Ледозвезд стоял на берегу, глядя на реку.
Криворот подошел к нему.
- Еще поднялась?
Вода уже затопила камыши. Светик и Мальвочке строго-настрого запретили приближаться к реке. В любое время вода могла подняться еще выше и смыть котят.
- Пока держится, - пробормотал в усы Ледозвезд. - Но нужно постоянно следить.
Желудь высунул голову из палатки, потом выбрался на поляну и подбежал к старшим воинам.
- В лагере уже сухого места не осталось, - вздохнул он, с тоской глядя на реку. - По-моему, еще немного поднялась.
За стеной камыша бурлила вода - быстрая, бурая, опасная. О рыбалке в такую пору нечего было и думать, даже опытный пловец вряд ли смог бы справиться с бешеным течением.
- Может быть, переведем Мягкокрылую и Лужицу к старейшинам? - предложил Желудь.
- Еще рано, - покачал головой Ледозвезд.
Светик и Мальвочка, котята Мягкокрылой, с любопытством выглядывали из детской. Им было уже три месяца от роду, и они с каждым днем становились все больше и больше похожи на оруженосцев.
- Как себя чувствует Лужица? - спросил Ледозвезд.
Криворот вздохнул, покачал головой.
- Ее все тошнит.
Лужица со дня на день ожидала котят, но в детскую, как водится, перебралась совсем недавно. Ежевичинка сбилась с лап, пытаясь помочь ей справиться с тошнотой, но королева совсем потеряла аппетит и таяла на глазах.
- Но если вода поднимется еще дальше, нужно будет перевести их повыше, - сказал Криворот.
- Я кое-что придумал, - сказал Желудь. Подбежав к палатке оруженосцев, он вытащил оттуда сухой стебель камыша и воткнул его в топкую землю, отметив место, до которого дошла вода. - Теперь мы всегда будем видеть, как быстро прибывает вода. Не волнуйтесь, я буду постоянно следить за меткой, так что наводнение не застанет нас врасплох.
- Отличная мысль! - Криворот отряхнулся, радуясь тому, что его брат снова повеселел. Пару месяцев назад Желудь вдруг резко изменился - стал задумчивым и рассеянным, все чаще отмалчивался, а на расспросы брата только вздыхал и огрызался. Криворот не на шутку тревожился за брата и вновь стал подозревать, что странное поведение Желудя имеет какое-то отношение к Синегривке. Но теперь Желудь вновь стал самим собой, и с такой готовностью исполнял любые поручения, что у Криворота отлегло от сердца.
Пачкун пробежал к палатке старейшин, неся в пасти охапку целебных листьев.
- Это для Трещотки? - спросил Криворот. Старая кошка вот уже несколько дней кашляла без перерыва.
Пачкун кивнул, не разжимая зубов. Криворот пошел за ним и протиснулся в палатку старейшин.
- Привет, Ежевичинка, - кивнул он целительнице, сидевшей над Трещоткой. - Как она?
Трещотка сердито сверкнула на него глазами из сумрака.
- Она, к твоему сведению, пока не оглохла, да и язык у нее тоже не отсох! - просипела она.
Бурьяноусый закатил глаза.
- К сожалению, насчет языка она права, - прошептал он и еще тише добавил: - А я-то, рыбоголовый, надеялся, что после смерти Плавника в палатке будет хоть немного потише!
Криворот посмотрел на два пустых гнездышка, сиротливо стоявших у выхода. Мокрые подстилки до сих пор хранили слабые запахи Ракушечника и Плавника. Криворот подсел к Трещотке.
Ежевичинка посыпала сырой пол палатки какими-то сухими травами.
- Все мокрое, - в отчаянии прошептала она. - Кругом лужи! Как же тут не быть кашлю, в такую-то сырость?
Словно в подтверждении ее слов Трещотка зашлась в приступе лающего кашля. Бурьяноусый прижал уши.
- Когда она не болтает, она выводит меня из себя своим кашлем!
Трещотка с усилием сглотнула.
- Старый ты рыбоголовый ворчун, - прохрипела она. - Ведь я знаю, что ты будешь скучать, когда я уйду.
- Никуда ты не уйдешь, - твердо отрезала Ежевичинка, закончив крошить травы. Она лапкой придвинула кучку под нос Трещотки. - Вот, съешь. Это от боли в горле. - Целительница вскинула глаза на Криворота. - Я послала Колокольчика, Лягушатника и Пушистую принести сухого мха, но одному Звездному племени известно, где они его найдут в такую погоду!
Пачкун склонил голову к плечу.
- Может, попросить Грозовых котов поделиться с нами мхом? - предложил он. - У них в лесу много укромных местечек, к тому же Грозовое племя у нас в долгу. Мы без боя уступили им Нагретые камни.
- Не хватало только умолять их! - взорвался Бурьяноусый. - Грозовые коты и так считают нас слабаками! Это только такие чудаки, как ты, до сих пор верят, будто кругом царит дружба да благородство! Как бы не так. Проявил слабость - жди, когда тебя по уши в грязь втопчут. К тому же из-за этой проклятой сырости мы так ослабли, что скоро и мальков не сможем одолеть, не то что этих блохастых белколовов!
Трещотка с отвращением жевала травы.
- Он такой злющий стал из-за дождей, просто ужас, - прошамкала она, кивая на своего соседа. - Ворчит да скрипит целыми днями, спасу от него нет. - Она задумалась, шевеля усами. - А вот когда я еще была молодой, наши воины ходили в большую палатку к Двуногим и брали оттуда сухую траву, - вдруг сказала старая кошка.
- В какую большую палатку? - переспросил Криворот, с тревогой покосившись на Ежевичинку. Может, из-за холодов и сырости старуха совсем выжила из ума?
- А в такую, где Двуногие сухую траву хранят, - сердито проворчала старая кошка, взмахнув мокрым хвостом. - Там еще шавка жила, мерзкая такая, черная с белым. Та еще была негодница, вечно тявкала. Она еще как-то на меня напала, помнишь, старик?
- Как не помнить, - пробурчал Бурьяноусый. - Она еще очень удивилась, когда ты развернулась, да как следует прочесала ее когтями по морде! То-то смеху было!
- Точно! - зашлась смехом Трещотка. Она заметно повеселела, даже глаза у нее просветлели. - Хороший я задала ей урок, больше она не мешала нам там охотиться.
Бурьяноусый поглубже подвернул под себя лапы, распушил мокрую шерсть.
- А почему ты вспомнила о той палатке? Неужто захотела на мышей поохотиться? - с улыбкой спросил он.
- Какие мыши, лягухоголовый ты дурень! - махнула на него хвостом Трещотка. - Сказано же тебе - в той палатке Двуногие хранят сухую траву. Коли пойти туда, да натаскать той травы, мы бы все спали на сухих подстилках! И мох никакой не понадобится, какой от него прок, когда он воду впитывает, что твой песок?
Глаза Бурьяноусого радостно заблестели.
- Умница! Я всегда знал, что голова у тебя светлая… вот только язык чересчур длинный.
Ежевичинка вскочила на ноги.
- Как ты думаешь, это возможно? - спросила она у Криворота. - Если Трещотка будет спать в сырости, ее кашель никогда не пройдет.