Она снова поднялась на цыпочки и чмокнула меня в замерзший кончик носа.
— Договорились. Ты ловко меняешь тему, но я поняла намек. Увидимся.
Я смотрел, как она поднимается по лестнице. Наверху Шоу остановилась — там стояла девушка, которая явно ее ждала. Шоу улыбнулась ей и поздоровалась. Я услышал, как та удивленно спросила (достаточно громко, чтобы я расслышал): «А это кто?» Мне стало интересно, что Шоу ответит, тем более что мы ни до чего не договорились.
Она звонко рассмеялась.
— Это Рул.
— А я и не знала, что у тебя новый парень.
— Ну, не совсем новый, но… да.
Я был ее парнем, она моей девушкой. Как странно. За двадцать два года ни одна девушка не пробыла рядом со мной достаточно долго, чтобы стать «моей»; я даже не дружил с девчонками. Шоу максимально близко подошла к тому, чтобы заполнить эту нишу. Она назвала меня своим парнем, и от радости мне хотелось плясать и прыгать. Но вместо этого я только подмигнул ей, когда она обернулась, и засмеялся, когда в ответ она высунула язык. И почему я раньше не понимал, что буду счастлив, если впущу другого человека в свою жизнь? Шоу сделала меня по-настоящему счастливым. Я не помнил даже, когда в последний раз столько смеялся. С Шоу даже в постели было весело. Она делала мир лучше, и я хотел сделать то же самое и для нее.
Я послал Рому сообщение. Он ответил, что они с Нэшем только что вышли из спортзала и он будет готов, когда я доберусь до дома. Я включил радио и покатил домой. Заскочил в квартиру, чтобы забрать телефон Шоу из сумки и прихватить Рома, и вскоре мы уже ехали в Бруксайд. На ветровое стекло начали опускаться первые снежинки, как только мы выбрались на автостраду, и я выругался, понимая, как поплывет расписание до конца дня. Не успели мы доехать до Бруксайда, как Нэш позвонил и сказал, что оба клиента, на двенадцать и на два часа, решили перенести сеансы из-за погоды, поэтому у меня больше не осталось поводов мчаться сломя голову обратно в Денвер и отказываться от визита к предкам.
Ром откровенно вслушивался в разговор, а затем сказал:
— Ты не умрешь, если заскочишь к старикам на минутку. Можем вообще сначала заехать туда, чтобы они не спрашивали потом, почему один из нас ведет машину Шоу.
— Я просто не понимаю зачем.
— Затем, что, как бы ты к ним ни относился, они наши родители. Нельзя просто взять и отвернуться от них.
— Почему? Они отвернулись от меня в ту самую минуту, когда узнали о смерти Реми.
— Ну же, наберись смелости. Ты вполне в состоянии пережить пятиминутный визит. Как минимум, потом сможешь сказать, что честно попытался. И Шоу обрадуется, если узнает, что ты сделал над собой хоть крошечное усилие. Не забывай, они для нее гораздо ближе, чем биологические родители. Если вы с Шоу намерены продолжать, то уж докажи ей, что ты, по крайней мере, готов попробовать, даже если мама намерена стоять на своем.
Он был прав, и у меня в животе стянулся узел. Шоу изо всех сил пыталась перекинуть мост через пропасть и убедить моих родителей, что я достоин любви, но, посмотрев, как ужасно обращается с ней самой родная мать, я уже не сомневался — вскоре Шоу вновь сблизится с ними. А значит, мне предстояло понять, как вписаться. Я бы и правда не умер, сделав попытку, хотя, разумеется, ситуация сложилась неловкая и неприятная для всех, это было ясно.
— Ладно, заедем ненадолго, только не питай особых иллюзий. Они даже не звонили с тех самых пор.
— Арчеры горды как черти. Гордость нас губит…
Я что-то буркнул в ответ и попытался убедить себя, что сделаю это не только для того, чтобы порадовать Шоу. Несомненно, мир в семье много значил и для Рома, а для старшего брата я был готов на многое. Ром никогда и ни о чем меня не просил, зато сам бесконечно поддерживал и помогал, даже если приходилось выдерживать стычки с родителями. По крайней мере, я обязан был попытаться исправить положение. Мы проделали остаток пути молча, но я видел, что Ром искоса поглядывал на меня всю дорогу. Наверное, ждал, что я проеду мимо или психану и передумаю, но я продолжал твердить себе, что вовсе не нуждаюсь в родительском одобрении. Я и так буду счастлив. Раньше я разрывался на части и чувствовал себя трудным подростком, но теперь я знал, что вернусь в Денвер, к потрясающей работе, феерической девушке, которая по уши в меня влюблена, невзирая на мои заскоки, к верным друзьям, которые готовы мне помогать, несмотря ни на что. Пускай невозможно было заполнить брешь, которую пробила гибель Реми, я жил полной жизнью, и родители вполне могли бы мной гордиться. А если что-то им мешало… ну, я-то тут при чем?
Обе машины стояли на дорожке, когда мы подъехали к дому. Я шумно выдохнул и постарался не морщиться, когда Ром похлопал меня по плечу и слегка подтолкнул.
— Давай. Мы ненадолго.
Я вылез из машины, взметнув ботинками небольшое облачко снега. Пар от дыхания повис в воздухе — значит, погода должна была еще ухудшиться. Я подозревал, что и настроение вряд ли улучшится. Поскольку Ром приехал не один, он не стал доставать ключ и постучал в дверь, словно тоже явился как гость. Я услышал внутри шаги; через минуту дверь открыл папа. Он удивленно взглянул на нас, и я понял, что втайне обрадовался тому, как он удивлен — в том числе увидев Рома.
— Мальчики? Что вы здесь делаете?
Он открыл дверь, и мы вошли. Я принялся тереть руки, чтобы согреться. Отец даже не попытался обнять меня, после того как обнял Рома. Я не возражал, поскольку в принципе сомневался, что мы в подходящих отношениях, чтобы обниматься.
— У Рула были здесь дела с утра, вот я и решил ненадолго заехать. Вы ведь не заняты?
— Нет. Мама в гостиной… — отец пристально смотрел на меня. — Не ожидал тебя, сынок.
Мне хотелось ответить дерзостью, но, отчаянно стараясь помириться, я криво улыбнулся и ответил:
— Да уж. Ром сказал, что будет клево, если мы зайдем.
— Рул, это твой дом, и мы всегда тебе рады.
Я хотел было сказать, что не чувствовал здесь себя как дома последние три года, но в конце концов просто кивнул.
— Спасибо, пап.
— А что у тебя за дела, если пришлось катить сюда в такую погоду?
Я потер затылок и украдкой взглянул на брата.
— Ну, вообще-то я пообещал перегнать в город машину Шоу. Она оставила ее здесь, когда ездила на выходные к родным.
— Шоу была на выходных в Бруксайде? Только матери не говори. Она переживает, что Шоу не хочет с ней общаться. Девочка упряма, как вы, парни, а Марго оказалась не готова к объявлению войны. Очень мило с твоей стороны помочь ей, Ром.
Я закатил глаза — отец, разумеется, предположил, что Шоу попросила именно Рома, хотя тот прямым текстом сказал, что это у меня дела в Бруксайде. Впрочем, я не стал уточнять. Ром усмехнулся и похлопал отца по плечу.
— Я тут ни при чем, старина. Шоу и Рул заключили перемирие. Ты бы их видел — они теперь такие вежливые и общаются совсем как нормальные люди. Рул сам предложил пригнать машину. Я просто поехал с ним, чтобы помочь.