«…только недолго! Молись по-быстрому, и вперёд! Через тернии к звёздам!»
А вот это уже просто наглость. Шептун уже не пытался скрываться, он уже приказывал, вероятно, полагая, что если уж она здесь и до цели осталось всего несколько шагов, то она уже не свернёт с этого пути — хотя бы ради любопытства, хотя бы для того, чтобы узнать, зачем её сюда заманили. Теперь ноги отказывались ей подчиняться, и следующий шаг она сделала помимо собственной воли.
— Ай! Пусти! — Голос на этот раз звучал уже не изнутри, а откуда-то из темноты, заполнившей окружающее пространство. — Пусти, а то хуже будет!
— Хуже будет тебе, если не замолчишь, — ответил ещё кто-то спокойно и рассудительно, причём говорил он не по-сиарски, не по-ромейски и не на языке маси… Дина даже не сразу сообразила, что слышит родную речь. — Шёл бы ты к своей канцелярии.
Коридор внезапно озарился серебристым сиянием, которое в первое мгновение показалось нестерпимо ярким, тесные стены раздвинулись, а грубо отёсанный потолок распался на сотни булыжников, которые почему-то медленно падали вверх. Посреди каменистой равнины стоял человек в сером монашеском балахоне и армейских ботинках, подпоясанный мечом. Он вцепился в ухо какого-то крысоподобного существа, у которого, впрочем, отсутствовал хвост, а задние лапы заканчивались увесистыми копытами.
— Чего пристал?! Я на работе, — вопило существо, стараясь вырваться. — Уйди, а то я буду жаловаться. До самого низа дойду! Ты хоть знаешь, кто меня послал?
— Иди жалуйся. — Незнакомец, никак не реагируя на угрозы, раскрутил своего пленника над головой и зашвырнул вверх, вслед удаляющимся булыжникам. Существо умчалось ввысь, обгоняя камни, и вскоре скрылось из виду.
— Сударыня, между прочим, мне было поручено прикончить вас, если не найдётся другого выхода, — сообщил человек с мечом, в упор глядя на Дину. — К вашему счастью, всё удалось разрешить почти мирным путём.
— Ты кто? — спросила Дина, старательно скрывая, что вот-вот потеряет самообладание.
— Неправильный вопрос, — заметил незнакомец, и его очертания потеряли чёткость. Теперь перед ней стоял призрак, тень, сгусток серого тумана. Только клинок, просвечивая сквозь ножны, мерцал тусклым стальным блеском. — Неважно, кто я. Важно, кто вы, сударыня. Важно, кем вы были ещё минуту назад.
— И кем же?
— Орудием в чужих руках, камнем в праще Нечистого, рабой шёпота Преисподней. Хорошо, что Самаэль прислал по вашу душу такую мелкую сошку, как этот… Исполнительный поганец, но не боец. Неосмотрительно с его стороны. — Там, где у размытого силуэта призрака должна была находиться голова, проступили чётко очерченные глаза, но смотрели они как будто сквозь неё, куда-то вдаль. — Пройдёмте, — добавил он тоном городового, задержавшего мелкого хулигана.
Оставалось только поверить в реальность происходящего и подчиниться, тем более что призрак не демонстрировал никакой враждебности. Пройти действительно оставалось всего несколько шагов. Полупрозрачное тело Сквосархотитантхи лежало по центру серебристого светового пятна, и вокруг него клубилась темнота, которая едва заметно расступается при тусклом блеске клинка. Левая ладонь жрицы лежала на чёрном ноздреватом камне размером с кулак.
«…возьми и уходи…» — всплыли в памяти недавние слова, сказанные чужим голосом, звучащим изнутри. Почему-то теперь она точно знала, что именно она должна была взять, а потом уйти — вот этот самый камень, который сжимают тонкие длинные пальцы вечно юной жрицы.
Дина метнулась к находке, которая показалась вдруг такой желанной, которая, как она внезапно поняла, и была целью её прихода сюда. В вершке от её груди сверкнуло острие клинка. Ещё одно движение, и эта сталь пронзит её насквозь, и завтра, через неделю или через год жрецы вынесут отсюда останки той, которая посмела осквернить своим присутствием это священное место.
— Вы не смогли бы этого сделать, даже если бы я не помешал. — Призрак уже отправил меч обратно в ножны. — Но лучше к нему вообще не прикасаться.
— Что это? — Дина отступила на шаг и спрятала руки за спину, опасаясь, что они снова потянутся к этому странному предмету, который одновременно внушал неосознанный страх и притягивал к себе.
— Эту штуку называют здесь «тантхатлаа», но изначально это называлось Печатью. — Призрак медленно надвигался на неё, оттесняя от камня и от жрицы, погружённой в персональную вселенную. — По современным понятиям — цифровая матрица личности, владевшей когда-то силами, которые сейчас внутри Сквосархотитантхи. Здесь, в этом подземелье, древняя магия маси достаточно сильна, чтобы не дать им соединиться. К тому же местные жрецы уже не одно столетие пытаются… — Он на мгновение задумался. — Пытаются стереть информацию, заложенную в этом камушке. Когда-то он имел форму диска, а теперь посмотрите, что с ним стало. Если из него со временем кто-то и вылупится, то только инвалид без рук, без ног и с мозгами набекрень.
— Так кто же ты? — повторила Дина свой вопрос.
— Тайная Канцелярия должна знать всё о подданных Соборной Гардарики за рубежом, — вместо ответа, усмехнувшись, заявил призрак. — Даже если они мертвы.
— Так ты — мертвец?
— Ещё какой.
— Какой?
— Между прочим, вы и не догадываетесь, как влипли, — вместо ответа заявил призрак, принимая нормальный человеческий облик. Худощавый, рыженький, молодой, с редкой вьющейся бородкой, особая примета — неестественная бледность, но, может быть, это только кажется из-за того, что единственный источник света — холодное сияние, посреди которого лежит полупрозрачное тело жрицы…
— Выберусь. Бывало и хуже.
— А вот тут вы ошибаетесь. Тот, кто вошёл сюда без спросу, выйти живым шансов не имеет. Ни малейших. И лучше бы вам этого не проверять.
Почему-то она ему поверила. Теперь оставалось только смириться с неизбежностью.
— Но отсюда есть один выход, которым ещё никто никогда не пользовался. Желаете попробовать?
— Желаю, — решительно ответила она, бросив последний взгляд на жрицу. — Веди.
Дина шагнула туда, где, по её мнению, был выход, но внезапно почувствовала приступ удушья и боль в сердце. Ноги подкосились, и она повалилась навзничь, успев ощутить, как боль, внезапно пронзившая всё тело, ушла в пятки и впиталась в окружающую темноту. Взгляду открылась воронка, переливающаяся радужными всплесками, она надвигалась, втягивала в себя, как в водоворот, непреклонный, жадный, безжалостный.
Значит, вот так она и выглядит — смерть. И даже не кажется странным, что вместо естественного страха пришло лишь желание поторопить события и узнать, что там — в конце радужного тоннеля. Бессмысленно бояться того, что уже свершилось.
— Кедрач Дина, гражданка Соборной Гардарики, 49 лет, полковник Спецкорпуса. Ого! — Канцелярский Крыс даже подпрыгнул на скрипучем стуле, и от его порывистого дыхания бумаги со стола разлетелись в разные стороны. То, что он не успел прижать лапами к столешнице, начали подъедать вылезшие из всех щелей книжные черви. — Ты! Всё из-за тебя! Такую карьеру мне загубила, сволочь! Ну, погоди! Я тебе сейчас по полной программе пропишу. Я тебе устрою покой приёмный.