Девицы из бывшей свиты того наглого типа, которого зелёный чёртик называл Несравненным, тоже успели собрать свои кости и в большинстве уже вполне пришли в себя.
— Старшина где? — закончив бриться, спросил Мельник. — Где Тушкана оставил?
Громыхало сообразил, что вопрос адресован ему, и почувствовал, как комок подступил к горлу. Старшина остался наблюдать за замком, а значит, его могли и не убить вместе со всеми, значит, его могло занести куда угодно, только не сюда.
— Не могу знать, — виновато отозвался он, стягивая каску с головы. — Не могу…
— Это конопатый такой? — спросила широкоплечая черноволосая девица. — Так его серые уволокли. Сама видела. Он теперь у Самаэля баланду хлебает.
— Заткнись, тварь! — рявкнул Громыхало, пожалев, что остался без пулемёта.
— А сам ты кто?! — возмутилась девица. — Сюда только твари и попадают. А ты хотел с ангелочками порхать? Ну, хоти…
— Медея, уймись, — обратился к ней унтер, видимо, уже успевший познакомиться с пополнением. — И не смей орать на моих людей. У меня каждый на счету.
— Какие мы нежные… — Она оглянулась на девиц, которые тем временем принаряжались в меру своей фантазии — от скромных сарафанчиков до прозрачных бикини или просто бантика на шее. — А вы тоже хороши! Завыли, как будто вас режут. Всё равно хуже, чем при Самаэле торчать, ничего не бывает — вы уж мне поверьте.
Прямо над ними возникло ещё одно грозовое облако и тут же разрядилось щетиной разноцветных молний. Матвей Тушкан шлёпнулся всем телом в вонючую жижу, но сразу же поднялся, стирая с лица коросту из запекшейся крови.
— Ого! Девочки, — восхитился он, как только восстановилось зрение.
— Девочки сейчас скромно в гробиках лежат, — заметила Медея, поправляя ожерелье из чёрного жемчуга. — Ты проверял, какие мы девочки?
— Могу, — невпопад заметил старшина, но продолжить приятный разговор не получилось.
— Всем молчать, — выдавил из себя унтер Мельник. — Старшина, доложите обстановку.
— В соответствии с приказом вёл наблюдение за замком, — безропотно начал докладывать Тушкан. — Отправил рядового Горомыхало с донесением, был обнаружен, израсходовал боеприпасы, убит при попытке к бегству.
— Слушай ты, маршал недоделанный, — обратилась Медея к Мельнику. — Кончай командовать, дай парням расслабиться, пока время есть. Нас тут как раз поровну.
Ответом был одобрительный ропот, возникший в рядах полувзвода 6-й роты.
— Так ведь не дадут же ни хрена, — высказал очевидное Громыхало. — Опять ведь, черти, полезут, только успевай отплёвываться. А молиться кто будет? Кто вам патронов за здорово живёшь подбросит!
— Да погодь ты, — высказал общее мнение рядовой Конь. — Дай хоть познакомиться, а то только и знай, что «в атаку — ура!», пожрать, тяпнуть по маленькой и снова в бой. Может, по очереди? — обратился он к унтеру. — Половина оборону держит, половина с девками лясы точит, а потом наоборот. Давай так, командир.
— Давай, давай, — поддержала его Медея. — Только я лично останусь с теми, кто на карауле. Убивать умею. Я могу любого беса так замочить, что он лет пять не очухается, скотина.
Она ещё продолжала свою тираду, как посреди разрухи образовалась вполне приличная обитая кожей дверь, и к ней протянулась ковровая дорожка, придавливая, как катком, неровности рельефа.
— Рядовые Конь, Зяма, Леший, Торба, Жук, сержанты Сыч и Грива, старшина Тушкан — отдыхать, остальные — на молитву становись! — распорядился унтер, и перечисленные военнослужащие направились выбирать подруг для приятного времяпрепровождения.
— Мне вон ту беленькую оставьте, — запоздало крикнул рядовой Лом, указав на скромницу в светло-зелёном сарафане, но та уже подхватила под руку сержанта Гриву и, ступив на дорожку под звуки свадебного марша, бросила вскользь:
— Я тебя там подожду.
— Всё! На колени, рвань окопная! — потребовал унтер, как только дверь за счастливыми парами захлопнулась. — А вы чего стоите?! — обратился он к оставшимся девицам. — А ну, молитесь, и чтоб два гранатомёта мне через десять минут предоставили. С вами тут нянькаться никто не будет.
— Я молиться не умею, я их голыми руками давить буду, — заявила Медея и уселась на обломок скамейки, закинув ногу на ногу.
— Посмотрим, чем голым ты кого давить будешь, — усмехнулся Громыхало, опускаясь на колени. Он хотел ещё что-то добавить, но унтер зыкнул на него, требуя тишины. Молиться полагалось молча, поскольку слово молитвы, сказанное вслух, немедленно демаскировало подразделение, и выползающий из всех щелей неприятель через считаные мгновения начинал атаку.
«Господь Единый и Всемогущий, сотворивший небо и землю, давший тела тварям земным, вдохнувший в них душу! Не оставь детей своих в странствиях, ниспосланных нам промыслом Твоим, укрепи нам сердце верой в Тебя. Дай нам силы не потворствовать страхам, не предаваться унынию, терпеть боль…» — это канон, без него просить о том, чего действительно надо, без толку — уже проверяли, поэтому надо пробормотать эти слова хотя бы скороговоркой. А вот теперь можно и к делу приступить: «А теперь пришли нам, Господь, ангела своего с опалёнными крыльями, и пусть доставит он нам полторы дюжины ручных пулемётов с полным боекомплектом, четыре гранатомёта, дюжину ящиков гранат, а ещё, если не тяжело ему будет, пару броневиков-амфибий на гусеничном ходу, чтоб врагам Твоим и нашим неповадно было мучить единоверных прихожан, которые хоть и грешны, но не настолько, чтобы замертво гореть и в дерьме копошиться. Не прошу о справедливости, прошу о милости…» Всё! Можно подниматься. Теперь оставалось только пройтись по окрестностям, и хоть что-то из перечисленного списка должно было обнаружиться под окрестными руинами. Ангелы предпочитают не попадаться на глаза и подбрасывают военную помощь втихаря, и это понятно — здесь они вроде как на чужой территории, а с лазутчиками, где бы их ни выловили, разговор бывает коротким, особенно в военное время.
— Эй, мужик! — Медея, продолжая сидеть в прежней позе, обращалась к Громыхале, который как раз вскрывал обнаружившийся прямо под ногами ящик с четырьмя пулемётами, новенькими, в фабричной смазке. — Бесов ловчее иконами шугать, а от ваших пугачей только треск один.
— Не твоё дело, — огрызнулся солдат, протирая оружие. — Иконами пусть попы отмахиваются, а у нас своя метода.
ПАПКА № 7
Документ 1
Командующему Спецкорпусом Тайной Канцелярии генерал-аншефу Снопу, лично, секретно.
РАПОРТ
Ваше Высокопревосходительство!
Прошу незамедлительно отстранить меня от руководства операцией «Тлаа-Длала», поскольку события последних дней окончательно убедили меня в собственной некомпетентности практически во всех вопросах, связанных с проведением указанной операции, а также с внезапным ухудшением состояния здоровья (заключение врача о пережитой клинической смерти от острой сердечной недостаточности прилагается). А также рассмотреть вопрос о моей отставке в связи с нестабильным психическим состоянием (заключение психотерапевта прилагается).