Королева была права, хотя Максу Джиллиан об этом не говорила. Она кивнула.
– Вы считали себя неполноценной и боялись, что из-за переживаний потеряете этого чудом зачатого ребенка.
Джиллиан не знала, как королева додумалась до этого. Но это было правдой. Она вновь кивнула.
– Макс об этом не подозревал?
– Разумеется. Он не знает, каково это – чувствовать себя неполноценной.
– Спасибо.
Джиллиан увидела, что королева улыбается.
– Моя бабушка считала бы, что вы отлично воспитали его, – проговорила она.
– Ваша бабушка – весьма колоритный персонаж.
– Вы правы.
Действительно, бабушка добавит красок в жизнь королевской семьи Воларуса.
– Но надо сказать, я отлично понимаю вас. Я знаю, каково это – ощущать себя неполноценной. – Глаза королевы потемнели, в них отразилась печаль. – После рождения Максима я потеряла троих детей.
– Мне очень жаль, – вздохнула Джиллиан.
– Спасибо вам. Бывает боль, от которой невозможно избавиться.
А ведь королевская чета поженилась лишь ради рождения наследников! Наверное, от этого трагедия стала для них еще горше.
Королева задумчиво смотрела в просторное окно салона на стремительно темнеющее небо.
– Я была бы счастлива завести целую кучу детишек.
Эти слова, произнесенные королевой, привыкшей держать чувства в узде, поразили Джиллиан. Оксана подняла взгляд, ее темные глаза встретились с глазами молодой женщины.
– Наверное, вам трудно это представить.
Ей очень хотелось солгать, но это стало бы неуважением к королеве.
– Да, очень трудно.
– Выкидыши и крушение нашей семьи, которая существует лишь на бумаге, заставили меня по-иному взглянуть на мир. Но одно осталось неизменным – моя мечта о детях. Поэтому я всегда привечала Демьяна.
– Макс считает, что вы замечательная мать.
Наверняка Демьян думал точно так же. И она многому научила его.
– Рада это слышать. Увы, как мне кажется, воспитывая Макса, я слишком много говорила о долге и слишком сильно предостерегала его от любви.
– Значит, вы понимаете, что Макс женится на мне не по любви, а от чувства долга. – Непрошеные слезы вновь навернулись на глаза Джиллиан. Неудивительно, что королева жалеет о том, что ее воспитание сделало возможным то, что произошло. – Я это тоже понимаю.
Как бы истово Джиллиан ни верила в обратное, это было так.
– Значит, вы не верите, что он женился бы на вас, если бы не ребенок?
– Нет, не женился бы. – Она же рассказала, что Макс бросил ее одиннадцать недель назад. Неужели королева пропустила это мимо ушей?
– Для человека, которым движет лишь чувство долга, он уделяет вам слишком много внимания. По крайней мере, в те дни, что он провел на Воларусе.
– Он очень ответственный. А теперь он чувствует, что отвечает еще и за меня.
Какой же дурой она была, думая, что за его заботой кроется что-то еще!
Если не любовь, то хоть что-то.
Это правда.
– Надеюсь, вы не считаете, что мой сын не беспокоится о вас.
Джиллиан чуть не фыркнула в ответ. Разумеется, не считает. Конечно, Макс беспокоится о ней – ведь она вынашивает его ребенка!
– Ваш сын не любит меня. Он ясно дал мне это понять.
– Неужели? – На лице королевы появилось почти виноватое выражение. – Он объяснил почему?
– А вы можете объяснить, почему люди любят друг друга? – Джиллиан пыталась остаться невозмутимой, но безуспешно: ее голос дрожал от сдерживаемых слез.
– Он боится любить. Так я воспитала его.
Что ж, взгляды матери, безусловно, повлияли на Макса. Но ведь главная проблема была в том, что он чувствует, а не в том, как он относится к этим чувствам.
– Да, он не верит в любовь. Но если бы любил меня, он бы признался в этом.
– Похоже, вы недооцениваете его силу воли.
Джиллиан пожала плечами. У нее не было сил, чтобы спорить с королевой по поводу чувств. К тому же она понимала, что той хотелось обсудить с ней куда более важные вещи.
– Ваше величество, я вас не понимаю. Вы что, хотите откупиться от меня?
– Я все-таки настаиваю, чтобы вы называли меня по имени. Нам все же предстоит породниться. – На какое-то мгновение в безупречных чертах королевы отразился страх. – Что же касается вашего вопроса – нет, я не планирую ничего подобного.
– И все же вы считаете, что я обманом заставляю вашего сына жениться на мне.
– Я так не считаю.
– Но… – Джиллиан вдруг замолчала, не в силах произнести ни слова.
Что это значит? Королева… Оксана только что озвучила мысль, с которой Джиллиан в глубине души была абсолютно согласна. Да, Макс настоял на браке – но им двигало лишь чувство долга и забота о будущем наследнике. Глупо было с этим спорить. Они оба попали в ловушку. Вина за это камнем лежала на сердце Джиллиан. И все же, хоть она и не пыталась сознательно заманить его в эту западню, в глубине души она была счастлива.
– Я хочу, чтобы вы вышли замуж за моего сына, – решительно проговорила королева.
– Простите, но мне трудно в это поверить.
– Еще раз прошу прощения. Обычно я не позволяю себе так глупо высказывать свои желания.
Вот в это Джиллиан поверила сразу.
– Признаюсь, мне неприятно было думать, что вы хитростью заставили Максима жениться.
– Как вы заставили его отца.
К ее удивлению, королева не выказала ни капли гнева, лишь сокрушенно покачав головой:
– Мы с Федиром не обманывали друг друга. Ему нужна была моя матка, а мне – он.
– Макс думает, что вы просто хотели стать королевой.
– Максим видит в родителях лишь самое лучшее. Так обычно бывает с детьми.
– В этом вы правы.
– Федир всегда любил ту женщину, даже после рождения Максима. Наверное, мне следовало бы радоваться, что она не зачала, но я не вижу в этом ничего хорошего. Федир всю жизнь хотел еще детей.
– Я думала, что графиня бесплодна.
– Она никогда не обращалась к врачам. Федир не мог жениться на ней до смерти своего отца лишь потому, что она была разведена.
– А потом – потому, что вы стали его женой.
– Он не хотел разрушать наш брак. Отказался, даже когда я предложила ему.
– Он неправильно толковал свой долг перед страной. Как и Макс.
– В них обоих чувство долга очень сильно. Слишком сильно. Но неправильным я бы его не назвала.