Все дело в монетке. Наверняка. Последнее желание как-то изменило Джену.
– Ну… мне пора работать, – сказала она.
– Да. Ммм, еще раз спасибо.
Они странно смотрели друг на друга. Эфраим помедлил, затем развел руки и подался вперед. Сначала Джена смешалась, но затем ответила объятием, прислонившись головой к его плечу и прижавшись крепче.
Эфраим был рад, что все еще держал подарок, иначе наверняка оставил бы потные отпечатки на спине девушки. Он очень нервничал, но сейчас ему вдруг стало намного легче. Она была теплой и мягкой, и, если они так постояли бы еще немного, она поняла бы, как его это возбуждает.
Он хотел отстраниться и удивился, когда Джена стиснула его еще сильнее, прежде чем отпустить. Они смотрели друг на друга, держась за плечи, вытянув руки. Боясь, что мужество ему изменит, Эфраим поцеловал Джену в щеку. Девушка даже не вздрогнула. Вместо этого улыбнулась, но улыбка вышла печальной.
Когда он добрался до дома, мама в красивом красном платье с собранными на затылке волосами красилась перед зеркалом. Похоже, теперь она забыла о ночных сменах. Похоже, монетка играла с ним. Как желание Натана могло изменить место работы его матери?
На кухонном столе стояла коробка из «Пиццерии Пита», о которой Эфраим никогда не слышал: они всегда предпочитали «Сэма». Он положил руку на картон – тот был еще теплым.
– Куда ты уходишь? – Он сел, взял кусок пиццы и положил в рот болтающиеся нити расплавленного сыра. На вкус такой же, как обычно.
– Ты все еще дуешься на меня? – спросила она.
– За что?
– Джим пригласил меня на ужин. Все нормально?
Эфраим нахмурился. Капелька томатного соуса и жира упала на губы, и он положил пиццу в коробку.
– У тебя свидание? – спросил он.
– Мне не нужно твое разрешение.
– У тебя свидание?
– Ты завис, Эфраим? – Она легонько стукнула его по затылку. – Как так?
– У тебя… – Он улыбнулся. – Так кто такой Джим?
– Бухгалтер в моем офисе.
«В офисе? Каком офисе?»
– Да ты его уже видел. Мы случайно встретились в мексиканском ресторане, где праздновали твой день рождения.
– Тебе нравится этот парень?
Она улыбнулась:
– Ему нравлюсь я. А я все еще думаю, – мать взъерошила волосы сына. – И нечего из-за этого сходить с ума. Это просто свидание.
Эфраим повернулся на стуле и яростно вгрызся в кусок пиццы. Мама спокойно наблюдала за ним.
– Хорошая пицца, – сказал он, наконец.
– Спасибо. Я дозванивалась до них целую вечность.
Он проглотил кусок, запил его глотком колы.
– Хорошего тебе вечера.
– Я заключу с тобой сделку. Ты не сходишь с ума по поводу моих свиданий, и я не буду сходить по поводу твоих. Возможно.
Эфраим вспыхнул:
– Мам.
Тут он кое о чем вспомнил. Вытер ладони о джинсы, вытащил подарок Джены и только тогда понял свою ошибку.
– О, что это? – спросила мама.
– Точно не твое дело.
Эфраим положил сверток рядом с тарелкой, словно тот был опасным и мог взорваться в любой момент. Он откладывал открытие до самого дома.
– Разве ты не собираешься его открыть? – спросила мама.
Ну почему нет? Эфраим посмотрел на мать, отрывая уголок газеты.
Мама закатила глаза:
– Ну началось. Вот почему я больше не заворачиваю твои подарки на Рождество и дни рождения. Жизнь слишком коротка, дорогой.
Он пропустил ее слова мимо ушей, желая продлить момент как можно дольше. Когда оторвался последний кусок пленки, бумага раскрылась, подобно цветку. Как он и думал, это оказалась книга.
– «Удивительный волшебник из страны Оз», – сказала мама. – Интересный выбор.
– Это от Джены, – сказал Эфраим и пролистал страницы.
– Твой отец читал ее тебе в детстве, – мать годами не упоминала об отце.
– Я не помню. Это как фильм?
– Немного отличается.
Он отложил книгу в сторону.
– Тебе не нравится? – спросила мама.
– Мило. Она читает много фэнтези. Сказок. Романы Толкина.
– А ты больше любишь фантастику. Вы пришли из разных миров. И никогда не найдете общего языка, – она рассмеялась и взяла книгу. – Эфраим, делиться с кем-то любимой книгой – дело очень личное и важное. По крайней мере так думаю я.
– Почему ты так думаешь?
– Твой отец подарил мне книгу на нашем втором свидании. Это был его первый подарок, – мама разглядывала обложку. – Когда ты даешь кому-то книгу, то словно говоришь: «Я доверяю тебе нечто, что для меня значит очень много». Неважно, понравится она тебе или нет, хотя будет лучше, если понравится. Важно, чтобы ты понял, почему она нравится девушке, – она закрыла книгу и вручила ее обратно сыну. – Тебе следует ее прочесть. Особенно титульный лист.
Мама встала и взяла сумочку.
На форзаце сверкающими розовыми чернилами было написано: «Эфраиму. Эта книга открыла мне новый мир. Надеюсь, она откроет его и тебе. С любовью, Джена». Рядом со своим именем она нарисовала маленькое сердечко.
Эфраим захлопнул книгу.
– Ты сейчас очень глупо улыбаешься, – заметила мать.
– Мама! Тебе разве не нужно идти на свидание?
– Встречаюсь с ним внизу.
– Не хочешь пригласить его сюда, познакомить со мной? Может, мне нужно удостовериться, что он достаточно хорош для тебя.
– Не хочу его отпугнуть. Прости, но если мы поженимся, то отправим тебя в интернат.
Зазвонил домофон в прихожей.
– Это он, – мама нажала на кнопку и крикнула: – Я иду. – Она вернулась обратно к столу. – Ну все, милый, я пошла.
Он поцеловал маму в щеку, Мадлен скорчила гримаску, а потом взяла салфетку и вытерла жир с его щеки.
– Не жди меня.
– Ой, мам!
Она одарила его озорной улыбкой. Эфраим давно не видел ее такой счастливой. Он не знал этого Джима, но тот явно ей нравился. Интересно, сам он выглядел так же, когда думал о Джене?
– Чему ты улыбаешься? – спросила мать.
Он покачал головой и проводил ее до двери.
– А какую книгу он тебе подарил? Папа.
– «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсиа Маркеса. Я прочла ее от корки до корки после свидания. Это единственная причина, по которой я согласилась на третью встречу, когда он дал мне еще одну книгу. Твой отец очень хорошо понял меня тогда, – она улыбнулась и опять взъерошила сыну волосы.