— Знаю. Ну, раз так, то слушай все сюда! В темноте мне потом некогда вас будет по лесу выискивать.
Инструкция и ознакомление с картой заняли четверть часа. После чего отряд из тридцати одного всадника скрылся в густой ночной темени.
Вначале скакали по дороге. Потом тоже по дороге, но заброшенной и сильно заросшей травой. А потом подковы коней обмотали специальной войлочной обувкой, каждый воин взял повод коня следующего за ним, и всей цепочкой двинулись вслед за командиром.
Ветераны, конечно, знали, а вот новички могли только догадываться о странной «прозорливости» Олкафа Дроона.
О том, что тот изучил за восемнадцать лет в пограничье каждый овраг, лес или болотце, все уже были наслышаны, но вот так уверенно вести за собой отряд в непроглядной мгле леса человек без обладания хотя бы первым шитом не смог бы. А вот барон — мог! У него с самого рождения имелся особый дар ночного зрения, словно сама судьба предназначала ему быть командиром разведки в полку наемников. В его семье вообще всех причисляли больше к семейству кошачьих за звериные умения и удивительную живучесть. Наследственные способности, значит. Да плюс недюжинная смекалка, смелость, боевая хитрость и знание партизанской так-тики на уровне подсознания — все это и позволяло ветерану выжить там, где большинство гибло на первых пяти, а то и первом году службы. Всегда быть на острие наибольшей опасности, на грани постоянного риска и оставаться при этом в живых удавалось только ему да Апаше Грозовой.
«Повезет ли на этот раз? — Барон двигался неспешно, всматриваясь в детали и примечая знаки, видимые только ему. Предупреждал о низко нависших ветвях и успевал думать на общую тему: — Зроаков не меньше двадцати. Пара кречей. Вроде бывали ситуации пострашнее. А вот непримиримые враги за спиной — это хуже всего. Девчонки вроде неплохие, хоть и дворянского рода, но не зазнаются. В нарядах стоят безропотно, хотя и могли потребовать от командира привилегий с первого дня. Да и внешность… Есть в них что-то такое страшное, сразу намекающее: с такими отчаянными воительницами лучше не связываться. Уж я-то чувствую любых безжалостных хищниц сразу! И все равно с ножами они меня удивили. Очень удивили! Жаль, что они в такую свару попали. И как только Апаша такое затеяла? Хотя с ней все понятно, иначе она не может. Но тем более дура! Мучайся тут теперь и переживай, вместо того чтобы спокойно убивать этих тварей! Ладно, будь что будет, а там посмотрим».
Ветеран заставил себя забыть про трения в тылу и полностью сосредоточился на осмотре ночного леса. Вовремя. Заметить ничего не заметил, но его до звериной чувствительности развитый нюх уловил еле заметный запах дыма, и он злорадно заулыбался: «Не выдержали, аспиды! Горяченького захотелось?! Ничего, дайте нам только до вас добраться! Напьетесь вы у меня бульона из собственной крови!»
Он замер, останавливая остальных. Шепотом приказал спешиться и проверить оружие. После чего четверых оставил с лошадьми, а остальных разделил на две группы, что и так оговаривалось заранее. Одну возглавила Апаша, обходя тропу по правому флангу, и в ее задачу входило лишь пройти метров сто и наглухо залечь, а потом, в случае шума, стремительно двигаться на него и убивать попавшихся на пути зроаков. Вторую группу командир повел сам, заходя по дуге далеко влево. Трио Ивлаевых, естественно, оказалось под его началом.
Этот лес он тоже знал неплохо, поэтому заранее предполагал примерное место ночлега вражеского отряда. Как и мог рассчитать местонахождение их дозорных. Основная задача полковником Дунканом Белым ставилась одна: подкрасться как можно ближе к противнику и вспугнуть их имитацией атаки. После чего враги уже сами нарвутся на засады и заслоны. И если будут при этом рассеяны и разрознены, то большой опасности не представят. А при ночном отступлении разрозненность грозит любой группе в любом случае.
Другой вопрос, что командир разведки или, как в данном случае, командир боевого рейда имел все права на импровизацию. Поэтому всегда мечтал и старался снять бесшумно дозорных и прокрасться непосредственно к вражескому лагерю. Для этого ему прежде приходилось полагаться только на свои силы и умения лучника. Но звук распрямившейся тетивы слишком громко разносится в ночной тиши, и один выстрел ничего не решает. Остальные не видят так хорошо, как он, даже когда он им указывал точное место со спрятавшимся дозорным.
А вот умения девчонок для этого дела подходят идеально. Хотя и приходилось сожалеть, что не отработали совместно тактику снятия часовых заранее.
Остановился. Шепотом подозвал Ивлаевых к себе и стал проверять их зрение:
— Что видите справа?
— Контур толстенного дерева, — прошелестел ответ. Да оно и понятно, даже в такой мгле некоторые могли что-либо рассмотреть. Хотя многие из группы в тринадцать человек вообще ничего не видели.
— Хорошо! А слева?
— Густая темень. Вроде как кустарник высотой метра полтора. За ним чуть белеющие стволы.
— Отлично! Это лесной клен, его тут полно. Значит, готовьте свои ножи и держитесь за мной. Начнем подкрадываться к цели. Главное, на сук сухой не наступите.
На удивление, воительницы двигались следом за ним словно привидения. Ну а остальные наемники уже давно получили навыки бесшумного хождения по лиственному лесу. И уже метров через пятьдесят Олкаф рассмотрел первого зроака. Тот расположился в нижней развилке веток на высоте метров трех и вращал головой во все стороны. Ни особым зрением, ни особым слухом людоеды не отличались, но это не значило, что можно было подойти и просто стащить часового вниз арканом.
Вскоре командир и второго зроака заметил: тот бессовестно дремал, упершись лбом в соседнее с первым постом дерево.
— Должен быть и третий, у них в тылу, — прошептал он девушкам, после того как в мельчайших подробностях описал местоположение двух обнаруженных им зроаков. — Но попробуйте вначале этих снять, а там дальше видно будет.
Все остальные остались на местах, а они вчетвером подались вперед. Девушки заметили цели, когда до них оставалось метров двенадцать, так что отдавать команду кидать ножи вслепую не пришлось. Что для барона Дроона показалось немыслимым результатом. В полной тишине сделали вперед еще по два шага, раздвинулись чуть в стороны, подняли руки.
Тому, что на дереве, ножи попали в глаза; тому, что сидел на земле, один нож вонзился в висок. Ни единого стона не раздалось.
Правда, Олкаф первым метнулся к дереву, собираясь ловить падающее тело, но зроак так и застрял на ветках, свесив голову вниз.
— Очень удобно, благодарствуем, — прошептали чуть ли не мысленно двойняшки, вынимая свои ножи из глазницу трупа.
Мария тоже вынула свой нож из мертвого тела, не забыв тщательно вытереть лезвие о чужую одежду.
— Первый, — злорадно прошептала она.
Опять командир выдвинулся вперед, перемещаясь зигзагами и высматривая третьего часового. Тот также оказался на дереве. Причем стоял таким образом, что, попади в него нож, часовой рухнул бы вниз обязательно. На этот раз воительницы действовали без подсказок и не спрашивая советов. Двойняшки лишь бросили другие ножи, более длинные и тяжелые, которые пришпилили мертвое тело к стволу дерева. Нож Марии торчал у зроака из глаза. Ветерану только и оставалось, что подхватить легонькую костяную пищалку, выпавшую из разжавшейся ладони людоеда.