– Слушай! А в книжной лавке есть полное и подробное описание как самого кургана, так и всех правил поведения в нем и существующих законов для хранителей?
– Мм? Должно быть. А зачем тебе?
– Так ведь сестры потому и послали меня в столицу раньше, что им самим, возможно, времени не будет долго по ней расхаживать. А про курган они мне наказали узнать все до последней детали и в первый же день им все рассказать подробно.
– Ну так я это могу сделать, – пожала плечами Мансана.
– Все равно можем не успеть. А так я им книгу ткну в руки, и пусть они знакомые буковки там выискивают.
– Они что, читать не умеют?
– Это я шучу так, – стал объясняться я терпеливо, вглядываясь в напряженное лицо. – Ну шутка, смех. Ха-ха! То есть ты смотришь в книгу, а я над тобой подшутить решил и спрашиваю: что, знакомые буквы ищешь?
Вот тут до Мансаны дошел наивный юмор из другой цивилизации. И она так расхохоталась, что на нас долго и поголовно все горожане оборачивались.
М-да! Шутками здесь тоже следует осторожнее разбрасываться. А еще лучше купить и прочитать многотомное издание местных анекдотов. Коль таковое существует, конечно.
В книжный магазин я согласился пойти самый дешевый. Тем более что он находился не так далеко от нашей пейчеры. Помещение магазина было побитое и невзрачное. Но цены и в самом деле как минимум вдвое, по утверждению подруги, были ниже. Книг о Сияющем кургане, в который сходятся паломники со всего мира, оказалось довольно много. В том числе и с художественными, цветными гравюрами. С каталогами Третьяковки или Эрмитажа они, конечно, не шли ни в какое сравнение, но все равно впечатляли.
Разве что Мансана, пока мы перебирали книги на полках, продолжала удивляться:
– Зачем покупать на бумаге, если можно так посмотреть?
– И наставнику подарить надо, он уже старый, дальнее путешествие ему не по силам. И самому иногда приятно пройтись по гравюрам и освежить воспоминания об увиденном.
– Ну ладно, с наставником – понятно. Но ты за полстоимости этой книги и так можешь все запомнить на веки вечные.
Что-то меня насторожило в этих словах, но вопрос все равно сорвался:
– Как это?
Парочку мгновений девушка смотрела на меня словно на полного идиота. Потом, видимо, врубилась, насколько я дик и нецивилизован, и презрительно фыркнула:
– А старшие хранители для чего?!
«Штирлиц чувствовал себя на грани провала, – раздались в голове слова диктора за кадром. А им вторили строчки из анекдота: – Одно радовало, что портфель с золотом партии он уронил раньше, а сама грань находилась в глубокой помойной яме».
Все-таки мекать, хрипеть, изображая из себя больного, намного легче. И я запоздало пожалел, что так быстро перешел к разговорной речи. Жесты ведь трактовать можно как угодно.
Но, несколько раз вздохнув и хмыкнув, я выкрутился из неловкого положения. Моя расплывчатая фраза могла служить примером для начинающего и даже матерого шпиона:
– Мой учитель утверждал, что для организма не совсем полезно пользоваться подобными методами.
– Ну дикари! Воистину самые дикие! – со смехом возмущалась моя новая подруга. – Все люди со всего мира пользуются этой возможностью для запоминания, а какой-то отшельник с болотистого Заозерья утверждает о вреде для здоровья!
– Ну, мы в столицах не жили, – стал давить я на жалость и доброту.
– Да ты не обижайся. – Она приобняла меня за плечи и заглянула в нахмуренное лицо. – Если ты сам сомневаешься, то давай я тебя к дяде Крусту подведу? Ты ведь с ним знаком, он тебя к пейчере привел.
Значит, тот самый хранитель и есть дядя Круст? Интересно, а чего он так дружен с распорядителем?
– Родственник, что ли?
– Да нет, нисколько. Просто Емлян и Круст – два ветерана последней войны со зроаками.
– Мм?! – Я с максимальным уважением закивал. Знать бы еще, когда эта самая война была!
Но моя очаровательная гид словно сама отыскала примерную подсказку:
– Представляешь, они самыми молодыми в ратне были, по восемнадцать только исполнилось. А в последней битве от их ратни из тысячи человек только четверть в живых осталась.
Ага! Значит, ратня – нечто вроде армии? Или войска? Да нет, скорее – это полк. А если припомнить примерный возраст обоих, от пятидесяти пяти до шестидесяти, то последняя война со зроаками была лет сорок назад. Запомню, может, и пригодится в разговоре. Но то, что оба приятеля – видавшие виды воины, теперь требовало особой осторожности при общении с ними. Вдруг они и про Пимонские горы чего знают такого, что и в книжках не отыщешь?
О государстве зроаков я тоже теперь в общих чертах знал, после рассмотрения карты, что их империя находится на севере и отделена от Моррейди труднопроходимой горной грядой. Не так уж и далеко отсюда, если сравнивать с отдаленными горами на востоке. Еще бы как-нибудь выяснить причины такой древней и закоренелой вражды между двумя народами. Но тут уже конкретно надо отыскать время на чтение основной истории. А для этого изначально надо избавиться от опеки Мансаны. Но похоже, она не собиралась и на шаг отпускать меня от себя. Заметив, что мы возвращаемся в пейчеру, она словно невзначай спросила:
– Хочешь отдохнуть немного перед обедом?
Книгу, а вернее, огромный фолиант про курган я таки купил, и мы как раз вышли из книжной лавки. Но по прерывистому тону моей спутницы я сразу догадался, что ни отдохнуть, ни книгу почитать мне не удастся. Вот какая экспансивная девица мне попалась! Настоящая нимфа.
Но дело прежде всего.
– Да нет, только положим книгу, я возьму альбом, карандаши, и отправимся в лабиринт кургана.
Почему-то она решила, что я уже заранее согласился с ее уговорами на некое странное запоминание всех прелестей уникального строения на веки вечные. Она так и шла со мной рядом, порой даже рукой за плечо придерживала в больших столпотворениях и не переставая болтала о всяких пустяках. Ничего полезного я от нее не услышал, зато сильно надеялся хоть на несколько минут избавиться от опеки в самой пейчере и хоть минутку побыть наедине с историей, но и тут меня обломали. Как только мы приблизились к стойке и я открыл рот с готовой вырваться просьбой обождать меня здесь, как красотка меня опередила:
– Тетушка Лидия! Мы сейчас сразу и уходим, только в номер заскочим и книгу оставим. Попроси Светию собрать нам несколько хлебелов вместо обеда. Вдруг мы только к ужину вернемся.
Понятно, что мне осталось только вздохнуть и двигаться дальше. Иначе как бы я смотрелся после таких слов со своей вежливой просьбой? Что такое хлебелы – я уже примерно догадывался: бутерброды. Имена женские тоже казались родными и знакомыми, но это уже выглядело в порядке вещей. А вот то, что меня так сильно радовало поначалу, и особенно последние две ночи, теперь казалось несколько излишним. Где-то я упустил тот перевал, до которого еще можно было несколько умнее ограничивать доступ Мансаны к моим ласкам. И в межполовых отношениях некое пожелание всегда насущно: век живи, век учись.