- Да! Видел и слышал. Это было здорово!
Но Криворот все еще сомневался.
- Ты… ты не завидуешь? - выпалил он.
Желудь изогнул хвост.
- Завидую? - переспросил он, словно его мысли были заняты чем-то другим. - Нет! - Он выпрямился, посмотрел на брата. - Да я горжусь тобой, рыбоголовый ты дуралей! Мне ли не знать, как сильно ты этого хотел. Ты заслужил эту честь. Ты будешь прекрасным глашатаем и замечательным предводителем.
- Правда?
- Правда! - заурчал Желудь. - А я… я никогда не хотел быть глашатаем.
- Но ты же сам говорил, что хочешь стать предводителем…
- Нет, ты точно рыбоголовый! Когда я это говорил? Когда только-только вышел из детской? Покажи мне оруженосца, который не болтает, что будет предводителем!
Криворот почувствовал, как с его плеч упала гнетущая тяжесть. Облегчение было таким сильным, что ему захотелось петь.
- Смотри, наши уже уходят, - заметил Желудь. Речные коты вереницей потянулись вверх по склону. - Я… я вас сейчас догоню, - горячо заверил он. - Просто мне… мне нужно еще кое-что сделать.
Криворот был так счастлив, что не стал спрашивать, почему его брат вдруг хочет задержаться на поляне. Он со всех лап бросился догонять своих и вскоре поравнялся с Пачкуном и Ежевичинкой.
- Любопытная выдалась ночка, - с улыбкой повернулся к нему Пачкун. - Ледозвезд представил сегодня самого молодого глашатая и самого старого ученика целителя. Что ни говори, а наше племя никогда не перестанет удивлять соседей!
Криворот весело замурлыкал.
- Как тебе другие целители? - спросил он. - Со всеми познакомился?
- Больше всех мне понравился Пышноус.
- Ты когда-нибудь видел Гусохвоста, бывшего целителя Грозового племени? - спросила Ежевичинка. - Он недавно перебрался в палатку старейшин.
- Еще бы! - фыркнул Пачкун. - Он был стариком еще в ту пору, когда я только-только стал воителем! И вид у него всегда был такой, словно он только что выбрался из ежевичных колючек.
- Пачкун! - громко позвала Меднохвостка. -Скорее, помоги нашему Жуконосу. На него икота напала!
Пачкун бросился вверх по склону, оставив Криворота наедине с Ежевичинкой. Они зашагали дальше. Молчание, как третий воин, шло между ними.
Криворот почувствовал, как Ежевичинка насторожилась, ступив в сумрак Грозового леса. Ему очень хотелось разрядить возникшее между ними напряжение, но после того, как он узнал всю правду о Кленовнице, ему было страшно даже заговаривать о знамениях Звездного племени. Вдруг целительнице известно о его тренировках в Сумрачном лесу?
«Но я всегда был предан своему племени! Я никогда никого не обманывал, я сам обманулся… Вот только почему мне от этого не легче?»
Наконец, молчание сделалось настолько мучительным, что Криворот не выдержал.
- У тебя есть травы, которые могут помочь Ракушечнику? - спросил он. Вопрос был глупый, но ничего лучше ему в голову не пришло. Криворот знал, что Ежевичинка уже перепробовала все средства.
- Я начну давать ему маковые зерна, - тихо ответила целительница. - Ракушечник страдает от болей, они мучают его гораздо сильнее, чем он хочет признать.
- Скоро он выздоровеет?
Ежевичинка не ответила.
Криворот почувствовал холодную тяжесть на дне живота, как будто он проглотил камень.
- Он… он уже не поправится, да?
- Нет, - ответ Ежевичинки был тих, как ветер. - Я уже видела такие опухоли раньше. И никто из котов, страдавших ими, не выжил. Это страшная болезнь, против нее нет лекарства. Эти опухоли вызывают боли и тошноту, они иссушают кота так же быстро, как мороз иссушает цветы.
«Где Желудь?»
Сердце Криворота разрывалось, часть его существа хотела разделить свой ужас с братом, другая часть стремилась подольше уберечь Желудя от правды. За что? Сначала их покинула Моросинка, теперь настала очередь Ракушечника…
Он почувствовал, как Ежевичинка прижалась к его боку.
- Мне так жаль, - прошептала она. - Я не знаю, почему тебе выпало столько горя…
На мгновение Кривороту показалось, будто пропасть, возникшая между ними, исчезла навсегда. Но потом он вспомнил, что белка с искалеченной пастью была послана не Звездным племенем, а лживой кошкой из Сумрачного леса. Если Ежевичинка еще не знала правду, то он должен сделать все, чтобы она никогда ее не узнала. Испугавшись, что целительница может угадать его мысли, Криворот отстранился от нее и зашагал в ночь.
Еле переставляя лапы, он вышел на поляну лагеря. Траволапка и Солнцелапка терпеливо ждали в темноте.
- Что там было? - пропищала Траволапка.
- Можно в следующий раз мы тоже пойдем? - мяукнула Солнцелапка.
Криворот прошел мимо них.
- Спросите Ледозвезда.
Вербовейная выбежала ему навстречу.
- Ну как все прошло? - широко зевнула она. - Хорошо?
- Иди, досыпай, - сказал Криворот. - Завтра все расскажу.
Он перебежал через поляну, вскарабкался по склону. Просунув голову в палатку старейшин, Криворот вгляделся в полосы лунного света, падавшие сквозь плетеную крышу.
- Ракушечник!
- Криворот! - охнула Трещотка, тяжело поднимаясь со своего места. - Он будет так рад тебя увидеть. Он весь вечер себе места не находил, все волновался, как-то ты там.
Старуха подошла к Кривороту и повела его мимо гнездышка Плавника вглубь палатки.
- Может, теперь он хоть немного успокоится и поспит, - сокрушенно прошептал старый кот.
- Не обращай внимания на старого ворчуна, - ласково шепнула Трещотка Кривороту. - На самом деле он обожает послушать рассказы Ракушечника.
Бывший глашатай поднял голову.
- Криворот?
- Он пришел рассказать тебе о Совете, - сказала Трещотка и отошла, на прощание крепко прижавшись щекой к щеке Криворота.
Криворот, не веря своим глазам, смотрел на отца. Ракушечник страшно исхудал, шерсть облепила его тело, под шкурой выступали ребра.
- Или, приляг со мной, - хрипло выдавил он сыну. - Ночь такая холодная…
«Неужели ты не чувствуешь тепла Зеленых листьев?»
Криворот забрался в гнездышко, свернулся рядом с отцом.
- Ледозвезд при всем Совете назвал меня своим глашатаем, - горячо зашептал он. Ракушечник слабо замурлыкал.
- Как хорошо… Я так горжусь тобой, Криворот. Жаль, Моросинка не дожила до этого дня. Она бы тоже гордилась…
«Нет, она бы не гордилась, - горько подумал Криворот. - Она нашла бы какую-нибудь причину считать, что я снова ее разочаровал».