— Я хочу поговорить с Шоу.
Она поджала губы и перекрыла дверной проем своим миниатюрным телом.
— Ты, кажется, сын Марго и Дейла?
— Ну да, один из сыновей.
Мы не дружили, разумеется, и она явственно давала это понять.
— Что тебе нужно от моей дочери?
— Это личное. Мы минутку поговорим, и я ее отпущу.
— Ты врываешься на семейный праздник. Шоу здесь со своим молодым человеком, вряд ли она захочет видеть тебя.
Я закатил глаза. Ее мать пыталась мной манипулировать, якобы ставя меня перед непреложным фактом, но я был не настолько глуп.
— Дейвенпорт — маньяк, а не «молодой человек». Позовите Шоу, слышите?
Я видел, что моя грубость уже начинает ее всерьез бесить.
— Откуда тебе вообще знать, что происходит в личной жизни моей дочери? Ты всегда был просто случайным увлечением, и все понимают, что вы с ней друг другу не подходите. Пора уже бросить детские игры.
— Послушайте, мадам, то, что происходит между мной и Шоу — абсолютно не ваше дело, и я вас уверяю, это не игра. Я не постесняюсь устроить скандал, если придется, но что-то мне подсказывает, что вы не захотите вводить ваших гостей в курс дела. Так? — уточнил я, приподняв проколотую бровь.
По-моему, она уже собиралась пригрозить, что позвонит в полицию или позовет мужа, но не успела, потому что тяжелую дверь кто-то распахнул рывком, и я увидел бледное личико Шоу.
— Рул? Ты что здесь делаешь?
Она уложила волосы в какую-то сложную тугую, до боли, прическу, на ней были жемчужное ожерелье, — прямо как в девятнадцатом веке, — и розовый свитер, мягкий и теплый на вид, а еще просторные кремовые брюки и розовые шпильки, которые наверняка стоили, как моя машина. Передо мной стояла совсем не та Шоу, которую я привык голой валять по постели, и я чуть не ушел без единого слова. Но ее широко раскрытые глаза были полны грусти, и в моей груди что-то начало пульсировать. Плевать я хотел, что мать не сводила с меня орлиного взгляда — я схватил Шоу за руку, притянул к себе, взял за щеки, пристально посмотрел в глаза и произнес:
— Прости.
Она положила руки поверх моих ладоней и удивленно моргнула.
— Что?
— Я вчера вечером послал тебе сообщение. Весь вечер звонил, ты не отвечала. Прости. Прости, что оттолкнул тебя, что вел себя как идиот. Прости, что я не знаю, как правильно поступить. Короче, просто прости.
— У меня телефон сломался.
— Что? — и тут я рассмеялся.
Мне хотелось поцеловать Шоу, подхватить на руки и унести куда-нибудь далеко-далеко…
— Я швырнула мобильник о стену, потому что Эйден написала, что в пятницу вечером ты ушел домой с какой-то девушкой.
— Блин. Я тебе новый куплю.
Она закрыла глаза и стиснула мои руки.
— Ты правда ушел с ней домой?
— Нет. Мы только поцеловались. Да, да, я идиот. Но я сразу понял, что неправ, и перестал. Клянусь, если мы с тобой помиримся, я больше никогда так не буду. Я все еще пытаюсь понять, как нам быть, Шоу. Жаль, что именно тебе приходится страдать, пока я учусь.
— Ты выгнал меня, Рул, отвернулся. Я никогда так не мучилась…
— Знаю, Каспер, я знаю, но только не уходи сейчас, ладно?
— Ты приехал сюда, чтобы извиниться?
Я кивнул.
— Надо же нам помириться.
Шоу криво улыбнулась.
— Для начала, понять бы, как не рассориться.
Я подавил внезапный прилив эмоций и крепко обнял девушку. Никогда раньше я не испытывал такого ощущения — словно вернулся домой после долгого отсутствия. Ласково поцеловав Шоу за ухом, я прошептал:
— Кстати, твоя мать меня ненавидит. Честное слово, ненавидит.
Шоу запустила руки в задние карманы моих штанов и привстала на цыпочки, чтобы дотянуться губами до моего подбородка.
— Это нормально, меня она тоже ненавидит. А зачем ты сбрил волосы? Тебе идет, очень, но мне так нравился твой ирокез.
Я осторожно провел рукой по бритому черепу.
— Не знаю… просто захотелось сменить имидж.
Шоу вдруг посерьезнела и вложила свои руки в мои.
— Теперь ты гораздо больше похож на Реми.
— Шоу, попрощайся со своим другом и иди в дом. У нас гости. Ты ведешь себя неприлично.
Она взглянула на мать через плечо и сжала мою руку сильнее.
— Я не пойду без Рула.
О Боже, снова Шоу встряла между мной и очередным рассерженным родителем.
— Да ладно, ничего страшного. Раз уж мы помирились, я тебя перехвачу, когда поедешь обратно в Денвер. А пока просто подожду.
— Нет.
— Шоу, — голос матери был хлестким, как щелчок кнута. — Довольно. Перестань сию секунду. Пусть едет куда хочет, а ты ступай в дом. Хватит уже драматических сцен.
— Нет, я останусь с ним. Раз ты позволяешь Гейбу лапать меня за столом, значит, я пойду к гостям с Рулом, чтобы он не распускался.
— Шоу, здесь он совершенно неуместен.
Опять осуждение, приговор. Эта дама явно не сомневалась: раз я живу по собственному усмотрению и на свой лад, значит, не гожусь для этой девушки. Я прижал Шоу к себе и ответил мрачным взглядом. Пускай Реми и защищал Шоу, давая ей приют, зато я по натуре был бойцом, и эта мымра за последние годы попортила мне уже достаточно крови.
— Допустим. Но именно со мной Шоу провела день рождения, именно со мной ей хорошо, и именно я готов защищать ее от того дерьма, которое вы ей упорно подсовываете. Я охотно взял бы Шоу с собой и свалил отсюда подальше, но вряд ли вы захотите объяснять Дейвенпортам, почему она так спешно уехала. Поэтому, может быть, раз в жизни вы заткнетесь и позволите своей дочери сделать то, что она хочет?
— Шоу?.. — теперь в голосе матери звучало искреннее смущение.
— Я пойду вместе с Рулом. Если ты не желаешь впускать его в дом, то уеду. Я вообще зря приехала. Мне надоело, что мной пользуются как пешкой, как вещью. Я тебе высказала свое мнение о Гейбе, а ты отказываешься слушать.
— Но вы же идеальная пара.
— Да, только я люблю Рула, — Шоу ткнула пальцем в мою сторону.
— Он открыто признал, что изменил тебе всего лишь вчера. Ну и какие отношения, скажи на милость, между вами могут быть? По-твоему, отец согласится платить за колледж, если узнает про это?
Шоу пожала плечами, и я положил руку ей на бедро, удерживая рядом с собой.
— Мне до смерти надоело об этом беспокоиться. В конце концов, я сама должна разбираться со своими делами. Рул не идеален, я тоже. Если я захочу его простить, ты ничего здесь не поделаешь.