Оценить разницу я не мог изначально, потому что в дорогие магазины мы так и не заглянули. Зато я вполне здраво оценил расстояние до виднеющейся отсюда стены. Если я пройду этот путь туда, то уже обратно точно живым не доберусь. Поэтому я стал соображать, как воспользоваться благами современной цивилизации, и вскоре заметил бесчисленное множество курсирующих по воде лодчонок, парусников и катамаранов. Где гребли веслами, где использовали весьма свежий ветерок, дующий с реки, но очень многие явно занимались извозом и наперегонки устремлялись к горожанам, поднимающим руку и кричащим нечто созвучное слову «Пло-от!».
Может, здесь не соображали, что правильнее кричать «Такси!»?
Я раскошелился на лодчонку с целым парусом, тем более что на полдня аренда водного извозчика мне обошлась всего лишь в половину той самой сдачи с блинов. Но зато как быстро и лихо мы добрались до стены! Да и Мансана к тому времени уже перестала сюсюкать со мной как с маленьким, явно оценив взрослый поступок.
А уж когда мы сделали покупки не только мне в виде новых рубах, сюртука, брюк и прочей всякой мелочи, которая влезла в две большие сумки, я еще две средние серебрушки потратил на своего гида. Это надо было видеть, как она обрадовалась! И в результате тоже себе почти полную тряпичную сумку барахла накупила.
Когда мы возвращались под парусом в порт, девушка уже даже своими некоторыми личными секретами со мной делилась. А я и дальше продолжал удивлять.
– Сумки… тяжело, – вздыхал я. – В порту найдем помощника?
– Запросто! Знаю там одну группу носильщиков, солидные мужики, любой из них быстро донесет до пейчеры. Только они порядочно за работу берут.
Я презрительно скривился и с готовностью вытащил на ладони кучу мелочи, которую нам надавали в магазинах. Мансана посмотрела на меня с некоторым сочувствием, но нужные кругляши отобрала быстро своими проворными пальчиками. При этом еще и ворчала игриво:
– Неужели все горцы у вас такие богатые?
– Ага, ага, – кивал я в ответ с улыбкой. – И дикие, дикие.
Уже на подходе к южной пейчере Мансана кивнула головой на одно из зданий:
– Вот здесь моя семья живет. – Зная, что я до сих пор говорю очень мало, она сама предложила сразу несколько вариантов: – Как пообедаешь, выходи к улице, я буду тебя ждать. Пойдем смотреть замки Тюйлюнов, там самые лучшие музеи. Или хочешь, подадимся в крепость Медовых Ос?
В ответ я показал на курган и местным знаком изобразил, что там очень здорово.
– Ты ведь там вчера был? Ах да! Тебе ведь никто ничего не рассказал! Да я с радостью! Мне там каждый поворот и зал знаком, с детства гуляем, и всегда жалела, что внутри шуметь сильно нельзя и в прятки играть.
Она с некоторым сомнением, косясь в мою сторону, взяла свою сумку у носильщика и, только когда я ответил ей улыбкой, вприпрыжку помчалась с обновками домой. Что-то я слишком радовался, глядя ей вслед. К чему бы это?
А ведь вдобавок предчувствие какое-то нехорошее на дне души ворочается. О ком? О чем? Откуда гром грянет?
Фантазии стали прокручивать наиболее негативные варианты развития событий, и самое неприятное тут же всплыло перед глазами: сейчас на входе меня Емлян возьмет в штыки, обвинит как пособника фальшивомонетчиков и потребует свои серебряки обратно. Уф! Даже вспотел от такой картины. Словно сам сумки волок.
Заглядывал в приемное помещение с некоторой опаской, хоть и старался это скрыть за деловой озабоченностью. Засады на меня не было, а стоявшая за стойкой незнакомая женщина только равнодушно прошлась по мне взглядом. То ли знала в лицо, то ли здесь чужим не принято без толку ошиваться. Место охранника вообще пустовало, хотя и после завтрака я его не заметил. Неужели тут только к вечеру режим безопасности усиливают? И по какому поводу? Неужели все дело в каких-то загадочных кречах? Или, правильнее, кречиках? Может, вообще речь о крячках ведется? Вот бы еще хоть что-то про этих ворон выведать.
Уже возле своего номера я решил обратиться с этим вопросом к молчаливому носильщику. Тот ведь про меня все равно ничего не знает, пусть думает что хочет о моем странном произношении.
– Что там этой ночью с кречами было? – спросил я несколько иносказательно. Ну а чтобы мужик словоохотливее стал, я ему еще три медяшки на чай дал.
Помогло:
– Да этой ночью вообще тишь да спокойствие. Только, говорят, на восточной заставе парочку этой гнуси подстрелили.
– Хм! Это хорошо.
Носильщик, видимо, догадался, к чему я все веду. Потому как на мой росточек посматривал с участием, но раскусил, что я и не мальчик:
– Да ты, паря, не робей, в столице в последнее время кречи вообще боятся появляться. Бьют их с каждой крыши как куропаток бешеных. Так что можешь и вечером гулять спокойно.
На том и распрощались, а я, заволакивая сумки к себе в комнату, думал: скорее всего, речь идет о птичках, может, и крупных, которые клюют маленьких деток и заражают их птичьим гриппом. Хотя я и про куропаток не знал, что они бешенство распространяют. Век живи – век учись. А уж в новом мире…
Переодеваться в обновки я полностью не стал. А вот рубашку сменил, моя уже и под мышками натерла, и явно не отличалась свежестью. Да и полусапожки местные напялил, до того они мне своей оригинальностью и несколькими металлическими вставками с тремя щитами понравились. У нас на Земле в таких «постолах» на танцах появиться – самое то! Чуть подумав, сюртук все-таки взял: слишком уж много там всякой мелочи у меня по карманам хранилось. Ну, шоколадку тоже проверил: авось да пригодится.
На обеде вообще кормили как на убой. При всей своей прожорливости мне удалось осилить только лишь чуть более половины выставленной на столе пищи. Отдуваясь, вылезая из-за стола, я припомнил свой первый подслушанный в этом мире разговор и поразился: если в пейчерах считается кормежка и проживание скромным, то как и чем закармливают постояльцев в гостиницах, соответствующих уровню в пять звездочек?
С подобной разницей высшего сервиса я в жизни никогда не сталкивался. Но фантазии сразу услужливо нарисовали трио соблазнительных, жутко сексапильных и невероятно ласковых кухарок, закатывающих столик с блюдами в номер и плотно закрывающих дверь номера на ключ изнутри. Только кого это они мне так напомнили?
И с чего бы это мне вообще такие постельные грезы навеялись? Странно.
Мансана меня уже ждала, причем и гардероб сменить успела, и прическу. На ней теперь красовалось несколько иное одеяние, военизированного, что ли, типа. И завершала его подвешенная к поясу шпага. Понятно, что я не поленился закатить глаза от восторга, зацокать языком и прошептать несколько словечек:
– Красава, красава… – И когда мой гид стала лучиться самодовольством, с удивленным мычанием потрогал эфес шпаги: – Ммм?
– Да ты и в самом деле дикий! – возмутилась девушка. – Ведь в пантеон всегда принято взрослым ходить с оружием. Знал? Так чего удивляешься? Не знаешь, почему так принято? А-а, у вас все говорят по-разному? Странно, история вроде одна. Ладно, слушай.