— Вот бы так еще и носитель щитов мог лечить! — вырвалось у меня.
На что Кайдан только хмыкнул:
— Чудес в нашей жизни не бывает.
Хорошее выражение. Нонсенс для данного мира, а вот как-то зацепило. Даже поругаться захотелось. Как это чудес не бывает? Вот на Земле точно не бывает: сплошная техника, загрязнение окружающей среды и раздуваемые междуусобицы между оболваненными толпами народа. Вернее — чуда до сих пор не было. Сейчас-то уже есть, но об этих чудесах знает только пять землян да барражирующий иногда по лесу рядом с Лаповкой Грибник. А вот что случится, если вдруг с помощью Интернета по всему миру раскинуть знания об иных мирах, иных вселенных и иных цивилизациях?
Этот страшный вопрос я оставил на потом, потому что в свой прицел с инфракрасным освещением заметил начавшееся наступление зроаков. А через полчаса и взлетевшую с холма стаю кречей в количестве около сорока особей. С самого начала все мои сообщения дублировались дрожащим от восторга шепотом по всему форту. Чуть кличка с первой минуты не приклеилась: «Зрячий в ночи».
— Со стороны холма двигаются три штурмовые башни. Пока идут след в след!
Не страшно. Командование форта опасалось, что таких башен зроаки настроили четыре, а то и пять. А раз только три, то живой силы у них не так уж много. Максимум около двухсот — двухсот пятидесяти воинов. Что при надлежащей обороне и полном комплекте всего гарнизона почти не страшно.
— Показалось три отряда рыцарей. Каждый примерно три, четыре и пять десятков, — докладывал я, вращая своим арбалетом, установленным на подпорке, во все стороны. — Самый многочисленный принял в сторону по большой дуге, скорее всего, будет атаковать донжон. Тянут за собой длинные лестницы. Самый меньший отряд прикрывает передвижные башни. Сорок рыцарей сдвинулись по направлению к нашему флангу.
То есть и в самом деле получалось около двухсот зроаков. Ну разве что непосредственно в лагере остался кто-то из самого крупного командования и десяток, максимум два охраны. Неплохо для такого «неравного» сражения. Ведь враг рассчитывал застать на стенах из защитников лишь половину личного состава. И если бы не наша добыча тирпиеня, подсчеты командира зроаков почти совпадали.
Ну и самая страшная сила, которая им помогала в ночи, — это подлые летающие отребья. Они взлетели тогда, когда движущимся башням оставалось до стен форта пройти всего сто пятьдесят метров. И каждый из кречей волоку себя под лапами огромную корзину с углями. Башни чуть преобразовали строй, выстраиваясь клином, и приближались хоть и медленно, но неумолимо. Многочисленные амбразуры для стрельбы пока прикрывали выставленные наружу тяжелые щиты. По логике такой щит полновесным копьем пробить можно, но ведь только с расстояния метров двадцать, не больше. Но еще раньше высунувшиеся лучники расстреляют любого копьеметателя.
Пятиэтажные башни — это не шутка! Мне было прекрасно видно, как они раскачиваются от неровностей почвы, но, к сожалению, так ни одна и не завалилась. А когда приблизились на двести метров и выпрягли поставленных перед башнями лошадей, продвижение стало втрое медленнее, но зато и более плавное. Теперь башню тянули лишь лошади внутри да сами воины с боков и сзади. При этом они совершенно не смотрели ни в сторону, ни назад, ни на небо. Чего смотреть? Если толкать надо.
Этот и масса других факторов только способствовали нашей победе. Вначале я стал с максимальной скорострельностью сбивать несущих угли кречей. Они падали прямо на поле, и там легко разгорались островки сухой травы и пирамидки сложенного после уборки мусора. Вроде мелочь, но она сразу дала шанс начать стрельбу и моему товарищу. Причем он по предварительной договоренности принялся за планомерное и поголовное истребление рыцарей, приближающихся к центральным воротам. Ориентировался он при этом на слабый отблеск начищенных рыцарских доспехов. И начал истреблять врагов с хвоста колонны.
Пока те спохватились, уже более десятка людоедов рас-прощались с жизнью. После чего командир отряда вполне логично предположил нападение запасного отряда лучников именно с тыла и организовал круговую оборону. Даже заставил спешиться некоторых рыцарей и прикрываться лошадьми. Нет ничего лучше, чем враг, не знающий о твоих преимуществах! Еще десять минут — и под покровом ночи с нашей стороны к врагам метнулся отряд из десяти воинов с топорами и широкими короткими кинжалами. Они без-жалостно добили всех, кто оставался в сознании или взывал о помощи.
Тем временем форт продолжал вести трудную оборону. Я подбил четверых вонючек еще над полем. Но уже это заставило остальных сильно дезориентироваться. Им показалось, что их собратья уже стали сбрасывать угли на крепостные стены. Поэтому и еще пяток корзин безопасно рухнули вниз. Четыре емкости с углями умудрились попасть на стену, ну а все остальные «живые „юнкерсы“», к сожалению, сбросили свой раскаленный груз на внутренние строения форта. После чего все дружно разворачивались и неслись к холму за новыми корзинами.
Жуткий тактический просчет! Пока они бомбили, разворачивались и улетали, я сбил еще восемь кречей! Итого — двенадцать! И в суматохе разворота, спешки и желания успеть за второй порцией углей никто на это особо не обратил внимания.
Понятно, что тушить пожары — тоже не сахар. Но для этого внизу оставались воины, имелось вдосталь воды, песка и должных емкостей. Так что, когда вторая волна с корзинами вновь приблизилась к форту, ни единого огонька у нас не горело. Жирный плюс — я за это время остановил ближайшую ко мне башню, и она замерла на месте в ста двадцати метрах от стены. Леонид как раз тоже закончил отстреливать пять десятков зроаков из первого отряда, после чего перенес стрельбу, причем ставшую довольно малоэффективной, на башню со своего фланга.
Во время второго налета на форт я уже стрелял, как в тире, спокойно и без единого промаха. Теперь отблески падающих в поле корзин меня больше слепили, чем помогали, но я и с этим справлялся: еще шестнадцать кречей прекратили свою никчемную жизнь.
Пожалуй, в тот момент и для меня создалась наибольшая опасность. Корзина с раскаленными углями рухнула буквально в нескольких метрах от нашей группы, прямо на стену. Но с той стороны стоял носитель двух щитов, Кайдан Трепетный. И не знаю, как он там прикрывал и чем морозил, но ни я, ни остальные воины прикрытия не получили ни единого ожога. Сразу потухший жар словно смело со стены ледяным порывом ветра. Правда, после этого магические силы Кайдана истощились полностью и окончательно, и он поспешил вниз оказывать помощь раненым как врач.
А я стрелял, не теряя драгоценных мгновений.
На этот раз оставшиеся в живых кречи обеспокоились не на шутку, но ничего, как взлететь повыше, не придумали и вновь поспешили к своему лагерю. Как позже выяснилось, за камнями и за мечами. Вернее, не так мечами, как длинными и тонкими саблями, которыми самые воинственные кречи орудовали с неожиданной легкостью и лихостью.
За время отсутствия кречей я уничтожил отряд, приблизившийся к моей башенке на правом фланге обороны, и располовинил отряд, который прикрывал передвижные башни в центре штурмующих, и теперь интенсивно пытался сдвинуть с места остановленную мной громаду. А тут и второе подобное строение замерло: худо-бедно, но Леонид с этим справился.