Она подгоняла его, что-то шептала, она чувствовала себя на краю пропасти, готовая сорваться в нее. А потом почувствовала, как содрогается его тело. Впервые он не оторвался от нее в этот миг.
Наоборот – он зарылся глубже и простонал ее имя. Лорелея лежала тихо, осознавая происшедшее. Он не оторвался от нее. Тяжело дыша, она сдвинула с шеи его волосы.
– Джек, почему ты...
– Господь и его святые да помогут мне, – задыхаясь, выпалил он. – Я впервые захотел узнать, что это такое – отдать часть самого себя.
Слезы навернулись ей на глаза. Джек тут же соскользнул с нее.
– Что я сделал? Тебе плохо?
– Нет, глупый пират, – сказала она, слезы стекали по вискам. – Ты сделал меня счастливой.
Он кончиками пальцев вытер ей слезы.
– Ты странная женщина.
– Приходится, чтобы примириться с тобой.
Джек перенес ее со стола на кровать. Остаток дня и ночь они провели во взаимных радостях. Только рано утром их разбудил громкий стук в дверь. Джек открыл, на пороге стоял Морган. Морган не потрудился поздороваться, отрывисто, без эмоций он сказал:
– Уолингфорд на подходе. Здесь я его вряд ли побью.
Джек чувствовал себя так, как будто ему проткнули живот. Уолингфорд. Все рассчитал. Проклятая точность.
– Бен знает? – спросил он у Моргана.
– Я послал к нему Тарика.
– Когда Уолингфорд появится?
– Примерно через час. С ним идут три военных корабля.
Джек скрипнул зубами.
– А у меня нет ни одного.
– У тебя есть мой.
– Нет, Морган. Я тебе признателен, но я сам хотел выступить против него, так и будет. Я и без того слишком глубоко втянул тебя в свои дела, я знаю, как ты старался уйти от пиратства. Самое лучшее для тебя – спрятаться, пока все не кончится.
Джек посмотрел на кровать, где все еще спала Лорелея.
– Пообещай мне одну вещь.
– Все, что угодно.
– Если я умру, проследи, чтобы мое богатство разделили поровну между Китом и Лорелеей.
– Но, Джек...
– Просто обещай.
– Ладно. Обещаю.
Не чувствуя себя ни капельки лучше после этого, Джек сказал:
– Тебе лучше бы спрятать свой корабль. Если Уолингфорд его узнает, он и с тебя спустит шкуру.
– Я об этом уже подумал. Команда отвела его на другую сторону острова.
Джек хохотнул:
– Я неплохо тебя изучил.
– Да. Я собираюсь прийти туда, где вы встретитесь.
– Лучше не надо.
– Я понимаю, но тебе будет нужен надежный секундант, а я не какая-то трусливая тварь, чтобы отправлять тебя одного.
Лояльность Моргана всегда его изумляла. Он ее не понимал, но был благодарен Моргану за его благородство.
– Просто не стой у меня на пути.
– Ладно. – Морган ушел.
Джек закрыл дверь и уткнулся в нее лбом. Что толку желать несбыточного. Он сам выбрал этот курс, и теперь пришло время встретиться с судьбой. Он подошел к кровати и посмотрел, как слабый свет утра играет на сливочно-нежном теле Лорелеи. Он и сейчас чувствовал солоноватый вкус ее кожи, ощущал, как ее руки гладят его по спине.
Они были вместе так мало, но это была лучшая часть его жизни. Если ему суждено умереть, то пусть это будет сейчас, пока свежи воспоминания. Меньше всего ему бы хотелось стареть в одиночестве, пытаясь удержать в памяти эти чудесные дни, которые они провели вместе.
Эта маленькая женщина, что лежит в его кровати, изменила его навек. Он накрыл ее одеялом, оделся и стал ждать неотвратимого. Лорелея проснулась от солнечного света, бьющего в лицо, и запаха жареной ветчины. Вдохнув приятный запах, она открыла глаза и увидела, что Джек стоит возле окна и смотрит на океан.
Как будто почувствовав ее пробуждение, он повернулся и посмотрел ей в глаза.
– Доброе утро, – сказал он холодно.
С чего это Джек хмурится в такой прекрасный день? Что до нее, она с восторгом ждала, что проведет его с Джеком. Вообще-то она задумала рисовать его, ей не терпелось приступить к делу, тем более что та незаконченная картина утонула вместе с кораблем.
– Доброе утро, – ответила она. – О чем ты думаешь? Как выйти в океан?
Джек уже снова смотрел на океан, опершись рукой о подоконник. Прежде чем ответить, он глубоко вздохнул.
– Нет. Я думал, сколько времени займет у Уолингфорда высадка на берег.
– Что? – Она так и подскочила.
Правильно ли она расслышала? Обмотавшись простыней, она подбежала к окну. У причала стояли три английских корабля. Она сразу же узнала сторожевой корабль адмирала, все его пушки были расчехлены и направлены на остров. На улицах не было ни души, ставни в домах были наглухо закрыты, все замерло в ожидании предстоящего боя. Лорелее захотелось бежать – она не хотела возвращаться домой. Не сейчас и, конечно, не таким образом.
– Что нам делать, Джек?
Она взглянула на его лицо, и это ужаснуло ее больше, чем вид английских кораблей, готовых стереть город с лица земли. Господи Боже, он все-таки решил последовать своему безумному плану!
Он заговорил и подтвердил ее мысли:
– Одевайся, завтракай, а я подожду Бена. Потом пойду туда и встречусь с ними.
Ее охватил ужас.
– Ты не можешь этого сделать!
– Я должен.
Закрыв глаза, она молилась, как бы найти такой ответ, который удержал бы его от этого безумного шага. Неужели она так мало для него значит, что он готов отдать жизнь ради безрассудной жажды мести?
– Пожалуйста, не делай этого, – взмолилась она, обращаясь к той части его души, которая, как она знала, заботится о ней.
– Хочешь, чтобы я убежал?
– Мы с тобой убежим и найдем какое-нибудь место...
Он прижал палец к ее губам.
– Помнишь, что случилось с твоим дедом? Помнишь последние слова бабушки, обращенные к нему? «Если ты сражался как мужчина, ты не умрешь как собака».
Ее охватила злость.
– Это сочинил человек, который хотел представить мою бабушку монстром. Последние слова бабушки, обращенные к Калико Джеку, были о том, что она любит его больше всего на свете. Что она всегда будет его любить и не жалеет о том времени, что они провели вместе.
Взгляд Джека смягчился.
– Если она была такая, как ты, я в этом не сомневаюсь. Однако это ничего не меняет. У меня в жизни много чего было, но трусом я не был никогда.