного претенциозно для такого маленького городка в Вестчестере, как Саммерсайд, но Эфраиму они всегда нравились. Еще ребенком он назвал их Бертом и Эрни. Берт – тот, что слева, и вовсе стал его любимчиком, хотя львы были зеркальным отражением друг друга.
Поднимаясь по ступенькам, Эфраим потрепал Берта по левой лапе. Прошел мимо ящика для возврата книг, миновал турникеты и направился в абонементный зал.
Когда-то он каждую субботу приходил сюда с отцом. Эфраим никогда по-настоящему не любил читать что-то, кроме комиксов, но ему нравилось проводить время с отцом, так что он с нетерпением ждал этих походов и набирал целую стопку книг, чтобы тот читал их ему перед сном.
Некоторые вещи не меняются, подумал Эфраим. Он все еще пользовался библиотекой, чтобы быть к кому-то ближе. Он вытащил «Властелина колец» из рюкзака – тот сразу стал значительно легче – и направился к стойке регистрации.
Там сидела Джена, разумеется склонившись над книгой. Короткие волосы обрамляли ее лицо с обеих сторон. Он удивился, увидев на ней обтягивающую майку; и удивился еще больше, поняв, что может заглянуть внутрь. У него закружилась голова.
– Что-то берете? – спросила девушка, все еще не отрывая взгляда от страницы.
– Ага, – сказал Эфраим. Откуда она узнала, что он на нее смотрел?
Джена поняла глаза и откинула назад волосы.
– Привет, Эфраим. Что-то берешь? – повторила она.
– О. На самом деле возвращаю.
Он положил книгу на стойку. Девушка встала и потянула ее к себе. Она нежно пробежала пальцами по обложке, затем перевернула, чтобы поднести сканер к коду на задней обложке.
– Что-нибудь возьмешь сегодня? Или ты здесь тоже ради компьютера? – спросила она.
– Тоже? – спросил Эфраим.
– Натан уже пришел. Лучше, чтобы миссис Рейнольдс снова не поймала его за скачиванием порно.
Джена опустила книгу на тележку позади стола, затем вернулась к чтению, словно Эфраим и не стоял перед ней.
А чего еще он ожидал? Она же была на работе, тут даже с приятелями не поболтаешь. А они с Дженой не дружили. Но она не выглядела особенно занятой: в такую рань, в первый день летних каникул, тут оказалось не так уж и много народа.
– Привет, – поздоровался Натан, когда Эфраим подкатил к нему стул.
– А ты вчера круто отделал Майкла. Я хотел позвонить, спросить, как тебе это удалось, – Эфраима совершенно выбила из колеи ситуация с матерью и монеткой, и побитый громила вылетел у него из головы.
– Ты о чем вообще? – Натан взглянул на Эфраима.
– Я видел его в больнице прошлой ночью. Ты его крепко приложил.
– Ты все перепутал. Этот идиот запер меня в шкафчике, – Натан потер плечо. – Он такой тупой, что в детском саду, наверное, пытался вбить кольца в квадратики.
Эфраим засмеялся.
– Это точно. Но ты, наконец, вернул ему должок. А как ты выбрался из шкафчика? – Обычно Натана высвобождал Эфраим, когда обидчик уходил.
Тот нахмурился:
– Я просидел там больше часа. В конце концов мои крики услышала мисс Келли. Ей пришлось найти уборщика, и тот с помощью запасного ключа меня вытащил. Я думал, что просижу там все лето, – лицо Натана стало пунцовым; он запал на фигуристую учительницу общественных наук с первого года в старшей школе. Хотя его прочили в гуманитарии, он выбрал исследовательский класс мисс Келли и посещал у нее дополнительные занятия так часто, как только возможно, – но все равно чуть не провалился по баллам.
– Майкла кто-то избил на парковке. Зачем ему врать и говорить, что это был ты?
Такое признание было для здоровяка совсем позорным.
– За такое я бы с удовольствием взял ответственность, – сказал Натан.
Эфраим захотел, чтобы его мать не была в больнице, и в результате она там вообще не появилась. Может, его последнее желание изменило и случай с Майклом? Он просто не знал, почему монетка могла подействовать на исход драки с Натаном, ведь та к самому желанию не имела никакого отношения.
Эфраим положил руку на карман, но помедлил, прежде чем вытащить четвертак. Стоило ли рассказывать о нем Натану? Да и как объяснить такое? Эфраим, похоже, был единственным, кто помнил, что происходило до исполнения желания, а значит, у него не было возможности доказать, что монетка волшебная.
– Что ты делал в больнице? – спросил Натан.
Не было смысла возобновлять этот разговор.
– Забудь, ничего важного. Я рад, что ты выбрался, – Натан выглядел намного лучше Майкла. – Все могло быть хуже. Он мог запереть тебя в моем шкафчике с блевотиной.