В воскресенье Эбби примерно три часа возилась с компьютером и телефоном и испытала щенячий восторг, когда телефон наконец отправил несколько текстовых сообщений, а на экране ноутбука появился значок поисковой системы. Как только Интернет заработал, она попыталась подключиться к электронному почтовому ящику, но пароль, как назло, вылетел из головы.
Не сумев вспомнить пароль, она почитала новости и большую их часть почти сразу же забыла. Затем поискала сообщения о нападении на виллу, но их, к великому ее удивлению, оказалось крайне мало. И лишь в одном содержались более или менее подробные факты. Это была заметка из черногорского журнала «Монитор». Внимание Эбби мгновенно привлекла одна строка.
Полиция категорически отрицает версию о том, что к этому делу причастна какая-либо крупная преступная группировка.
Версия? Чья версия? Как она ни пыталась, отыскать что-то еще на эту тему не удалось.
В ту ночь кошмары снова вернули ее на виллу. Она бежала по колоннаде. Вокруг нее падали и разбивались статуи. Убийца возвышался над ней, вскинув пистолет. Эбби заглянула в безжалостное лицо преступника, и внезапно его сменило лицо Майкла. Его губы шевелились, произнося слова, но она их не слышала. Затем грохнул выстрел. Она проснулась в холодном поту. Кожа под бинтами отчаянно чесалась. Эбби была готова сорвать повязки и расцарапать себя до крови. Схватив с прикроватного столика новый телефон, она со злостью посмотрела на часы. Минуты, как назло, ползли черепашьим шагом.
В понедельник утром она первым делом набрала номер с визитной карточки Марка.
— Привет, Марк, это Эбби Кормак, та, что из Косова.
— Отлично. Как поживаете?
— Прекрасно. Действительно, хорошо. — Только не позволяй им жалеть тебя, подумала она и тут же не удержалась: — Могу я приехать и увидеться с вами? К вам на работу?
Пауза. Он не хочет меня видеть, подумала Эбби. Вся их забота — не что иное, как обычное дипломатическое лицемерие. Ему ведь за это платят.
— Конечно.
— Когда?
Марк, должно быть, уловил нотку отчаяния в ее голосе.
— Приезжайте сегодня днем.
Мрачные стены дворца Уайтхолл подавляли собой Кингс-Чарльз-стрит. И пусть современные небоскребы в десятки раз выше, им все равно не хватает масштаба, умения зодчих эпохи Стюартов строить так, чтобы по сравнению с их творениями человек ощущал себя карликом. Эбби прошла через тройные ворота министерства иностранных дел, предъявила охране содержимое сумочки и назвала имя дежурному. Видеокамера на стене развернулась и сфотографировала ее. Автомат выплюнул разовый пропуск. Эбби заперла в ячейке камеры хранения мобильник и села в коридоре вместе с другими посетителями, ожидая, когда к ней спустится Марк.
— Извините. — Почему-то он всегда говорил виноватым тоном, хотя явно не проявлял раскаяния.
Мужчина провел Эбби на третий этаж, где оставил в застекленном конференц-зале, а сам отправился за чаем. Когда он закрыл за собой дверь, Эбби услышала щелчок замка. На панели рядом с замком вспыхнул красный огонек.
На стекло двери были нанесены матовые полоски, похожие на изморозь. Эбби заглянула в промежуток между ними. За время ее отсутствия их отдел переехал, и в новой планировке места для нее не нашлось. Минус еще одна частичка ее старой жизни. Эбби не отпускало ощущение, будто весь мир — это мозаика, и кто-то разбирает ее, удаляя фрагмент за фрагментом, швыряя кусочки в ящик. Эбби поискала взглядом начальницу, но не нашла.
— А где Франческа? — спросила она Марка, когда тот вернулся с двумя чашками служебного чая.
— На конференции в Бухаресте. Она просила меня передать вам, чтобы вы смело обращались за всем, что вам понадобится.
— Когда я смогу вернуться на работу?
Марк вытащил чайный пакетик и бросил его в мусорницу.
— Извините. Не в курсе. Не моя компетенция.
Какова же твоя компетенция? На твоей визитке было написано только два слова: Балканский отдел. Раньше Эбби о таком не слышала.
— Я хочу приступить к работе, — стояла она на своем. — Врачи говорят, что это ускорит мое выздоровление.
Марк посмотрел на нее так, будто поверил в ее слова или, по крайней мере, хотел, чтобы она так подумала.
— Вы полтора года были в командировке, а до этого не работали в Лондоне целых пять лет. Не волнуйтесь, вам непременно что-нибудь подыщут.
С этими словами он снисходительно улыбнулся. Черт, он на восемь лет ее моложе, а разговаривает с ней как с девочкой. Эбби ответила ему безжизненной улыбкой.
— Есть какие-нибудь новости из Черногории? Как дела у полиции, добились они каких-то успехов?
— Они держат нас в курсе расследования.
— Но они выяснили, кто напал на меня?
— Пока что местная полиция никого не арестовала.
— Какие-нибудь ключи к разгадке есть?
— Пожалуй, пока нет, — ответил Марк и вытянул ноги, как будто любуясь мысками туфель. — Вы понимаете, как это бывает. Там масса непростых моментов. Черногорцы только что получили независимость и очень болезненно относятся к подобным делам. Мы на них нажимаем, ну, разумеется, очень деликатно. Думаю, они сообщат нам, как только им что-то станет известно.
— Я кое-что прочитала в Интернете. Ходят слухи, будто к этому могут быть причастны местные преступные группировки.
— Вы не хуже меня знаете, что Балканы — огромная фабрика слухов. Прибавьте к этому Интернет, и скоро услышите, что в этом деле замешан Санта-Клаус. — Заметив выражение ее лица, он покраснел. — Простите. Я не хотел обидеть вас. Я понимаю, что для вас это весьма болезненная тема.
Весьма болезненная. Эбби закрыла глаза, чувствуя приближение мигрени. Пульсирующая боль в плече напомнила, что пора принять еще одну таблетку.
Она открыла глаза. Марк оторвал взгляд от часов и снова сделал озабоченное лицо.
— У вас есть что-то еще?
— Вы знаете, что случилось с Майклом?
Марк чуть растерянно посмотрел на нее.
— Я думал, вы в курсе. Говорят, что он упал…
— Я знаю. Я имела в виду… — Эбби с трудом выдавила из себя это слово. — Тело.
— У него есть сестра, которая живет в Йорке. Очевидно, она летала в Черногорию и забрала его… домой для похорон.
— У вас есть ее адрес? Я хотела бы ей написать.
— Думаю, в отделе кадров его знают. А если нет, то смогут выяснить.
С этими словами Марк встал и одарил ее слабенькой улыбкой. У него был такой вид, как будто он хотел погладить ее по плечу, но передумал.
— Я понимаю, как вам сейчас тяжело. Как тяжело смириться с утратой. Вам сейчас лучше отсидеться дома и набраться сил.
Прошу вас, хотелось крикнуть Эбби, не отправляйте меня домой! Однако она открыла дверь и шагнула за порог. Она подумала, что Марк проводит ее только до лифта, однако он настоял на том, что дойдет с ней до самого выхода.