— Слышу, — сказал Рональдс. — Только она правду сказала, что не так? Сдал ты Чиллагу наши ворота без всякого сопротивления. А что касается вопроса, ты или она, так я уже на него отвечал.
— Вы еще ко мне придете, уговаривать будете вернуться, — заявил Тони. — Но я скажу то же, что и сейчас. Идите вы все далеко и надолго.
Он еще выругался, неприязненно на меня глядя, и улетел. Наверно, для команды это действительно была потеря, так как играл он неплохо. Но что толку в неплохом игроке, который продается команде противника? А в том, что он договорился с Фабианом, похоже, не сомневался и Рональдс. Наверно, он тоже заметил их переглядывания.
Второй период начали воздушники, как выигравшие в первом. Чиллаг послал мне воздушный поцелуй и небрежно отдал пас Кихано. Они никуда уже не торопились. Два гола были уже забиты и гарантировали им победу, если они не дадут забить нам. Четверка Ювентуса была сыграна уже давно, понимали они друг друга с полкивка. У нас такого пока не было, слишком мало прошло времени с моего появления в команде, но это совсем не значит, что мы должны крылышки грифоньи опустить и принести им победу в клювиках. Ну уж нет.
Рональдс думал так же. Он уверенно оттеснил Кихано и завладел мячом. Далеко он его не посылал, так, поигрывал клюшкой, направляясь к воротам. Видно, по привычке не рассчитывал на помощь команды и собирался провести все самостоятельно. Грифон у него был достаточно скоростной, так что все могло и получиться. Но тут Фабиан и еще один ювентусовец взяли его в плотные клещи и активно работали клюшками, пытаясь вернуть мяч. К ним летел еще и третий воздушник. Так что Рональдс почти не глядя, послал быстрый пас мне. От меня эта компания была довольно далеко, а ворота — вот они, рядом. Мяч в них залетел очень красиво. Поблистал, покружился в радужном ореоле некоторое время, давая всем возможность увидеть, что гол забит, и вернулся в центр поля для нового розыгрыша.
— Счет один-два в пользу «Ювентуса», Башня Воздуха, — судья, как обычно, был немногословен.
— Исключительно из жалости к тебе, Лисси, — проорал Фабиан. — Чтобы ваша команда всухую позорно не проиграла.
— Надеюсь, фьорд Чиллаг, ваша жалость распространится и на следующий гол. Чтобы счет сравнялся, — довольно отвечала я ему.
Но больше нам забить не дали. Хотя и был один момент, когда Рональдсу это почти удалось, но тут защитник Ювентуса оказался на высоте, и гола в этот раз не случилось. Игра потихоньку начинала перемещаться на половину противника, и мне подумалось, что если бы мы первый период играли в том составе, что и сейчас, то вполне могли бы и выиграть. Но увы, в этот раз чуда не случилось, и больше мы не забили ни разу. Так что, когда объявили конец игры, счет остался прежним. Мы проиграли. Я чуть не рыдала от обиды.
Ко мне подошел довольный Фабиан и протянул бумажку:
— Учи. У нас следующая игра через день. Времени у тебя немного, текст сложный.
Он довольно хохотнул и удалился. Я развернула листок. Сложный текст состоял из двух речевок: «Мальчики любимые, вы непобедимые» и «Наш «Ювентус» лучше всех, Воздух ждет во всем успех». Рональдс похлопал меня по плечу:
— Лисандра, не расстраивайся. Мы их еще сделаем, будь уверена.
Я лишь грустно кивнула. Может, и сделаем, да только меня это не избавит от необходимости прыгать послезавтра в группе поддержки Фабиана, размахивать помпонами и кричать эти глупые слова. Можно было, конечно, отказаться, упирая на их сговор с нашим игроком, но ведь это будет сложно доказать, да и воспримут это как неловкую отмазку. Нет уж, Берлисенсисы держат свое слово. Я гордо подняла голову, оглядела понурую команду и сказала:
— Сделаем. И их, и водников. Да мы их и сегодня почти сделали. В следующий раз победа будет наша.
— Вот это мне нравится, — заявил Рональдс. — Только про учебу не забывай. А то окажется, что мы зря тебя взяли.
И после этого он предложил команде взять шефство над моей учебой. Чтобы со мной каждый занимался по одному дню. Для старшекурсников это будет не очень обременительно. Но не это было самое страшное. Самым страшным для меня оказалось то, что Рональдс заявил, что я умная и очень быстро все схватываю. А ведь я просила его про это никому не рассказывать. Как друга просила. Нет, правильно говорит моя бабушка, если не хочешь, чтобы все узнали твой секрет, никому его не доверяй. Я попыталась смягчить его слова, настолько глупо хлопая глазами, насколько это у меня получалось, но Кристиан внес уже сомнения в мужские сердца. Так что они быстро распределили дни, кто в какие со мной занимается. И начали прямо в этот же, даже не дав мне как следует пострадать из-за проигрыша.
Все время до моего триумфального выступления в группе поддержки «Ювентуса» я провела либо на занятиях, либо в читальном зале с очередным наставником из команды, который пытался заполнить мою голову вещами, совершенно не подходящими для девушки из семьи Берлисенсис. И протестовать было бессмысленно — Рональдс решил, что я останусь в команде, а для этого мне непременно нужно было сдать сессию. С другой стороны, за эти два дня у меня почти не осталось непонятных мне вещей. Да и, честно говоря, узнавать новое было довольно интересно. Во всяком случае, много интереснее, чем вот так, глупо размахивая помпонами, прыгать, изображая радость, и орать: «Мальчики любимые, вы непобедимые». Фабиан явно наслаждался этим зрелищем, его команда тоже получила просто огромное удовольствие. Элене бы, наверно, понравился наряд группы поддержки команды брата, в котором я была, — он был как раз любимой длины ее Кари, поэтому ноги мои были видны во всей красе. Но Элены тут не было — она слишком занята была подготовкой к собственной свадьбе, чтобы посещать студенческие мероприятия, а мне в таком виде находиться не нравилось. Если бы еще по своему выбору, а так… Наши простояли с каменными лицами. И были они здесь, только чтобы меня поддержать. После того как я отпрыгала положенное время, Рональдс подошел и утешающе сказал:
— Лисандра, я поговорил с Кудзимоси. Он сказал, что особых возражений против твоего эксперимента не имеет, но опасается, что тебе не удастся найти достаточное количество добровольцев для репрезентативной выборки, — и пока я хватала ртом воздух от навалившегося на меня нечеловеческого счастья, добил меня окончательно: — Так вот, мы с ребятами поговорили. Мы все согласны участвовать всей командой.
Парни так согласно загудели, что у меня возникло подозрение, что декан просветил их по поводу подробностей моего эксперимента, о котором я так неосторожно сказала после бала.
— Спасибо, — прочувствованно выдавила из себя я.
— Не за что, — он хлопнул меня по плечу и добавил: — Дай знать, когда начнешь.
— Непременно, — мрачно сказала я.
И пошла переодеваться, а потом в грифятню, к Майзи. Хотелось плакать, прижавшись к ее теплому боку, но это недостойно семьи Берлисенсис, так что я просто ее гладила, с трудом удерживая всхлипы, рвущиеся наружу. Как же я ненавижу все эти магические академии! Тебя заставляют учить кучу умных слов, варить глупейшие зелья, прыгать в группе поддержки чужой команды, да еще и обливают мерзкой защитной пеной. И никто, никто меня не понимает!