Но мой тихий лепет все же достиг чуткого уха законопослушной гражданки.
— Нахалка! — задохнулась та от возмущения. — Женщины с детьми стоят, а она, видите ли, уселась. Вся помятая-то какая!..
Я невольно опустила глаза и со вздохом убедилась в справедливости последнего замечания. Наряд мой имел вид поистине плачевный, что было неудивительно после двух проведенных на полу ночей.
— Оштрафовать ее надо! — не унималась между тем старая грымза.
Ради любопытства я бросила взгляд через плечо и обнаружила, что салон наполовину пуст.
— Вам что — нечем или некем заняться? — попыталась я улыбнуться. — Полно же свободных мест!
— Вот и пересядь туда! — брызгала та слюной. — Уселась тут, понимаешь!..
Не знаю, что последовало бы за сей гневной тирадой, но тетушка быстро достигла конечной остановки своего путешествия и вывалилась из автобуса, походя обматерив горстку подростков, слишком шумно о чем-то спорящих на остановке.
— Шоссе Энтузиастов! — хрипло объявил динамик.
Я судорожно вздохнула, представив шквал эмоций при встрече с подругой. Что меня ожидает на самом деле за порогом ее квартиры, я в тот момент просто и не могла предполагать.
— Кто?! — раздался из-за двери недовольный Ксюхин голос.
— Ксюш, это я, Валерия! — виновато пробормотала я, на всякий случай хлюпнув носом.
— Ох господи!.. — полуиспуганно-полуобрадованно пробормотала подруга и распахнула настежь дверь. — Лерка, чертовка! Где тебя носило?!
Я поморгала внезапно защипавшими глазами и разревелась.
— Ксюш! Хватит ее на пороге держать! — обеспокоенно пробормотал знакомый мне по последней встрече Ксюхин дружок, возникнув из-за ее плеча.
— Да, да, да! — засуетилась Ксюша, втаскивая меня в квартиру и увлекая в гостиную. — Успокойся, Лерусик, здесь ты в полной безопасности…
Я закивала головой, а слезы непрекращающимся потоком все текли и текли из глаз.
— Валерия, — подключился парень, подсаживаясь ко мне с другого бока. — Все не так страшно, как вам кажется… Я провел свое собственное расследование и убедился, что проблема яйца выеденного не стоит.
— В самом деле?! — спросила я, все еще вздрагивая от рыданий. — Правда?!
— Конечно, глупышка, — гладила меня по голове подруга, одновременно протягивая стакан с водой. — Выпей водички. Успокойся. И все расскажи нам.
— А что рассказывать-то?! — лязгая зубами о край стакана, продолжала заливаться я слезами. — Все так плохо!
— Все как раз наоборот, — чему-то обрадовался Ксюхин дружок. — Все, что от вас требуется, так это вернуть иконы. Один очень влиятельный человек желает…
— А кто сказал, что они у меня?! — перебила я его, подпрыгнув и расплескав воду. — Вы что, с ума сошли?!
Ксюха молча переглянулась со своим дружком, тяжело вздохнула и закурила.
— Лерочка! — начала она после паузы обманчиво вкрадчивым голоском. — Очевидно, ты еще до конца не осознала, в каком дерьме оказалась? Придется нам с Игорем просвятить тебя немного.
— А кто это, Игорь? — тупо переспросила я.
— Игорь — это я, — представился парень, сидящий напротив меня.
— А-а-а, понятно! — глядя на Ксюху умоляющими глазами, я попросила: — Ксюш, а можно я прилягу? Две ночи на голом полу…
— Ложись, — махнула она рукой и пошла в смежную с гостиной комнату за подушкой. — Ложись, внимательно слушай и перестань ломать дурочку.
— А я… — приподняла было я голову.
— Лежать! — рявкнула Ксюха, усаживаясь у меня в ногах. — Я знаю тебя не один год. Поэтому оставь свои выкрутасы для голубоглазых дураков!
Вот здесь мне и сделалось по-настоящему нехорошо. Переводя непонимающий взгляд с Игоря на подругу, я попыталась было улыбнуться, но суровый взор Ксюхи к веселью не располагал.
Покачивая мохнатой тапочкой на аккуратной ножке, подруга пускала колечки дыма в финский подвесной потолок и молчала.
— Что ты имела в виду под голубоглазыми дураками?.. — проблеяла я наконец, не выдержав затянувшейся паузы.
— Игорек, поясни! — великодушно позволила Ксюха, кивнув.
Игорек, улыбнувшись, пересел ко мне поближе и начал свой рассказ. И по мере того как он говорил, мне становилось все хуже и хуже.
Оказывается, машина Кисы, когда тот безнадежно ждал во дворе подгулявшую Валентину, не напрасно показалась ему знакомой. За этим мелким на первый взгляд жуликом в определенных кругах водилась репутация удачливого дельца. Сколотив свой капитал на том, что скупал, а затем сбывал иконы и картины сомнительного происхождения, он нередко попадал в десятку. О том, что в руки дельца совершенно случайно попали две иконы, за которые коллекционеры за бугром отвалили бы кучу бабок, Игорь узнал от своего старшего брата, большого знатока старины. Тот готов был заплатить, и очень хорошо заплатить, гарантируя при этом полнейшее отсутствие неприятностей.
— Хочу предупредить, — нацелила в меня пальчик с сигаретой Ксюша. — Это не Кирилл! Бедному мужику и так досталось.
Выкатив на нее глаза, я открывала и закрывала рот в безуспешной попытке что-либо произнести. На помощь вновь пришел Игорек, будто взявший сегодня обязательство открывать мне глаза на правду. В двух словах он поведал мне о том, какую роль во всем этом деле сыграл мой голубоглазый блондин. И под конец его рассказа мне вообще захотелось навсегда уйти из жизни. Причем уйти тихо и незаметно, чтобы избавить близких моему сердцу людей от ненужных трат и хлопот. Затаив дыхание, боясь лишним жестом выдать свои чувства, я смотрела в пустоту и не произносила ни слова.
— Теперь до тебя дошло наконец?! — сурово сведя брови к переносице, спросила Ксюха, когда друг ее замолчал. — Ищешь черную кошку в темной комнате, а там ни черта нет!
— Ксюша, — предостерег Игорек. — Полегче с ней! Посмотри, вроде твоей подруге нехорошо…
Не знаю, что он имел в виду, но мое состояние теперь нельзя было охарактеризовать одним простым обтекаемым «нехорошо».
Я была в шоке. В сильнейшем шоке!
Сцепив руки перед грудью и прикусив губы, я изо всех сил старалась сохранить видимое спокойствие, хотя внутри меня все бушевало.
— Лерка! — обеспокоилась наконец и Ксюха. — С тобой все в порядке?! Очнись же наконец! Еще все можно поправить!
— Нет! — хрипло выдавила я. — Уже поздно! То, что я натворила, не исправить и за сотню лет…
— Ладно! — Ксюха остановила Игоря, который рванул было в кухню за лекарством. — Можешь заниматься самобичеванием сколько угодно. Я знаю, что тебя все равно надолго не хватит. Часа через два снова будешь полна энергии и оптимизма.
Она наклонилась, чмокнула меня в лобик и пробормотала напоследок: