- А Щукозуб думает, что Звездные предки разгневались на нас и наказали! - вставил Лягушонок.
- И Плавник тоже с ним согласен, я слышала, как он говорил, что это Звездное племя не позволило тебе спасти Заряницу и ее котят! - со слезами в голосе закончила Пушинка.
Ежевичинка сердито пожевала губами, Криворот видел, что ей хочется сказать нечто очень резкое, но она сдерживается.
- Это не было предзнаменованием, - твердо сказала целительница котятам. - Я сделала все, что было в моих силах. Я непременно спасла бы Заряницу, но болезнь истощила ее силы и погубила ее котят. Их погубила лихорадка, а не Звездное племя.
Криворот придвинулся ближе к целительнице.
- Если бы Звездное племя в самом деле рассердилось на нас, разве оно оставило бы нам Оцелоточку? - напомнил он котятам. - Пачкун назвал свою дочку в память о великом древнем племени могучих котов в надежде, что это имя даст ей силы вырасти и выжить без матери.
- Наверное, Звездные предки хотели, чтобы мы о ней позаботились, - подумав, сказала Пушинка.
- Вот именно! - кивнул Криворот. - Разве они оставили бы на наше попечение крохотную Оцелоточку, если бы считали нас плохими или готовили бы нам какие-нибудь несчастья?
Повеселевший Лягушонок замотал головой, было очевидно, что слова Криворота окончательно развеяли все его страхи.
- А можно нам посмотреть, где они похоронены? - спросил он.
- Нет, - отрезал Криворот, подталкивая котят в сторону лагеря. - Бегите скорее! Переливчатая и Светловодная, наверное, уже вас хватились. Вы же не хотите перепугать все племя?
- Никто нас не хватится! - обиженно пискнула Пушинка. - Переливчатая на нас и не смотрит, она только и делает, что кормит Оцелоточку да мурлычет над ней!
Ежевичинка погладила ее хвостом по спинке, пощекотала ушко.
- А вы не хотите отнести своей маме мокрого мха? - спросила она. - Выкармливать котенка дело непростое, королевам всегда очень хочется пить. Представляете, как обрадуется Переливчатая, когда вы принесете ей попить? Как она будет гордиться вами - надо же, такие маленькие, а уже помогают племени!
Глазки Пушинки засверкали, она подпрыгнула и замахала хвостиком.
- Да! Бежим, Лягушонок!
- Только в воду не свалитесь! - мяукнул Криворот вслед убегающим котятам. Убедившись, что малыши скрылись в камышах, он повернулся к Ежевичинке, вздохнул и спросил: - Ты уверена, что это не был знак?
- Уверена.
Криворот сощурил глаза.
- Как ты отличаешь знак от простого события?
- Так и отличаю, - уклончиво ответила целительница. - Чувствую, вот и все.
- Скажи, предзнаменования меняют ход событий или только предупреждают о неизбежных переменах? - задал Криворот вопрос, который давно мучил его. Он прекрасно знал, что Ежевичинка поймет, о чем он спрашивает. Его интересовали не стариковские сплетни и не страхи глупых котята, он спрашивал о судьбе… и о себе.
Ежевичинка твердо выдержала его взгляд.
- Порой знаки говорят о том, что уже свершается.
- Значит, это предупреждение? Совет что-то изменить?
- Это предостережение. Знаки позволяют нам подготовиться к тому, что нас ждет.
Криворот с раздражением выпустил когти. Досада обожгла его. Ежевичинка не собиралась раскрывать ему свои тайны!
- Ладно, я спрошу начистоту, - твердо сказал он. - Почему ты отказываешься рассказать мне о моем предзнаменовании - о том, которое тебя так встревожило однажды?
- Нечего мне тебе рассказывать, - буркнула Ежевичинка, отворачиваясь.
- То есть никакого предзнаменования не было?
- Как хочешь, так и понимай! Все зависит от тебя.
- От меня? - взорвался Криворот, взбешенный этой бесконечной игрой в загадки.
- Ты волен сам выбрать путь, по которому пойдешь, - торжественно ответила Ежевичинка. - Только ты знаешь, что у тебя на сердце, только ты можешь решить, какой дорогой пойдешь по жизни - правильной или неправильной.
- Может, хватит морочить мне голову какими-то путями и дорогами? - зашипел Криворот. - Почему ты не можешь прямо сказать мне, что я, по-твоему, делаю не так? Я так же предан Речному племени, как любой другой кот!
- Если так, то я рада за тебя, - фыркнула Ежевичинка.
- Не веришь? Хочешь, я тебе докажу?
- И как ты это сделаешь? - пошевелила усами целительница.
Криворот задумался.
- Не знаю! Например, помогу тебе собрать травы!
Возможно, если он будет проводить больше времени с Ежевичинкой, она, наконец, поймет, что он хороший?
- Я уже попросила Жуконоса помочь мне, - холодно отрезала целительница.
Криворот в гневе хлестнул себя хвостом.
- Замечательно! - рявкнул он. - Только потом не надо обвинять меня в том, что я выбрал не тот путь! Ты - целительница племени, я обращаюсь к тебе за советом, но вместо ответа на свои вопросы раз за разом получаю только загадочные отговорки и непонятные предостережения. Нравится туман напускать - на здоровье, но я в эту игру больше не играю!
Клокоча от гнева, он повернулся и пошел прочь. Уши у него пылали от ярости.
Небо за ивами уже просветлело. Жуконос сонно выполз из палатки, кивнул целительнице.
- Я готов, - уныло пробурчал, но мгновенно повеселел, увидев выходившего из палатки Ледозвезда. - Ой, Ежевичинка, а может, ты попросишь Вербовейную тебе помочь? - взмолился Жуконос, заглядывая в глаза Ежевичинке. - Собирать травы - работа оруженосцев, а она вчерашняя ученица, значит, почти оруженосец…
- Хватит препираться, идем, - оборвала его Ежевичинка.
Жуконос уныло вздохнул, бросил последний тоскливый взгляд на Ледозвезда и поплелся к выходу из лагеря.
- Пусть все коты, умеющие плавать, соберутся на поляне, чтобы выслушать мои слова! - громко объявил предводитель, выходя на середину поляны.
Криворот насторожился. Что задумал Ледозвезд на этот раз? Будет замечательно, если предводитель предложит что-нибудь такое, что поднимет дух племени. Криворот видел, что день за днем племя все сильнее охватывает страх, и что далеко не только котята боятся проклятия Звездного племени.
Зашуршали ветки, коты со всех сторон побежали на поляну, собираясь вокруг Ледозвезда.
Криворот обвел глазами племя.
Волнорез выглядел так, словно не умывался со дня смерти Заряницы, его шерсть торчала клочьями, глаза потускнели. Щукозуб безучастно смотрел в землю, словно его нисколько не интересовало, что может сказать предводитель. Даже Ракушечник устало горбился, уронив голову.
Желудь протиснулся поближе к брату, поморгал заспанными глазами.