Горячего чая мне девушка принесла сразу две глиняные кружки, причем еще и вазочку варенья в довесок. Поставила на стол, бесцеремонно уселась напротив и прорекламировала:
– Малина! Самая лечебная! – Название ягоды совпадало даже по интонации, как и сами ягоды, плавающие в сладком соке. Видя мое удивление, девушка рассмеялась: – Знаю, что у вас на востоке малины нет, но у нас ее полно круглый год.
Вот чертовка! Уже успела разузнать у Емляна обо мне некоторые сведения! Значит, из кухни помимо этого основного прохода наверняка есть еще один, и я не удивлюсь, если он выводит в подсобку за конторкой распорядителя пейчеры.
Набитый картофелем рот позволял мне мычать как угодно, но моя похвала все равно ей понравилась. Тем более что и поспрашивать ей тоже чего-то было интересно, поэтому этот вопрос в ней недолго продержался:
– Слушай, тебе и в самом деле двадцать лет?
Я как можно шире расправил плечи и с достоинством кивнул. По глазам кухарки можно было прочитать, что она этому не верит, но поговорить ей все равно страшно хотелось:
– Как тебя зовут?
– Борей.
А что, вполне отличное и созвучное с моим прежним имя.
– А меня зовут Мансана. Я здесь работаю с утра до завтрака и поздним вечером после ужина.
Меня заинтересовало, чем же она занимается весь день, но выразить свой вопрос не сумел, поэтому просто почмокал от восхищения губами. Вероятно, Мансане такое одобрение понравилось, потому что она продолжила довольно словоохотливо:
– А ты мне расскажешь про ваши Пимонские горы? Ах да, горло! Ну тогда завтра или к концу рудня, когда выздоровеешь. Хорошо? Ты у нас вообще первый из тех сторон. А ты первый раз в столице? Да-а-а? И первый день? Так еще наверняка тут ничего не видел и не знаешь? Хи-хи! Ни знакомых нет, ни родственников? Ай да паломник! Сам будешь по Рушатрону гулять? А кто же тебе это все будет показывать и рассказывать?
Она тараторила очень быстро, сама догадывалась о моих ответах по гримасам и глазам на все свои вопросы, а я лихорадочно пытался угнаться за смыслом частично еще непонятных слов, сообразить, как правильно отреагировать на них, и попутно обобщить получаемые сведения: «Ага! Значит, рудень и в самом деле даже не один день, раз завтра он не кончается! А сколько тогда? Неужели рудень – это три, а то и больше дней? Как бы выяснить? Но все равно, я чуть ли не миллионер по здешним меркам, а ведь распорядитель еще не видел юбилейных монет с изображением Ленина, главного революционера прошлого века! Их у меня с полтора десятка, и за них он мне свою пейчеру продаст с доплатой! Хо-хо! Кстати, чего это она намекает про гуляния и показы?»
Действительно, задаваемые вопросы ставились довольно дружеским, скорее даже заинтересованным тоном, и мне показалось, что девушка вполне могла бы оказаться не только гидом в этом уникальном городе, но и откровенно, бесхитростно приоткрыть мне многие тайны местного уклада жизни. Даже про местные деньги я знал лишь одно: они у меня есть и лежат в мешочке. А мешочек во внутреннем кармане местной разновидности куртки. И все! И что за них и где можно купить и даже как выглядят, я до сих пор узнать не удосужился. Спрашивать Емляна? Засмеет или заподозрит невесть в чем. А вот с этой красавицей можно попутно многому подучиться.
И когда она по второму кругу спросила, кто покажет мне столицу, я весьма вовремя ткнул в нее ладонью:
– Ты!
– А-а-а? Хм! С чего ты взял? – заартачилась она, но я внутренним чутьем прирожденного бабника сразу почувствовал, что она просто кокетничает и «держит стойку». Да и по всем понятиям, наверняка не положено сразу вот так соглашаться на подобные предложения стать добровольным экскурсоводом.
В ответ я всеми возможными для немого способами попытался объяснить, что и для нее подобные прогулки окажутся выгодны во всех смыслах. Она потом узнает про Пимонские горы, услышит про далекое Заозерье и из первых уст вкусит басни о дальнем путешествии. Мало того, я прекрасно знал, чем легко купить любую женщину, если она не слишком боится за свою добропорядочность: приглашением походить по магазинам. А уж Мансана рядом с таким тщедушным ухажером могла, по ее мнению, ничего не опасаться. Наивная!
Так что она согласилась довольно быстро, не успел я и чай допить, как мы договорились встретиться завтра на выходе из тоннеля южной пейчеры сразу после завтрака. А чтобы окончательно привлечь ее предстоящей прогулкой по ст олице и убедить в своей солидности, взрослости и самостоятельности, я со смущенным видом достал мешочек с туземными монетами и принялся терпеливо объяснять: дескать, раз я не местный, то и цен тутошних не знаю. А ведь подарки родным купить ох как хочется! Да и себе что-нибудь из обновок, да и спутнице и проводнику. Что значит «не надо»? Надо, надо! Обязательно пару подарков сделаю! Так вот, не облапошат ли меня местные торговцы? Хватит ли мне денег на завтра?
И напоследок раскрыл мешочек. Мой удар оказался точен и неотразим.
Мансана с горячностью прижала правую ладонь к своей левой груди, кстати весьма и весьма аппетитной, и торжественно поклялась, что в ее присутствии ни один торговец не посмеет меня обмануть даже на мелкую долю. Уж она-то и цены все прекрасно знает, и с радостью посоветует, где самый лучший товар можно купить по самым низким ценам. Иначе с какой стати ей хвастаться своим званием коренной уроженки Рушатрона!
А я радостно улыбался и время от времени, привставая, целовал ее ручку. Поглядывая при этом как в вырез ее платья, так и на свои монеты. Причем если первое меня неожиданно разогрело до белого каления, то вид местных денег, наоборот, благоразумно расхолаживал: ничем не примечательные сероватые кругляши разного размера и довольно тонкие по толщине. Скорее всего, серебро, но почему так бестолково отделанное? Почему без тиснения или надписей? Понятно, что серебро слишком мягкий металл, но ведь при сплаве с другими монеты бы обрели нужную жесткость, красоту и, как следствие, истинную цену и долговечность.
Вопрос – для выяснения в будущем. Как и другой, не менее животрепещущий: зачем я вообще затеял этот разговор о знакомстве с городом и походу по магазинам? Ведь изначально я всеми помыслами желал завтра с утра вернуться в курган и вести интенсивнейшие поиски выхода для возвращения в дикий мир. Ведь каждый час, проведенный здесь в празднестве и безделье, приближал тот миг, когда на мою голову свалятся все три мои подруги. А допускать такое – очень и очень нежелательно. Вдруг мы и все четверо общими усилиями не отыщем путь назад?
Но какие-то смешливые ангелы в моем сознании так и вопили, что один день ничего не решает. А для ознакомления со здешним миром другой возможности может больше и не представиться. Надо, мол, обязательно воспользоваться удачным стечением обстоятельств и прогуляться по Рушатрону с такой очаровательной проводницей. Да и скабрезные мыслишки заставляли больше думать не головой, а иным местом. Не красавица передо мной сидела, конечно, но свежее личико, блестящие глазки и соблазнительно высокая грудь то и дело заставляли меня непроизвольно облизываться и представлять новую ролевую игру с новой участницей. А уж внутренний инстинкт охотника за телесными удовольствиями мне шептал, что птичка уже засунула коготок в ловушку, а значит, вся попалась. Вон как посматривает на мешочек с серебряными кругляшами! При этом нисколько не сомневаясь, что уж за свою честь ей переживать с таким недоростком не придется.