– Тогда вы должны были бы понять, что я не из тех, с кем можно шутить.
– Так я и поняла. – Эмили немного отступила назад. Голиаф потянулся мордой за ней.
– Тогда почему же вы шутите со мной?
– Потому что это доставляет мне удовольствие.
От неожиданности Дрейвен растерянно заморгал глазами. Она женщина смелая и честная, этого нельзя не признать. Но что ему делать с такой особой? Дрейвен не знал. Большинство окружающих его людей в лучшем случае сдержанны, в худшем – лживы.
– Вам доставляет удовольствие раздражать меня?
– А вам разве не доставляет удовольствие, что я вас раздражаю? – с озорной улыбкой спросила Эмили.
– Это почему вы так решили?
Эмили пожала плечами:
– Не знаю, просто у меня такое чувство, что вам приятно, когда я над вами подшучиваю, хотя вы это и отрицаете.
Очень может быть, что она и на самом деле разбирается в людях, как заявляет. Но все равно поощрять ее ни к чему.
– Вы, миледи, необычная женщина, – заметил Дрейвен, продолжая чистить бок Голиафа.
– Да, есть у меня и такое свойство.
Дрейвен снова остановился, услышав в голосе Эмили нотки задумчивости.
– А еще какие? – спросил он.
Эмили провела одуванчиком по подбородку Дрейвена. По всему его телу тут же побежали тысячи мурашек, и Дрейвен почувствовал, как его бросило в жар от волнующего взгляда Эмили.
– Вам придется самому это узнать, милорд. В предстоящем году, – проговорила она негромко и отошла.
Дрейвен смотрел ей вслед и думал о том, что эта девушка действительно необыкновенная.
Эмили неожиданно обернулась, и Дрейвен поспешил отвести глаза, чтобы она не заметила, что он глазеет на нее, точно какой-то сквайр, впервые увидевший смазливое личико.
Дрейвен повернулся к Эмили спиной, но все равно не смог удержаться и обернулся назад. Эмили стояла со своей служанкой, и они о чем-то оживленно говорили.
– Ну и хорошо, – тихо произнес Дрейвен, поглаживая Голиафа по морде. Не нужно ему ее внимание. Ей-богу, не нужно.
Спустя некоторое время все сидели вокруг огня, заканчивая скромный ужин, состоявший из жареного зайца, хлеба и отвара из листьев одуванчика.
Эмили только что покончила со своей порцией, и Дрейвен почувствовал ее взгляд, устремленный на него. Он поднял глаза от своей тарелки и увидел, что Эмили смотрит прямо на него и улыбается.
– Скажите, милорд, – проговорила она сладким голосом, – какие дела ждут вас в Линкольне?
– Я должен проверить налоговые ведомости Оррика, барона Линкольна.
– Оррика? – с радостью в голосе переспросила Эмили. – Это один из лучших друзей моего отца. Я знаю его всю жизнь. – Она улыбнулась еще шире. – Когда я была маленькой, Оррик часто катал меня по залу на своих плечах. А моя сестра Джоанна каталась на отцовских плечах, и мы играли в рыцарский турнир.
Эмили слегка прикусила губу и в задумчивости замолчала, вероятно, вспоминая далекие счастливые времена.
– Как мне хочется свидеться с ним, – с грустью добавила она.
Сердце Дрейвена сжалось при этих ее словах. Если подозрения короля относительно этого барона окажутся верными, ему больше не придется опасаться желаний, которые вызывает у него Эмили. Потому что она пылко возненавидит его.
– А почему вы должны проверить его ведомости? – спросила Эмили.
Дрейвен внутренне напрягся. Может оказаться, что человек, которого Эмили так любит, утаивает деньги, предназначенные для королевской казны. Как сказать ей об этом? Особенно если учесть, что такое преступление карается смертью.
– Потому что так приказал король, – сухо ответил Дрейвен. Теперь у него вызывали ужас и их поездка, и то, что она предвещает.
Эмили помрачнела:
– Не подозревает же король его в том, что…
– Я просто должен просмотреть его ведомости, – повторил Дрейвен.
Эмили согласно кивнула, но тревога в ее глазах не исчезла. Она догадалась, что Дрейвен с ней неискренен. Дрейвен сокрушенно вздохнул. Ему еще никогда никого не приходилось обманывать, и его очень беспокоило, что он дошел до этого. Особенно с ней.
Он совершенно не понимал, почему это так. Еще меньше он понимал, почему мучительно пытается сообразить, что нужно сказать или сделать для того, чтобы Эмили снова повеселела.
«У меня есть обязанности. В том числе держаться подальше от этой леди Эмили», – сказал он сам себе и продолжил сосредоточенно жевать.
Через два дня они прибыли в Линкольн.
При их появлении во внутреннем дворе замка Лоринвик началась суматоха – слуги бросились расседлывать коней и распаковывать вещи.
Барон Оррик выбежал из-за башни, на ходу закрепляя на поясе свой меч. Это был сорокавосьмилетний стройный седовласый мужчина с пышной бородой. Он встретил гостей на ступенях.
– Милорд граф, я ожидал вас не ранее чем через две недели.
– Приношу свои извинения, – с хмурым видом ответил Дрейвен. – Кое-что произошло.
Воистину произошло – когда он встретил эту озорницу с ее насмешками.
– Я очень рад вам, – проговорил барон и, оглядев прибывших, заметил среди них Эмили. – Леди Эмили из Уорика?! – удивленно воскликнул он.
Эмили одарила Оррика одной из своих обворожительных улыбок, и, хотя барон был почти на двадцать лет старше его и женат, Дрейвен ощутил неожиданный укол ревности от того, как она посмотрела на него. И еще он ощутил внезапное желание придушить этого человека за то, что ее улыбка, адресованная барону, явно говорила о привязанности к нему.
– Лорд Оррик! Как вы хорошо выглядите! – радостно проговорила Эмили.
Барон помог ей спешиться.
– А вы хороши, как всегда, миледи.
Он взял Эмили за руки и, отступив немного назад, оглядел ее с ног до головы.
Дрейвен угрюмо смотрел на них. Как смеет этот человек так глазеть на Эмили?! А она так просто красуется перед ним.
Дрейвену еще сильнее захотелось придушить этого человека, и он крепко сжал кулаки.
– Но скажите, почему вы здесь? – спросил Оррик, целуя Эмили руку.
– Она моя подопечная, – ответил Дрейвен голосом гораздо более суровым, чем намеревался.
Оррик побледнел и посмотрел сначала на Дрейвена, потом на Эмили.
– Ваш отец?.. – начал он с тревогой в голосе и осекся.
– Все в порядке, – поспешила успокоить его Эмили. Она положила руку барону на изгиб локтя и ласково погладила его. – К сожалению, я не столько подопечная лорда Дрейвена, сколько его политическая заложница.